Келлан не готов смотреть, как Темные прикасаются к ней, и все же ему придется.

Ему нравилось держать ее вот так. Нравилось, что девушка доверяет ему настолько, что смогла заснуть в этом жутком месте. Даже если Келлан не смог пообещать ей безопасности, он все равно не оставит ее.

В Данае было что-то такое, чего он никогда не встречал в смертных раньше. Келлан не мог точно сказать, что именно, но он словно был с ней на одной волне, и это дезориентировало и выбивало почву у него из-под ног.

Его тянуло к ней.

Он держал ее уже слишком долго. Оттолкнуть девушку становилось все труднее, а его тело снова требовало завладеть ею, объявить своей так, чтобы все это видели. Так, чтобы Темные знали: они могут попытаться забрать ее, но она навсегда принадлежит ему.

Острое желание заклеймить ее как свою, чтобы никто не посмел прикоснуться к ней и даже просто посмотреть на нее, было настолько сильным, что его ладонь оказалась у нее под рубашкой, прежде чем он сам осознал это.

Келлан остановился и сжал челюсти. Если Фейри узнают о том, как сильно он ее хочет, они уже ни перед чем не остановятся, лишь бы уничтожить ее.

И это может сломать его, как ничто прежде. А он пережил многое.

Он видел, как его Бронзовые умирают.

Он наблюдал, как драконы покидают эту реальность.

Келлан закрыл глаза, запоминая в деталях ощущение ее тела в своих объятьях. И это последнее, что он позволит им обоим, потому что нужно быть холодным и расчетливым, чтобы спасти ее. Ему придется снова вытащить наружу ненависть, которая на протяжении веков была его неизменным спутником, хотя теперь он не чувствовал ничего даже близко напоминающего ненависть к этой прекрасной, потрясающей женщине рядом с ним.

Он вытащил из-под нее руку и позволил себе быстро поцеловать ее в губы. Затем легонько встряхнул ее за плечо.

— Даная. Пора просыпаться.

Даная мгновенно распахнула глаза, но не шевельнулась. Ее взгляд был прикован к Келлану. Девушка могла поклясться, что он только что поцеловал ее. Но в его глазах цвета морской волны не было страсти. Лишь та же отчужденность, что и в их первую встречу.

— Они вернулись? — прошептала она.

— Еще нет. Тебе нужно отойти к другой стене. И помни: им не обязательно быть рядом с тобой, чтобы влезть к тебе в голову, так что будь готова.

Она села. Хорошо, что ей удалось отдохнуть, и все же ей опять не хватало его рук и тепла.

— К чему я еще должна быть готова?

— Они могут использовать иллюзии.

— Просто отлично, — пробормотала она, поднимаясь на ноги, и отошла в другой конец камеры. — Надо бы обсудить несправедливое преимущество над теми, кто не обладает магией. Расскажи мне еще раз, почему все падают к их ногам? Они же чокнутые монстры, вот кто они.

Как она и ожидала, Келлан ничего не ответил. Даная осталась стоять, разминая руки и спину. Возможно, нет смысла бороться с Темными Фейри физически, но ей придется напрячь не только свой мозг, чтобы быть на один шаг впереди этих мудаков.

К тому же, она не могла просто сидеть и не смотреть в сторону Келлана.

— Мало кто называл их монстрами. Только Короли позволяют себе такое, — сказал Келлан. — И парочка Светлых.

Даная закатила глаза.

— Кстати о Светлых, где они? Разве они не должны быть здесь и спасать нас?

Келлан громко фыркнул.

— Как будто Светлые опустятся до спасения смертного.

— Или Короля Драконов. Я права, не так ли?

— Да.

— Никто не знает, где мы. — Осознание безвыходности их положения тяжким грузом свалилось на нее. И хотя предательство было сравнимо с ощущением, будто ее переехал грузовик, их текущее положение оказалось новым уровнем ада, без которого Даная вполне могла бы обойтись. — Уж лучше бы МИ-5 схватили меня вместо этих скотов.

— Скотов? — раздался голос в камере. Звук открывающейся щеколды взорвал тишину.

Дверь распахнулась, и в комнату вошли двое Темных Фейри. Даная немедленно узнала Эмиля. Ублюдок снова пялился на нее, словно изголодавшийся, которому предложили обед из четырех блюд.

— Думаю, “скоты” звучит несколько грубовато, — ответил один из Темных.

Даная перевела взгляд на говорившего. Волосы доходили ему до самой поясницы, и в них было так много серебра, что черные пряди едва проглядывали. Волосы у лица были убраны назад, спускаясь на спину косицей и открывая его лицо. Можно было заметить жуткий шрам на его лице, рассекающий лоб, одну бровь и заканчивающийся на левой щеке.

Веко также было задето. Но именно шрам привлек ее внимание, потому что, ни у одного другого Фейри подобных отметин не было.

— А, — усмехнулся Темный, коснувшись пальцами шрама, — задаешься вопросом, как я получил это.

— Не особо. Мне просто интересно, почему его видно. У других нет шрамов.

Улыбка стала натянутой, а красные глаза сузились.

— Верно, но я получил его в схватке с Королем Драконов.

— Расскажи ей, как все было на самом деле, Тарейс, — потребовал Келлан.

Тарейс резанул Келлана взглядом.

— Ты не видела никого со шрамами, ничтожный ты человечишка, потому что все, кто принял вызов Королей, убиты.

— А ты сбежал, — быстро догадалась Даная.

Он фыркнул и обошел ее вокруг.

— Я здесь главный. Остальные не посмеют сказать мне такое.

Данае было трудно оставаться на месте. И если раньше она думала, что Эмиль бесил ее своим тупым соблазнением, то он и в подметки не годился Тарейсу.

Волны похоти исходили от него. Девушка чувствовала их, но что странно, ее тело никак не реагировало, хотя все вокруг внушали ей, что должно. Она не чувствовала… ничего к любому из Темных.

Лидер Темных остановился, когда снова оказался лицом к лицу с ней.

— Скажи мне, ничтожный человечишка. Что ты забыла у Королей Драконов?

— Я проникла на их собственность и меня взяли в плен.

Тарейс расхохотался.

— О, как чудесно. И ты заключила сделку, предложив ему свое тело, — он указал на Келлана, — в обмен на свою свободу?

— Нет. Меня тянуло к нему.

Тарейс окинул ее своими красными глазами с ног до головы, в его взгляде отчетливо читалась похоть.

— Когда я окажусь меж этих прекрасных длинных ног, ты забудешь о своем драконе.

Даная не сдержала усмешку.

— И что, обычно это срабатывает с нами?

Глаза Тарейса сузились в угрожающие щелочки, улыбка погасла, им завладел гнев. Он резко повернул голову к Эмилю, тот лишь пожал плечами.

— Я говорил вам, сэр.

Тарейс навис над ней, коснувшись ее своим телом. По его пристальному взгляду ей в глаза, было понятно, что он пытается подчинить ее своей воле.

Все больше соблазняющих волн окутывали девушку. Даная ощущала их, понимала, что это было, но внутри совершенно ничего не шевельнулось в ответ.

Даная отвернулась и громко вздохнула.

— Слышал когда-нибудь про личное пространство? Потому, что ты только что нарушил мое.

— Ты уже должна скидывать с себя одежду, — обескуражено произнес Тарейс, отшатнувшись от нее.

Даная пожала плечами.

— Неа. Ничего такого не чувствую.

— Я заполучу тебя, — пообещал он вполголоса. — Я возьму тебя столько раз, сколько захочу, а Келлан будет смотреть.

— Ты так нуждаешься в сексе, что готов принуждать меня, когда вокруг куча других людей, готовых пасть к твоим ногам? — Даная закатила глаза. — Не вижу смысла. А что касается Келлана... У нас был всего лишь случайный секс. Одна ночь, если тебе интересно. А ты выдумываешь про нас то, чего нет.

Тарейс отступил и взглянул на Келлана. Даная тоже посмотрела на него: Келлан все также безразлично сидел возле стены, как и несколько минут назад, когда она ушла от него в другой конец камеры, его руки лежали на согнутых коленях. И он даже не глядел в ее сторону.

— Ты действительно считаешь, что ничего не значишь для него? — спросил Тарейс.

Даная сглотнула. Обиднее всего было то, что он даже не утруждался, чтобы посмотреть на нее. Ей просто нужно было поймать взгляд его зеленых глаз, чтобы набраться смелости.