Стеше стало плохо, подобной гнусности она даже представить не могла. Ее переполнял гнев, но она понимала, что пока ничего не может изменить. Адина купила человека, как перчатки, как новый унитаз, быстро, легко и не очень дорого. "Убила бы ее", — думала Стеша, но ей пришлось улыбаться и весело обсуждать покупку. Раб снял тунику и надел штаны черного цвета. Это был знак, что теперь он принадлежит женщине одной из высших каст.

Вдруг по площади прокатился гул. Рабы попадали с лавок и упали на колени, а женщины склонили головы. Стеша сделала тоже самое, но исподлобья умудрилась увидеть, как из паланкина, который несли двенадцать рабов, вышла женщина в золотом балахоне, молча ткнула пальцем в четырех, выставленных на продажу мужчин, и с важным видом вернулась в своё транспортное средство. "Смесь бобра с селедкой" — оценила ее внешность Стеша. Площадь снова ожила, продолжилась торговля и Адина повела Стешу в седьмой сектор, где продавались рабы для дома, умеющие готовить и вести хозяйство.

В этом секторе рабов было около пятидесяти. Им, как, впрочем, и всем рабам рынке, не больше двадцати пяти лет. Как и положено, все сидели, потупив взгляд, и только один исподлобья пытался рассмотреть, что происходит вокруг.

"Смутьян", — подумала Стеша и указала продавщице на него. Она ударила парня по плечу прутом, он встал, и Стеша увидела, что по тунике красным пятном растеклась кровь. Ему было больно, но ни один мускул не дрогнул на его лице. Он стоял такой сильный, красивый, высокий. Предки его, скорее всего, были испанцами, потомками конкистадоров: черные, волнистые волосы ниспадали неаккуратными прядями почти до плеч, очень правильные черты лица, миндалевидные жгуче — черные глаза, легкий налет небритости, и потрясающая смуглая, гладка кожа.

— Купи мне его.

— Ты уверена? — скривилась Адина, — какой-то он сомнительный.

— Дура ты, — подумала Стеша, а вслух произнесла. — Купи, ты же знаешь, я умею воспитывать.

— О, да! — засмеялась Адина, отдавая деньги торговке.

Раб снял тунику и быстро надел штаны зеленого цвета, но Стеша успела заметить всё то, что больше никого не интересовало. Потом на его спину прикрепили металлическую пластину, а в подушечки большого пальца Стеши вживили какой-то маленький чип.

— Нажми на палец, — посоветовала Адина. Стеша послушалась и выполнила просьбу хозяйки. В тот же миг раб захрипел от боли и упал на колени.

— Как тебя зовут? — напустив суровости, спросила Стеша, мысленно проклиная эту стерву, и прося прощения у несчастного парня.

— Зови его, как хочешь, — ответила Адина, — этим свиньям все равно, на какую кличку отзываться.

— Как тебя зовут? — повторила вопрос Стеша.

Раб пересилил боль и сквозь зубы процедил: "Имос".

— Пойдем скорее в четырнадцатый сектор, — торопила Адина. — Тебе нужен еще один раб.

— Мне хватит одного. — Стеша уже ненавидела ее всеми своими клетками, за то, что страшная, за то, что насилие считает догмой.

— У тебя есть сад и бассейн. Ты хочешь, что бы твой Имос умер от работы? Следующий базар будет только через полгода. Так что не упрямься. Надо успеть купить универсала. Это редкость. Коричневые не любят тратиться на обучение.

— Женщины в коричневом занимаются торговлей рабами?

— Не только. Они их производят и учат рабов, и воспитывают женщин, а красные занимаются непосредственно работорговлей.

Адина гордо вышагивала по площади, надменно поглядывая на кланяющихся ей женщин. Стеша шла следом, постоянно оглядываясь на свою покупку: "Как он ходит, не поднимая головы? — думала она, наблюдая за парнем. — А он чертовски красив. Мне бы только докопаться до истины, уж я бы вернула его в лоно природы"

— Давай возьмем вот этого. — Адина вернула Стешу в реальность. — Немного староват, но зато сад и бассейн будет держать в порядке.

Раб оказался мужчиной лет сорока, и Стеше показалось, что он нужен Адине для доносов: уж очень рьяно она его предлагала.

— Нет, — уперлась Стеша, указывая на блондина — хочу вот этого.

— Но он только садовник.

— Захочет жить — научится делать все.

Адина надулась, но деньги за раба отдала. На его спину тут же прикрепили пластину и переодели в зеленые штаны. На обратном пути она увидела того раба, что Адина отправила к Иону. Он стоял под палящим солнцем в толпе таких же мужчин, целиком одетых в черное.

— Куда их? — спросила Стеша.

— Не все ли равно. Кажется на рудники, а может на мусорные свалки.

У Стеши покатил ком к горлу и жутко захотелось пить.

— Воды бы, — пожаловалась она Адине и та протянула ей бутылку, из которой только что пила сама.

Стеша жадно сделала несколько глотков и вода, как всегда странная на вкус, принесла облегчение и прохладу. Вдруг Стеша почувствовала прилив гнева. Он, как змеиный клубок, зародился где-то внизу живота и ударил по нервам в мозг. Ей хотелось избить любого из несчастных рабов, унизить их, уничтожить. Она замахнулась и со всей силы влепила пощечину тому, кто стоял рядом.

— Спасибо, моя госпожа, — Имос склонился почти до земли.

— Чего ты развалился, свинья? — заорала Стеша, — вставай и неси меня домой.

Адина захохотала, назвала адрес Стешиного дома и сказала, что придет навестить ее завтра. Имос поднялся и очень бережно взял хозяйку на руки. Ее гнев постепенно угасал, ей стало так стыдно, что она зарылась носом в плечо своего раба. Он нес ее очень осторожно, и она подумала: "Подожди, милый, придет время, и я тебя отблагодарю. Конечно, если только ты не окажешься кретином".

Глава 7

Дом, который Стеше предоставила Адина, представлял собой точную копию всех увиденных ею зданий. Белые ровные стены без украшений и декоров, небольшие окна, прямая крыша. На первом этаже кухня, большая столовая, пара подсобных помещений и лестница в подвал. Второй этаж состоял из двух спален, ванной и кабинета.

Садовник, откланявшись во дворе, пошел изучать свое хозяйство. Имос занес Стешу в дом и уверенно поднялся на второй этаж. Зайдя в спальню, он остановился, ожидая приказа.

— Вот что, раб, — тихо произнесла Стеша, — так случилось, что я потеряла память. Поэтому иногда задаю глупые вопросы и делаю странные вещи. Но если ты хоть что-нибудь расскажешь Адине, или кому другому, я тебя тут же отдам Иону. Ты меня понял?

— Я понял, госпожа.

— Отпусти меня.

Имос аккуратно поставил Стешу на пол и поклонился. Девушка увидела на его плече глубокую царапину с запекшейся кровью.

— Ты знаешь, где в доме хранят лекарства?

— Да, госпожа.

— Принеси.

Имос вышел из комнаты и через минуту вернулся с маленькой сумкой. Стеша порывшись в ней, с облегчением обнаружила, что йод и вата ничуть не изменились. Она придвинула стул и велела парню сесть.

— Я не имею права, госпожа, — заупрямился раб.

— Я разрешаю, садись.

— Это преступление.

— А к Иону!? — пошла во-банк Стеша

Имос весь сжался и медленно сел на стул, как на раскаленную сковороду. Стеша смочила йодом вату и аккуратно провела ею по ране.

— Больно? — участливо спросила она и подула на царапину.

— Нет, госпожа.

— Называй меня Дилла.

— Госпожа, за это наказывают.

— А если я прикажу?

— Ваше право, госпожа, — Имос встал и поклонился.

— Ладно, иди, — но тут же оживилась. — А откуда ты так хорошо знаешь дом?

— Все дома одинаковы. У разных сословий свои.

— А в этом доме есть комната для рабов?

— Для садовника в подвале, для таких, как я, здесь, рядом со спальней хозяйки.

Разговаривая со Стешей, Имос ни разу не поднял головы, он был напряжен, и ей показалось, что раб очень устал.

— Когда ты последний раз ел? — спросила она, — а когда спал?

— На острове. Сутки назад.

— Я приказываю тебе лечь спать, а я пока приготовлю обед.

— Не губите, госпожа, — Имос рухнул на колени.

— Как мне все надоело. Иди спать, — заорала Стеша, и парень вылетел из комнаты.