— Вот, держите да приложите к вашим синякам! — сказал я ему на прощание, подбирая и укладывая в ягдташ еще тепленького зайчонка.

Позже я не раз встречал этого неудачливого воришку, и мы стали с ним наилучшими друзьями. Он был законченным браконьером, то есть закоренелым преступником, и сообщил мне бесценные сведения, которыми я поделюсь с вами в главе «Враги дичи».

Если не учитывать небольшой разницы в размерах и более ярко выраженного серого окраса шубки, кролика легко спутать с зайцем. У этого зверька точно такая же раздвоенная губа, как и у его собрата, такие же длинные уши, такой же коротенький и задранный кверху хвостик, такая же милая испуганная мордочка, такое же строение тельца. Но на этом сходство и заканчивается. По поведению два вида представляют собой вечно враждующих братьев, ибо привычки их и образ жизни настолько различны, что можно говорить о наличии «природной антипатии» одного вида к другому. Следует отметить, что там, где живут кролики, обычно не водятся зайцы, и наоборот.

Главное отличие кролика от зайца заключается в том, что кролик — хороший семьянин, он строит себе подземный дом, где вместе с многочисленным семейством пережидает непогоду, а заяц — холостяк-одиночка, живущий на просторе как истинный философ и враг оседлого образа жизни.

Что касается меня, то я склонен признать за кроликом наличие определенного умственного превосходства над зайцем. Кролик — затворник, обитатель глубокой и темной норы с лабиринтом ходов и выходов — может растить свое потомство в относительном спокойствии, в то время как зайчата в нежном возрасте подвергаются многочисленным опасностям, вследствие чего и гибнут тысячами и сотнями тысяч, не достигнув половой зрелости.

Вот почему я уверен в наличии некоторого интеллектуального превосходства у животных, столь трогательно заботящихся о том, чтобы уберечь потомство от непогоды и внешних врагов.

Видимо, кролик, трудясь над созданием подземных галерей, отдает себе отчет, к чему приведут его усилия и для чего он роет все эти многочисленные ходы и выходы, создавая столь сложный и запутанный лабиринт. Его собрат, домашний кролик, однако, вовсе не желает производить земляные работы и предпочитает мирно почивать на подстилке из соломы, а не рыть подземное убежище.

Пожелай мы поселить домашних кроликов в местности, где обитают их дикие собратья, и посади мы кроличье семейство у уже готовой, отрытой норы, домашние кролики туда ни за что не полезут и так и останутся сидеть на поверхности вместе с малышами, точь-в-точь как зайцы. Сей факт подтверждает теорию Дарвина относительно умения животных приспосабливаться к среде обитания не сразу, а по прошествии определенного времени, в результате приобретения определенного жизненного опыта различными особями и закрепления его в действиях последующих поколений.

Если бы мы в течение нескольких поколений наблюдали за жизнью домашних кроликов, выпущенных на волю, то обнаружили бы, что в конце концов они так же принялись бы отрывать норы, осознав неудобство их прежнего образа жизни.

Кролики настолько плодовиты, что в некоторых регионах с благоприятными условиями для проживания эти милые зверьки становятся настоящим бедствием для крестьян, и те бывают вынуждены вести настоящую войну на уничтожение.

Самка кролика способна дать первый приплод в возрасте шести месяцев. Она вынашивает потомство в течение 30 дней и производит на свет от 4 до 6, а иногда и до 8 крольчат, коих и выкармливает молоком в течение полутора месяцев.

Опасаясь прожорливого самца, который, подобно мифическому Сатурну[127], способен проглотить собственное потомство, самка отрывает в самом дальнем конце норы новый зигзагообразный ход и небольшое помещение, призванное служить своеобразной «детской» крохотным крольчатам. Крольчиха губами выдергивает у себя на животе пух и устилает им пол, кладет на этот импровизированный матрасик, свидетельствующий о чрезвычайно нежном материнском сердце, своих новорожденных крошек и остается с ними в течение двух дней. Затем крольчиха возвращается к отцу семейства, предварительно тщательно замаскировав вход в «детскую» травой, мхом и комьями земли. Она приходит к крольчатам каждый день, чтобы покормить их молоком, соблюдая при этом все мыслимые и немыслимые меры предосторожности.

Крольчиха приводит детенышей в общую нору, только когда они подрастут и достаточно окрепнут. Тогда папаша и признает их за своих отпрысков; он принимается ласкать малышей, обнюхивать, облизывать, вычищать им шерстку, и в конце концов ему удается убедить почтенную матрону[128] в том, что от его былой свирепости и прожорливости не осталось и следа, так что в дальнейшем опасаться за жизнь крольчат ей не придется.

По своей природе кролик — маленький сибарит[129], ибо он любит нежиться на солнышке. Очень часто в теплую ясную погоду кролики сворачиваются в клубочек и уютно устраиваются в зарослях вереска или под кустиками. Кролики ленивы и малоподвижны, их нелегко спугнуть с насиженного места, и бросаются бежать они только при крайней необходимости. Но уж зато когда пускаются наутек, только держись!

Некоторые готовы сравнить их в беге с ветерком, а кто и с молнией! Вы едва успеваете заметить, как мимо вас прокатывается серый комочек с задорной белой точечкой! Фр-р-р! И вот уже крохотный белый хвостишко мелькает далеко впереди!

Отстрел кроликов — дело сложное и требует хорошей сноровки, верного глаза и опыта. Хорошо прицелиться в стремительно удаляющегося кролика очень трудно, почти невозможно, поэтому и нужно, чтобы охотник вскидывал ружье почти автоматически и умел стрелять мгновенно, почти не целясь.

Все советы, данные мной относительно стрельбы по зайцу, вполне применимы и при отстреле кроликов. Главное же при охоте на кроликов — приобрести необходимую сноровку и проворство, чтобы суметь подстрелить маленького зверька, несмотря на все его неожиданные петли и зигзаги. Да, большое искусство — уловить нужный момент, чтобы всадить заряд дроби в серый комок! Как я уже говорил, требуется большой опыт, и некоторые великие любители охоты на кроликов порой просто поражают своей ловкостью! Остается лишь восхищаться да тайком завидовать…

Иногда приходится стрелять по кролику наугад, ибо серый клубочек, прокатившись по открытому пространству, вдруг исчезает в кустах или в густой траве, и тогда охотник палит приблизительно туда, где, как он предполагает, и спряталось будущее рагу. В таких случаях надо на глазок заранее определить скорость бега нашей живой мишени и стрелять с небольшим опережением.

Стоит ли говорить, что сей способ охоты, обусловленный обстоятельствами, весьма ненадежен, а потому чаще всего и малоэффективен. Да, друзья мои, чего уж хуже, чем палить, как говорится, в белый свет!

При наличии в ближайших лесах большого количества кроликов некоторые охотники прибегают к помощи маленького живого союзника, проныры и пролазы, именуемого хорьком. Так поступают, когда хотят либо избавить местность от кроликов потому, что они наносят большой урон посевам, либо потому, что не хотят писать в охотничьем дневнике, что опять возвратились с охоты несолоно хлебавши.

Постараюсь описать вкратце этого помощника охотника, чью кровожадность человек сумел использовать в своих целях.

Во Франции на охоту ходят не с обычным хорьком — главным врагом французских кур и цыплят[130], а с другим представителем того же семейства, зверьком таким же ловким и злобным, с теми же повадками, но еще более стройным и гибким, словно бы даже бескостным. Отличается эта разновидность хорька и постоянно красными, налитыми кровью глазками.

Французские ученые-натуралисты Бленвиль и Добантон полагают, что сей зверек, именуемый по-французски «furet», в отличие от обычного хорька, именуемого «putois», ведет свой род именно от общеизвестного хорька. Добавлю еще только, что некоторые ученые утверждают, что происходит эта разновидность хорька из Африки, хотя следует заметить, что в природе, на воле, зверек этот там не встречается[131].