Сознание возвращалось медленно и мучительно. Было ощущение, будто продираешься сквозь влажную липкую массу. С трудом открыв глаза, Майя с удивлением осмотрела незнакомый белый потолок, перевела взгляд на ярко освещенные окна, и только потом, увидела медсестру сидящую за низеньким столиком в углу.
— Господин доктор, рабыня очнулась.
— Ну, наконец-то.
В поле зрения появился молодой человек в форме врача и с любопытством ее осмотрел.
— Где я? Что произошло? — Майя не узнала в этом хрипе свой голос. Но Доктор ее понял.
— Еще спроси кто я. — Хмыкнул доктор. — После наказания, ты пошла не в ту сторону и заблудилась. В прочем, это не удивительно, учитывая то, что творится у тебя на спине. Ну, так вот, тебя нашли спустя несколько часов, в заброшенной галерее, среди обвалившихся полусгнивших полок. Похоже, ты их на себя и обрушила.
— На свободных времени нет, а вы, доктор перевели столько лекарств на эту безмозглую рабыню, которая даже не может запомнить в какую сторону поворачивать.
— Ниэла Крина! — доктор укоризненно посмотрел на свою помощницу. — Мы уже обсуждали этот вопрос. — Молодой человек снова обернулся к Майе.
— Ты провела здесь всю ночь. Обезболивающие я тебе ввел. Они будут действовать до вечера. Но я не могу ничем помочь тебе с твоими ногами. Здесь только пункт первичного обращения. Серьезные операции делают в больнице, в западном крыле дворца. Туда тебе и надо обратиться. Попроси своего господина или госпожу.
Стоявшая на удалении медсестра только фыркнула на эту рекомендацию.
— А что у меня с ногами?
— Насколько я понял из объяснений тех кто тебя принес. Тебе на ноги упала какая-то перекладина. Обе стопы полностью разрушены. Такое ощущение, что кости просто расплющило. На животе и коленях ссадины, похоже от этой же перекладины. Сейчас ты ничего не чувствуешь из-за обезболивающих. Самостоятельно ходить не можешь. Просто не на что опереться. Поэтому, я поставил тебе временные экзостопы. С их помощью ты сможешь сама дойти до своей комнаты. И пока заживают ноги будешь ими пользоваться.
Майя осторожно села и осмотрела свои ноги. Самих повреждений видно не было. Тонкая конструкция плотно охватывала икры до колена. Ноги были аккуратно забинтованы и укреплены в чем-то вроде люльки. Под которой находились упоры, не связанные с нею. Когда Майя опустила ноги и осторожно встала, упоры приняли на себя весь ее вес, предохраняя поврежденные конечности от нагрузки. В этот момент прорезалась боль и Майя застонала.
— Блокада не полная. — Снова заговорил врач. — Боль будет частично пробиваться. Но все-таки, это лучше, чем ничего. И ты можешь двигаться, не теряя сознания.
— Не стоило на нее переводить весь резерв. Теперь придется из-за рабыни все восстанавливать. Пусть бы помучилась. Ничего страшного.
— Вы хотите тащить ее на себе — Доктор иронично посмотрел в сторону медсестры. После наказания она ничего не соображает. А сейчас и подавно.
Майя вздрогнула при упоминании наказания. Воспоминания обо всем, что произошло вчера и привело к наказанию, навалились на нее. Не прощаясь, она медленно побрела на выход.
Глава 6. Похищение и побег
Майя с трудом шла по коридору. Переломанные ступни сильно болели, несмотря на введенные обезболивающие. Жесткая подошва экзостопы, надежно фиксировала раздробленные кости. Но это мало помогало. В прочем, слезы, проступившие на щеках, были не от боли, и даже не от страха перед будущим. Осознание того, что в этом мире она осталась одна, что ее младшего, задиристого братика больше нет, приводило даже не в отчаяние. В душе разлилась абсолютная пустота, уничтожающая все мысли и желания. Хотелось просто лечь и больше никогда не вставать.
Майя вышла из больничного пункты, прошла по коридору, пересекла служебный холл и, не поднимая головы, минула ажурные двери. Ничего не замечая вокруг, она шла прямо посередине большого светлого зала. Недоуменные, а то и раздраженные, взгляды окружающих девочка просто не видела, как и нарастающий возмущенный шепот вокруг. Дробный стук легких каблучков, раздавшийся с верху парадной лестницы, к которой как раз подходила, внимание не привлек. Как и чей-то грозный окрик сзади.
Громкой возмущенный вопль, а мгновение спустя сильный удар в правое плечо почти опрокинул Маю, и заставил ее на автомате сделать резкий шаг в сторону. Движение отозвалось острой болью в стопе, которая горячей волной поднялась по ноге и разошлась по всему телу. В глазах снова потемнело, но сознание, при этом немного прояснилось. Чувствуя, что падает и, стараясь сохранить равновесие, Майя судорожно вцепилась в то, что оказалось ближе всего.
— Да как ты…., ты что делаешь?! — возмущенный вопль раздался прямо над ухом.
Майя судорожно выдохнула, стараясь прогнать стоящую в глазах темноту и, не разжимая пальцев, подняла голову.
Прямо перед ней возмущенно пыхтела и пыталась вырваться из ее рук невысокая девочка, скорее всего ее ровесница, в дорогом выходном платье, за плечо которой Майя невольно и вцепилась. Из-за очередного рывка, платье издало громкий предупреждающий треск, и рывки сразу прекратились.
— Единый, да ты же… рабыня! Ну т-т-ты мне ответишь! До смерти прикажу запороть, а потом вылечить, и выпороть еще раз, а потом будешь мне прислуживать — вконец разъяренная девочка теперь говорила полушепотом, так, чтобы окружающие их свидетели, не слышали.
Майя с возрастающим ужасом узнала в невольно послужившей ей опорой, принцессу Иллисиану и торопливо огляделась.
Они стояли под парадной лестницей большого приемного зала дворца, в который ей строго настрого запрещалось даже заглядывать. В своем горе, Майя не смотрела куда шла и не заметила, как прошла через запретные двери, расположенные недалеко от парадной лестницей, по которой так неудачно и сбежала принцесса, торопясь на прогулку.
Вокруг стояли люди, с разными целями пришедшие сегодня и скучавшие в ожидании решения своих вопросов. Ведь приема сегодня не было. Императорская семья собиралась на прогулку в город. И среди праздно шатающихся посетителей было не мало откровенных зевак, пришедших посмотреть на правящую семью в сборе, да и себя показать. Теперь все эти зрители с интересом наблюдали разворачивающееся бесплатное представление с участием принцессы, славящейся своими далеко не безобидными проделками и какой-то неизвестно откуда взявшейся рабыни. Никто из них не поспешил вмешаться и прекратить безобразие.
Угроза из уст импровизированной венценосной подставки, за которую Майя продолжала цепляться, чтобы не упасть, вдруг представилась ей очень ярко. Вместе с будущим наказанием за проступки днем, А особенно после полученной порки, оно показалось ей смертным приговором. Понимая, что никто не будет слушать рабыню. Майя ясно увидела себя лежащей в памятной яме, рядом с Лютиком. Никому нет дела до нее, а уж тем более до маленького шести-семи летнего мальчика-раба, погибшего, где-то тут, неподалеку от дворца или в его подвалах. Глухое раздражение, смешанное с отчаянием и пониманием, что терять уже нечего, буквально затопило сознание и смело страх перед наказанием. Вспомнилось, как обещала брату бороться до конца, и сделать все возможное, что бы избавиться от ненавистных ошейников. Оглядевшись, еще раз, она увидела приближающихся гвардейцев дворцовой охраны, решительно расталкивающих зрителей, и приняла, как ей казалось, единственное для себя решение.
Майя быстро опустила руку на пояс принцессы, продолжавшей возмущенно смотреть на нее, и нащупала маленький кинжальчик, служивший скорее украшением, чем оружием. Выхватив его из ножен, она другой рукой рванула принцессу за плечо на себя, от чего та развернулась к ней спиной, прижалась к ней и поднесла острое лезвие к открытому горлу.
— Всем стоять!!! Или, я ее прирежу! — Майя из-за прострелившей в ноге боли подалась в бок и непроизвольно чиркнула острым кончиком лезвия по чистой коже своей нежданной заложницы. Тонкая струйка крови, хорошо видимая в ярком свете зала, послужила сигналом для окружающих остановиться. Принцесса слабо ахнула, но тоже предпочла замереть. Правда, вместо страха, все зрители видели на ее лице скорее возмущение и досаду.