Глава 3
Выпускники, дети, цветы, мать их, жизни... Приехали важные такие, как будто не по семнадцать лет и школьники сопливые, а самые настоящие акулы большого бизнеса и лет по сорок. И опыт жизненный из всех интимных дырок прет.
Из всей массы золотой молодежи резко выделялись лишь две девчонки – нежная блондинка и какая то зажатая и настороженная шатенка. На таких как блонди – смотреть одно удовольствие, но и только. Маленькая и наивная девочка, краснеющая по поводу и без, пока такую на что то раскрутишь, вспотеешь, а толку капля. Не вариант на сегодняшний вечер. А вот к темненькой я собираюсь присмотреться, можно будет половить рыбку и в ее проруби.
М-да... нахрена я тут? Эти дети без проблем развлекаются без дополнительных стимулов в виде ведущих и тамады. И уже благополучно перевели свое внимание просто на танцы – пьяные, грязные танцы, судорожные движения или плавные покачивания, короче, кто во что горазд.
Плавная музыка с какими то восточными напевами и пластично двигающаяся под нее гибкая девочка с темными волосами, предварительно конкретно залившаяся красным вином. Где то в своих мечтах, прикрыв глаза, полностью отдаваясь ритму и своим движениям, подняв руки над головой и легко перебирая тонкими пальцами густые волосы. За ней наблюдают как минимум двое парней, в глазах вполне оправданный блеск. А она уже одного, я точно видел, отшила, причем в весьма грубой форме, дернув его и развернув за черный галстук. Только что пенделя не отвесила. Парень, красный и злой, отошел, не стал настаивать. Но что-то мне подсказывает, что это еще не конец.
А была не была – пошлет, так и не страшно.
Подошел, между нашими телами не более 10 сантиметров, чувствую жар ее тела. И ее запах – смешение цитрусового запаха духов и ее, сладковатого и нежного. Музыка так на нее подействовала, алкоголь или просто моя выдающаяся харизма – но девочка позволила слегка приобнять себя рукой за талию, обнаженная кожа между тонким топиком и низко сидящими штанишками шелковая и гладкая. Чуть вздрогнула под моими пальцами... и покрылась мурашками.
Двигаюсь вместе с ней в такт музыке, крепко прижимая к себе.
Развернулась в кольце моих рук и, не открывая глаз, закинула руки на плечи, прислонилась лбом к ключице. Маленькая и хрупкая. Появилось едва сдерживаемое желание крепко сжать ее попку, поднять в воздух и вжать в свое тело. Открыла глаза и посмотрела на меня чуть рассеянным, но совершенно трезвым взглядом темных глаз. Мечтательным только слегка. И любопытным. А потом ей пришло понимание, что находится в объятьях непонятного незнакомого мужика, который с совершенно недвусмысленными намерениями крепко прижимает ее на грани возможности вздоха.
Сразу лицо изменилось – стало отстраненным и замкнутым. И попыталась выбраться из моих объятий. Отпустил и отошел в сторону. Только истерики мне не хватало.
Еще несколько раз ловил себя на разглядывании этой девчонки. И не только я один. Причем популярностью она пользовалась и у девушек тоже. И совсем не лестное это было внимание. Ясен перец, что просто так это закончиться не могло, именно так и получилось. Мотивы до дебильности просты. А вот что сделали... это нечто.
Место для нашей с солнцем дислокации было выбрано по всем законам военного времени и положения. Скажу даже больше – мы с ней в конечном итоге попали в почти осажденную крепость. Наш столик, сервированный только на двоих, стоял в очень удобном месте – в угловой нише около огромного панорамного окна. С углового кожаного бордового диванчика, на котором при желании можно было расположиться полулежа, открывался отличный вид на сцену и большую часть зала. А вот до нас добраться было весьма проблематично. Мало того что с двух сторон мы были закрыты естественными укреплениями в виде стены и окна, так еще и с третьей стороны нас бесстрашно защищал какой то фикус с меня ростом. Несколько раз возникало желание отломить от него веточку и в благодарность посадить ее дома. И ближе к середине вечера мы устали с ним бороться – Таша, слегка раскрасневшаяся, на нетрезвой радости была готова фикус приватизировать целиком, едва сошлись на небольшом черенке. Честно спрятали трофей в маленький клатч. И как влез то туда? Вот уж воистину, женская сумочка – бездонная по своей природе, даже не смотря на то, что по размерам немногим больше ладони.
Официантку с именем на бейджике Юлианна сразу после обязательного первого тоста с шампанским я попросила о соке. И она принесла мне в красивом хрустальном графине с вытянутым узким горлышком гранатовый сок. Причем сок по внешнему виду ничем не отличался от подаваемого в аналогичной таре на соседние столики вина. Вот теперь вообще все замечательно – голова ясная, а терпение и спокойствие – при полном резерве.
Но вот только по мнению окружающих я-то приговорила вино, а, следовательно, должна быть пьяной. Причем весьма. И меня решили попробовать на прочность, точнее на устойчивость -подножка при очередном моем походе в дамскую комнату.
– М*ять! Сууууу... – а больше и ничего Влад сказать и не смог. Конечно, тяжело говорить, а тем более складно и долго материться, когда довольно тонкий каблучок под легкой, но все-таки далеко не невесомой девушкой нажимает от всей не жадной души на болевую точку на сухожилии чуть выше подъема ноги. Месть, сладкая такая штука, мм.
Посмеиваясь и ополаскивая руки в шикарно оформленной дамской, не сразу заметила Аллочку. С сопровождением. Как иначе то? Тяжелым взглядом я не убиваюсь, в этом она еще разок убедилась. Сделать что то посущественнее ей помешала вошедшая на проверку одна из родительниц. А я быстренько ретировалась из замкнутого помещения, от греха подальше.
И подобная ситуация повторялась еще не раз. И даже не два. Если честно, то после четвертой провокации я перестала обращать внимания и подводить подсчет. А также без острой необходимости отлучаться в дамскую комнату, равно как и стараться оставаться вне пределов видимости посторонних людей. В смысле не относящихся к нашей богеме – это охранники, ведущий вечера и некоторое количество родителей и учителей. Вполне обоснованно надеясь, что в присутствии посторонних задевать меня и показывать себя с не самой лучшей стороны – не комильфо для таких воспитанных мальчиков и девочек, как некоторые хотели бы казаться.
Потягивая из высокого бокала гранатовый сок с дробленным льдом и мятой, рассеянно смотрела на огромную плазму под потолком. Если честно, то такой здоровой бандуры я еще не видела. Просто огромная, и висит так удобно, что видно ее из любой точки зала. А на ней опять показывают самые яркие события нашего выпуска – спортивные соревнования, ролики с экзаменов и пары-тройки олимпиад. И в который раз показывают наше грандиозное шествие по аллейке сегодняшним днем. И вроде так неплохо сделали, что наши девочки не смотрятся совсем уж мокрыми кошками.
– Мар, ты меня слышишь? – Таша пощелкала пальцами перед моим носом.
Смущенно ей улыбнулась.
– Прости, я засмотрелась на картинки, – кивнула на большой экран.
– А, ты про это... так вроде ж ничего нового не показывают, все видели это сегодня. И даже участвовали, причем в главных ролях, – язык у Таши немного заплетается, слабенькая она до алкоголя. А уж доверчивая и открытая под градусом до невозможности. А еще очень ранимая, довести до слез и истерики нетрезвую Ташу можно одним неосторожным словом или действием.
– Зай, давай завязывай с вином и шампунем, хватит тебе градусов. Пойдем лучше потанцуем. Рискнем? – спрашиваю с улыбкой.
– А пойдем, покажем ему, как надо отрываться, – а уж глаза то заблестели. Интересное кино, и кто привлек её внимание?
Мельком смотрю на танцпол на небольшом подиуме, вроде все те же самые лица. Хотя нет, вон симпатичный парень искоса посматривает в нашу сторону. Ведущий этого вечера. Высокий и спортивно сложенный, светлые волосы, слегка небрежная прическа с коротко стриженным затылком и длинной челкой, зачесанной на бок, но все равно спадающей на лоб несколькими прядями, светло-серый костюм с приталенным пиджаком без лацканов, белоснежная рубашка и серебристый галстук. И отлично поставленный голос с легкой хрипотцой. Несколько раз за вечер ловила себя на том, что мурашки бегут по позвоночнику и замираю при звуках его голоса, усиленным микрофоном и отличной акустикой в зале. Вот только что настораживает – уж очень взгляд оценивающий, как будто на рынке рассматривает кусок вырезки и решает, сойдет ли данный образчик на легкий перекус своему сиятельству или поискать более интересный вариант. Да и поведение у него более чем развязное и смелое, я сжимаюсь за стеной отчуждения рядом с такими еще сильнее, чем обычно. Неуютно.