— Ари приняла это решение шесть лет назад, — говорит голос из-за моего плеча. Я поворачиваюсь, обнаруживая отца Ари, стоящего позади меня. — Продолжай, прочитай, что там написано.

Я пробегаюсь по строчкам снова и снова, изо всех сил пытаясь понять, что вижу. Думаю, что прекрасно понимаю, что там написано, но как такое может быть?

— Я не понимаю, — говорю ему.

— Мы с женой владели садами «Хиллвью», — говорит он.

Я качаю головой в недоумении.

— Что? Я…

— Эти сады принадлежали нашей семье в течение некоторого времени, — продолжает он.

— Элли знала?

Он тихо смеется.

— Конечно, она знала. Элли приходила в сад каждый день, с тобой и без тебя. За эти годы я много раз говорил с ней, и она была тем, кто сподвиг Ари на работу по обучению студентов. Элли была благословением в нашей жизни столько, сколько я себя помню

— Почему никто не сказал мне об этом?

— Хороший человек не делает добра, если его причины не имеют ничего общего с душой. Я уверен, ты знаешь, что Элли делала что-то по доброте ее сердца, ничего не желая взамен. — Это — моя Элли. Так было всегда. Это не должно было быть сюрпризом для меня. — Когда я рассказал Элли о состоянии Ари и ее мечтах, желаниях и надеждах, тогда Элли, кажется, поняла в чем цель ее жизни. Помимо любви, которую она испытывала к тебе, она хотела оставить свой след в этом мире. И, парень, она сделала это. На самом деле, мы молимся за нее каждый вечер перед сном.

Я опускаю взгляд на бумаги, читая их еще раз.

— Вы хотите сказать?..

— Ты теперь полноправный владелец садов «Хиллвью».

Находясь в шоковом состоянии, с огромной благодарностью я обнимаю его, крепко сжимая кулаки. Никакие слова о том, как много это значит для меня, не передадут того, что на самом деле я чувствую. Я понятия не имел, что семья Ари владела садами, но, похоже, что вся моя жизнь была спланирована, чтобы пройти по этому пути... этому неожиданному пути. Я не понимаю планы жизни и ее дороги с извилистыми поворотами. Я все еще не понимаю Роберта Фроста и его наводящие на размышления слова, но действительно понимаю, что хотя наши сердца могут диктовать время, которое мы проводим на этой земле, они также направляют нас по пути, который мы должны принять, является ли он более-менее проходимым или нет.

Мое сердце привело меня к Элли. Ее сердце привело ее к Ари. Сердце Ари привело Шарлотту ко мне. Жизнь — это не одна прямая дорога; иногда это необычный путь без направления, никаких знаков, никаких предупреждений, и часто без видимой цели. Он практически никогда не преодолевается, потому что нет никакого окончательного результата и никакого определенного окончания, пока человек не прибывает туда.

И вот я здесь, в начале нового поворота на бесконечном пути, который я начал с пяти лет, когда познакомился с Элли. Я никогда не думал о другом направлении, и мне было абсолютно не интересно, куда оно могло бы меня привести.

Мир, который я искал с того момента, когда умерла Элли, нашел меня сегодня здесь с осознанием и принятием пути Элли, который повернул далеко от моего. Однажды наши дороги пересекутся снова, но до того дня я продолжу идти вслепую вокруг новых поворотов в неизвестность, не подозревая о том, что ждет меня впереди. Я позволю жизни провести меня сквозь каждый поворот этого пути.

ГЛАВА 21

Год спустя

— Если мне придется перетаскивать эти коробки еще раз… — в шутку угрожаю я.

Шарлотта просовывает руки под мою рубашку, приподнимая ее на спине, пока покрывает нежными поцелуями мой подбородок.

— Я тебя уже поблагодарила, — шепчет она напротив моих губ. — Чего еще ты от меня хочешь? — добавляет она с намеком.

Я подхватываю ее на руки и поднимаюсь по лестнице в мою… нашу спальню.

— Я уже говорил тебе, как сильно я тебя люблю? — спрашиваю я ее.

— Только двадцать раз за последние два часа, — отвечает она с кривой усмешкой. — Но если ты хочешь еще и показать мне это, то у нас есть на все про все только час до того, как девочки вернутся из школы.

Я сдергиваю простыни с кровати и стягиваю рубашку через голову.

— Тогда не трать время попусту, — говорю я с низким рыком.

Она прыгает назад в центр кровати, сбрасывая с себя рубашку, брюки и все остальное под ними. Я поднимаюсь по ней и опускаю свое тело поверх нее, впитывая ее тепло, позволяя ему успокоить мои ноющие мышцы.

Мгновение я смотрю в глаза Шарлотты, убирая волосы с ее лица.

— Ты знаешь, насколько нам повезло?

— Наши сумасшедше закрученные жизни привели нас сюда, так что да, — негромко смеется она.

Мой разум проясняется, когда я сосредотачиваюсь на Шарлотте: ее сердцебиении, ее дыхании, ее коже напротив моей, страсти, которую я испытываю только к ней. Я сдерживал себя от этих чувств, но с поддержкой Ари я, наконец, отпустил свою настороженность. Теперь в моей жизни и моем сердце появилось место для страсти, второй шанс для любви — это место, которое мы с Шарлоттой познаем вместе, открываем что-то новое друг к другу, как в первую любовь. Конечно, наша первая любовь не может быть заменена, но она часть того, кем мы оба являемся, и она косвенно сыграла определенную роль в нашем сближении, давая нам обоим, как дар, второй шанс на вечность. Второй шанс — не значит заменить воспоминания, любовь или прошлое. Это повод двигаться дальше и строить новую жизнь вместе, как семья, позволяя нашей взаимной любви исцелить наши разбитые сердца.

Я наблюдаю за эмоциями на лице Шарлотты, во время того, как мы движемся в горячем ритме. Она впивается кончиками пальцев мне в спину и прижимается губами к моей шее, приглушая мягкие стоны, рвущиеся из горла.

— Не останавливайся, — хнычет она.

Ее слова заставляют меня двигаться жестче, отчего ее пальцы еще глубже впиваются в мою кожу, причиняя мне сладкую боль.

— Вот так? — рычу я, дразня ее.

Она пытается ответить, но ее дыхание становится слишком быстрым и громким, чтобы сказать что-нибудь вразумительное. Я прижимаю ее крепче к себе, чувствуя насколько скользкими стали наши тела. Напряжение нарастает, наши мышцы натянуты до предела, а потом она замирает. Я присоединяюсь к ней, словно падая вниз в мир, наполненный светом и счастьем, который я уже и не надеялся найти.

Разжав наши сцепленные вместе руки, я падаю рядом с ней, пытаясь восстановить дыхание.

— Ты готова к завтрашнему дню? — спрашиваю я, обнимая ее за шею.

— Завтра — это просто еще один день, — говорит она. — У меня уже есть все, что я хочу.

Я прижимаюсь губами к ее лбу.

— Наши маленькие девочки наконец-то станут сестрами, — добавляю я.

— И они будут иметь все, что только захотят, — говорит Шарлотта с великолепной довольной улыбкой.

Звонит мой телефон, я нажимаю «ответить» м прижимаю его к уху, готовясь услышать ворчание ЭйДжея:

— Чувак, я даже наполовину не продвинулся в работе. Так что тащи свою задницу сюда.

— Сейчас, сейчас, — стону я.

— Ты это уже сделал, — бормочет Шарлотта, тихонько хихикая.

— Ты ублюдок, — говорит ЭйДжей. — Ты сейчас нежишься в постели, не так ли?

— Хм, — смеюсь я.

— Через два дня вы отправитесь в свой гребаный медовый месяц. Разве ты не можешь держать его в штанах до тех пор?

— Я бы хотел ответить утвердительно, но я еще наверстываю потерянное время после пятилетнего добровольного воздержания.

Проведя рукой по моим волосам и поцеловав меня в висок, Шарлотта вылезает из постели. Расслабленно развалившись, я наблюдаю за ней, в то время как ЭйДжей продолжает нести чушь мне в ухо. Сияние ее обнаженного тела на солнце вырубает все способности моего мозга. Я понятия не имею, о чем там говорит ЭйДжей… не говоря уже о том, чтобы встать, одеться и проехать два километра до работы.