Джека, который снова выглядел плохо, отправили на другой день к Гринлоу. Он ехал туда охотно. Он ненавидел смерть, а Вандоу дышала смертью.

Первые прохладные дни года выдались ясными и золотыми. Девочки Гринлоу целыми днями нянчились с ним. Они ездили с ним верхом к отарам овец; осматривали огороды и отдаленные колодцы. Это были славные девушки. По вечерам они обучали его раскладывать пасьянсы, держать шерсть для наматывания, даже прясть. Веселые девушки были довольны, что у них в доме гостит молодой человек, и изо всех сил баловали его.

На другой день вернулся домой их отец, похожий на волосатого шимпанзе. В это воскресенье Джеку не пришлось стирать; ему накладывали лучшие куски жаркого, так что он некоторым образом мог даже ощутить удовольствие иметь тестя in spe[3]. Он с сожалением расстался со своими гостеприимными хозяйками, чувствуя, что его жизни в Вандоу пришел конец. Да, все распадалось после кончины Па. Это было тяжело и горько, ибо Вандоу была единственным местом, в котором он прожил бы всю свою жизнь. Мысль покинуть эту семью казалась ему нестерпимой.

— Но я так или иначе буду всегда поддерживать связь с ними, — успокаивал он себя. Когда он вернулся, все показалось ему иным. С внешней стороны все было лишь несколько прибрано по случаю похорон. Но самый дух Вандоу как будто умер. Грейс и Моника в траурных платьях казались неестественными. Джеку пришли сказать, что мистер Джордж находится на совещании в приемной комнате и чтобы он шел туда.

Том, миссис Эллис, мистер Джордж и доктор Ракетт сидели вокруг стола, на котором лежали бумаги. Джек со всеми поздоровался и сел на свободный стул рядом с доктором.

Мистер Джордж ясно излагал дела. Мистер Эллис не оставил после себя завещания. Но нашлось свидетельство о его первом браке. Том должен был унаследовать Вандоу, но лишь через полтора года, при своем совершеннолетии. Миссис Эллис имела право оставаться на ферме в течение этих полутора лет и заботиться по мере возможности о себе и детях.

Она выслушала это молча. Через полтора года ей грозило стать бездомной или оказаться в зависимости от Тома, который не был ее родным сыном. Скорбная, в черном траурном платье, Ma продолжала молчать.

Том откашлялся, не поднимая глаз от стола. Затем он взглянул на Джека, густо покраснел и произнес:

— Я все обдумал, Ma. Я отказываюсь от фермы. Бери ее себе и Ленни. Мне она не нужна. Оставь ее для себя и детей. Я уеду отсюда. Жаль, что свидетельство нашлось, если у тебя возникло впечатление, что тебя отсюда выселяют. — Он смущенно опустил голову.

Мистер Джордж поднял руку.

— Прекратите эти героические речи, — сказал он. — Яков Эллис ясно выразил свою волю, спрятав это свидетельство на дно этой шкатулки. А если ты теперь и чувствуешь то, что говоришь, то это еще не значит, что через полтора года ты не изменишь своего мнения.

Том нахмурился.

— Я не думаю, чтобы Том когда-либо взял свои слова назад, — вмешалась миссис Эллис. — Но я никогда не смогла бы от него это принять. Ленни никогда не допустил бы этого, даже если бы я согласилась.

— Разумеется, — сказал мистер Джордж, — мы обязаны быть благоразумными, а закон есть закон. Теперь ты даже не имеешь права изменять что-либо, мой друг, — ты ведь несовершеннолетний. Но выслушай меня. Мой план — отправить тебя и Джека в колонию, чтобы вы набрались там опыта. Моя мысль такова, чтобы вы оба поехали на год на ферму Ланга, что в окрестности Реберна, Ланг будет содержать вас и платить каждому по фунту в неделю, а если вы пробудете у него год, то он оплатит вам обратное путешествие. «Роб Рой» отходит из Джеральдтона через месяц; вы могли бы уехать на этом пароходе. И мне кажется, Том, что вам было бы полезно проделать путешествие до Джеральдтона верхом. Вы сможете навестить по дороге сто тысяч знакомых, которые охотно будут менять вам лошадей. Вы познакомитесь со страной. Вы будете людьми, поездившими по белу свету. Нам нужны люди опытные, с широким горизонтом. Колонии нужны будут головы, когда уйдут старики, вроде меня и других. Придется проехать более трехсот миль, но в вашем распоряжении целый месяц. Что ты на это скажешь, мальчик? Твоя мать останется здесь с детьми. Я позабочусь о том, чтобы найти ей хорошего управляющего. Все устроим, и матери плохо не будет. Не беспокойся ни о чем и не думай, что ферму без тебя разорят. Я присмотрю за всем. На то я и здесь.

Том хрустнул пальцами; он был бледен и бормотал какие-то слова в знак благодарности.

— Джек, — сказал мистер Джордж, — ты, я знаю, молодец. Ты уж присмотришь за Томом.

Доктор Ракетт одобрил план; а затем, если миссис Эллис согласна, он готов отправить Ленни на свой счет в школу в Англию.

Миссис Эллис встрепенулась.

— Я всей душой благодарна вам, доктор, но вы, конечно, поймете меня, если я отклоню ваше предложение.

Ее отказ изумил всех.

— Прежде всего надо обдумать, — сказал мистер Джордж, — удастся ли нам уговорить Ленни. Разреши-ка, Алиса, спросить его самого. Джек, позови-ка Ленни.

— Я лично не скажу ни слова, — заявила миссис Эллис, нервно держась за край стола. — Я не хочу влиять на него. Но если он уедет, я умру.

— Глупости, — раздраженно возразил мистер Джордж, — не отнимай у мальчика возможности и не смущай его своими глупыми сентиментальностями. Слышишь, Алиса Эллис?

Джек привел насторожившегося Ленни, который стоял с видом приговоренного. Мистер Джордж изложил ему план, описав путешествие в самых соблазнительных красках.

Ленни многозначительно покачал головой.

— И не подумаю даже, — заявил он, — ни за что на свете. Я останусь здесь, в Австралии, с моей бедной, старенькой Ma…

Мистер Джордж мрачно поправил очки.

— Твоя мать вовсе не бедна и не стара, — холодно заметил он.

— Что еще придумали! — горячился Ленни. — Да разве вы не понимаете, что я не хочу ехать в Англию, не хочу там учиться, не хочу быть похожим на них! К чему это? Разве я не хорош таков, каков я есть?

— Что же ты хочешь?

— Хочу работать. Доить, кормить скот, пахать, жать, орошать землю, как это делал Па. Хочу заботиться о Ma и малышах. А потом женюсь, у меня будет своя ферма и свои дети, а потом умру, как Па, вот и все. Вот чего я хочу.

Ленни в полном отчаянии взглянул на мать.

— Вот мы и дождались ответа, — проговорил доктор.

Мистер Джордж медленно покачал головой и взглянул на горячего, красивого, но строптивого мальчугана, искренно негодуя на него. Ленни стало страшно. Он снова неуверенно поднял глаза на мать.

— Ты ведь согласна, Ma, не правда ли?

Миссис Эллис взглянула на него с нежной, ласковой улыбкой. И в глазах Ленни засветился огонек негодования против этих двух стариков.

ГЛАВА XIII

Том и Джек едут верхом

Моника в эти дни как-то особенно притягивала к себе Джека. Траур еще более подчеркивал стройность ее фигуры. Ему хотелось страстно любить ее, утешать, оберегать. В ее лице он постоянно искал ответа на свою страсть и нежность. Хотелось прикасаться к ней, целовать, ощущать искры ее тела сквозь дымку черного платья. Хотелось объясниться ей в любви, как это сделал Алек Райс, попросить выйти сейчас же, безотлагательно, за него замуж. Но ее личико оставалось немо и замкнуто, подобно нераскрывшемуся бутону. Она разговаривала с ним неопределенным, отсутствующим голосом, почти не глядя на него. А когда случайно взгляды их встречались, ее глаза выражали лишь досаду, тоску и желание быть оставленной в покое.

Он был окончательно сбит с толку, не будучи в силах понять ее настроения. Ей не в чем было упрекнуть его, а между тем она как будто сердилась на него за смерть Па. Разве Джек желал этого? Конечно, нет. Он сам был огорчен не менее остальных членов семьи. Для него это было таким же ударом, как для нее. Джек, совершенно расстроенный, принялся за приготовления в дальнюю дорогу. У него не было выбора. Он, по приказанию мистера Джорджа и с согласия миссис Эллис, должен был ехать из Вандоу в Джеральдтон и прожить минимум год на овцеводческой ферме. Такова была судьба. Он подчинялся ей.