***

Начал библейские чтения с Книги Бытия. Много мыслей рождает картина о сотворении мира, ум человеческий, оперируя фактами и как бы здравым смыслом, вступает в диссонанс с Божьим словом. Так уж устроен человек, что ему всё хочется постичь своим умом, во всём дойти до сути, до сердцевины – и тут тебе какие-то фантастические ДНИ сотворения, а не постепенный процесс эволюции. Больше верили Чарльз Дарвину, чем учителям Церкви, больше ещё более заблуждались, нежели шли к свету. А нужно верить своему сердцу, где сосредоточена вера в Господа, где свет всегда побеждает тьму, во все времена.

***

Глуп ли стал современный мир? Он стал мобильнее, теплее, азартнее, но в нём стало слишком много всего, что ставит под сомнение фабула "Бог – глава всего живого и не живого". Современные реалии таковы, что небеса уже не становятся той мечтой всей жизни, что питало существование средневекового итальянца или англичанина. Мы ушли в какой-то обособленный мир, искусственный и мало  безопасный. Но добро и любовь всё также имеют право идти с нами нога в ногу.

Лист восьмой

Пусть каждая жизнь с самого зарождения и в финальном итоге будет посвящена Тебе (Божья Матерь), Которая дала жизнь Богочеловеку. Даже если отчаивавшийся человек опустит руки в тревоге и сомнении, наполни эти руки и это сердце светом Небес!

Не ищи Бога не на войне, где будто бы человек обретает зрелость ума, не в далёкой заморской стране, где по неизвестным очевидцам, царит мир и благодать; – Бог встречается с тобой в воскресном храме, куда спускается Небо и сходит Христос.

Не бедность ожесточает человека, а бес пресыщения. Молитва и щедрость души – вот то истинное богатство, во главе которого стоит Бог.

Твоё раненное материнское Сердце, Пресвятая Дева, так страдает за погубленные дьяволом души грешников. Не дай мне погубить свою душу, ведь я учусь любить Бога всем сердцем своим, всею душою, опираясь на Твои молитвы, Матерь Неба!

Когда душа вступает в диалог с Богом, она жива.

Не бойся холода из вне, а бойся внутри своего сердца! Лживое и больное грехом сердце разъедает и душу, губя её как малое слабое дитя.

Крест Твой, Господи, для тела моего – надежда, а для души моей – спасение. Охрани меня, Господи, всей силой Своей от зла, и буду радоваться, что есть у меня и будет такая Защита!

Приду к Тебе (Богородица) в час поздний или в час ранний, чтобы Ты помогла побороть мне мои грехи, ибо грехи мои, преступления мои, оскорбляют имя Бога и Тебя.

О Милосердный и Человеколюбивый Господь Иисус Христос! Я молю Тебя об исцелении моей горячо любимой матери, я умоляю Тебя быть с ней, чтобы милость Твоя и Твоя любовь сделали её здоровой и жизнерадостной! Ради любви Твоей Матери Марии к нам грешным, я прошу Тебя, Иисусе исцели мою маму Веру! Аминь.

Без сожаления согрешая и ставя грех во главу угла в своей жизни, мы наносим Матери Христа такую пощёчину, как наносят своими грязными словами нерадивые сын или дочь, своей матери, не внимая её призывам вести благочестивую жизнь.

Каждое сердце должно почитать Тебя, Матерь Милосердия и Сострадания, но гордость людская скорее ведёт в ад, чем в Рай.

Моя любимая сестра Тереза (Святая Тереза Младенца Иисуса), возлюбившая Спасителя больше своей жизни, молящая о благодати и спасении наших душ: Я посвящаю свои мысли твоей любви к Богу и хочу повторять вновь и вновь "за всё слава Богу": за боль от близких, за крушение наших нелепых надежд, за зло, которое везде и повсюду. Радуясь, что в мире была такая чистая и добрая жизнь, молитва и надежда – подобные тем, что мы знаем о тебе, Святая Тереза, мы ещё и ещё больше любим, верим и надеемся, ведь ты перешагнула все черты земного и теперь навечно пребываешь в Раю у Престола Божия!

Нужно любить Церковь до слёз, пахнущих детством и с крепко сжатым ртом, ибо в мире ещё много страданий.

Лист девятый

Христианство сильно фанатиками. Фанатики – корневая система вообще всякого верования в то, что вне масштаба, вне смерти, вне времени. И всё же в католицизме фанатизма меньше всего: православие и ветви протестантизма значительно импульсивнее.

Что такое фанатизм? Фанатизм есть преобладание эмоций над законом догм; без фанатизма религия превращается в болото.  Если рассматривать этот термин с узкой точки зрения, то через фанатическое крыло в тело христианства (и иной религии) поступает всё самое новейшее, самое противоречивое. Без ранних святых невозможно представить всё развитие христианской Церкви, её структурный рост, возрастание богословской мысли. Это цемент всего церквеустройства. Это апофеоз Креста.

Священник и Париж

Давно кем-то похоронен Париж. Тот город, о котором каждый мечтает – это уже призрак. Настоящий Париж доступен только в раннем детстве и за четверть до смерти. Об этом и сказал падре Андре.

Ещё он сказал, что умершие дети есть слёзы умиления Бога и наказания сатаны. А кто видел сатану, как только не отец Андре? Видел в саду, над деревом сливы, видел в Японии, в Осаке, над сточной канаве, в день, когда хоронили Далиду… Падре, наш бедный падре каждый день зрит сатану. Они как два друга, надоевшие друг другу до смерти. До колик в мозгу, до подагры в нервах. И на кой чёрт этому диаволу сдался наш толстяк падре, мечтавший в детстве искурить первую и последнюю сигарету, запустить в городской канавке самый настоящий лайнер и наносить тётушке Марте целую цистерну молока. Падре Андре святой. Святее Папы Римского, хотя и падре и молиться за святость последнего.

Падре мечтает о соборе Святого Петра… "Потравить бы там тараканов" – мечтает на овсяном тюфяке, побеждая зевоту. Мы машем головой и удивляемся: где же только нет тараканов (ну, может – в Белом доме?). Наш святой  всякий раз вздыхает, когда на сутану Папы ложиться пятно грязи: нет, это убийственно для его больного сердца, рождённого под альпийскими вершинами. "Моя мать мечтала стирать сутаны, а постирала один передник сестры Виктории, и на следующий день умерла. Потому я и ношу сутану. Это волдырь моей души, который с смертью лопнем и вытолкнет меня к Иисусу. Иисус – нет нежнее этого имени, хотя он и был не женщиной".

Скончался миллиардер Дэвид Рокфеллер. Не деньги правят миром, а их отсутствие. Все земные беды берут своё начало от ненасытности одних, и слепой покорности других.

Из неоконченной книги «Папа Франциск. Наброски к портрету»