3) Из трех фактов, которые г. Македонский собирается опровергать, первый, т.е. произнесение г. помощником военного прокурора оправдательной речи, вместо обвинительной, он не только не опровергает, но подтверждает целиком, доказывая только, что это законом не возбраняется. Но В.Л. Величко и не указывает на юридическую беззаконность этого факта, а просто отмечает его, как несомненный и характерный для данного дела.

4) Второй факт, т.е. приготовления к роскошным празднествам, начавшиеся за несколько дней до приговора суда, г. Македонский опять-таки признает действительным , объясняя его только смышленостью шушинских обывателей, «и заинтересованных судьбою Хубларова лиц», догадавшихся по ходу следствия и свидетельским показаниям , что дело кончится добром.

В.Л. Величко опять-таки ведь и не утверждал, ничего другого; он только предполагал, как и многие другие, что следствие велось, по меньшей мере, неумело, и доверие суда к свидетелям было, пожалуй, преувеличено, если принять в соображение, что все почти свидетели, показывавшие на предварительном следствии в 1895 г. против Хубларова, во время суда (спустя два с половиной года) резко изменили свои показания, повернув их в его пользу.

Последний факт подтверждается не только всеми печатными отчетами, но и статьей одного почтенного кавказского юриста, своевременно не пропущенной тифлисской цензурой и находящейся в наших руках. Констатировано также, что суд не принимал никаких мер к выяснению этого странного явления и основал свой приговор исключительно на вторых, исправленных свидетельских показаниях.

Для юристов, знакомых с чудовищным развитием лжесвидетельства на Кавказе, особенно в делах, где замешаны богатые армяне , такое непроверенное доверие может показаться несколько рискованным, а самые свидетельства не столь уже решающими. А уж говорить речи, подобные сказанной г. председательствующим Иваненко Хубларову, который был известен и до этого темного дела всему Кавказу исключительно как водочный эксплуататор, высасывающий всю окрестность, — прямо неосторожно.

5) Относительно указания В.Л. Величко на то, что состав выездной сессии, за исключением забытого г. Македонским подполковника, «принимал участие в Хубларовских празднествах» г. председатель суда отвечает, что «никто не был на Хубларовском обеде». Нет ли тут недоразумения? Бывшие тогда в Шуше хорошо помнят, что празднества длились три дня и были очень разнообразны. Настаивать на последнем факте считаем, впрочем, лишним, думая что и предыдущих довольно, чтобы доказать, что в этом злосчастном деле было много досадно не разъясненных сторон, очень невыгодных для престижа русского имени, которым так дорожил покойный В.Л. Величко, и что возражение г. Македонского в общем мало пролило свету на эти темные стороны. Кем, когда и насколько умело производилось «дознание», о котором упоминает г. Македонский, и какие именно факты оно не подтвердило — мы не знаем, но продолжаем твердо верить, что серьезный подробный пересмотр всего этого дела дал бы, если не формальный повод к кассации, которого опытные юристы легко могут избежать, то, во всяком случае, ряд поучительных и «не радостных бытовых подробностей, не лишенных важности. Интересно уже то, что одних обвиняемых оправдали, других понапрасну арестовали, а настоящих так и не нашли. Единственный виновник оказался укрыватель ; — а где же убийцы? Кому было выгодно это преступление без ограбления?

Теперешний Ахалцыхский уезд составляет значительную часть Верхней Карталинии, занимавшей, главным образом, бассейн верхнего течения Куры и бассейн Чороха. Страна эта искони населена была грузинами и входила с отдаленных времен в состав грузинского царства. С XIV века Верхняя Карталиния именуется Саатбаго. 1828 г. составляет эпоху в судьбе значительной части старинного Саатбаго. В этом году, 15-го августа, русские войска, предводимые Паскевичем, после блистательной победы, одержанной над турецкими войсками, взяли штурмом Ахалцых. В 1829 г., по Адрианопольскому миру, Россия, между прочими приобретениями, получила от Турции и Ахалцыхский пашалык, который был вскоре обращен в Ахалцыхский уезд, сначала Кутаисской, а затем Тифлисской губерний.

Взятие русскими войсками Ахалцыха, считавшегося туземцами неприступным пунктом, навело панический страх на мусульман: масса туземного населения так и хлынула в Турцию. Зато, в течение каких-нибудь 5-6 месяцев, к нам пожаловало свыше 106 000 армян.

Уже в 1831 г. ахалцыхские армяне-эмигранты подали прошение графу Паскевичу, состоявшее из 10 пунктов; главные пункты: 1) чтобы с армянами-григорианами не были поселены другие народности; 2) чтоб ахалцыхские армяне имели право учредить свой особый «национальный суд»; 3) чтобы им предоставлено было право свободной и беспошлинной торговли и т. д. Но не таков был граф Паскевич: ясное дело, он отверг все эти наглые требования.

Русская веротерпимость и благодушие в вопросах религиозных известны.

Как же отвечают на это благодушное отношение армяне и во главе их армянское духовенство, этот всесильный двигатель и направитель отношений армян-эмигрантов к России?

А вот как.

При распланировке новой части города Ахалцыха отведены были участки для постройки церквей: армяно-григорианской 2128 кв. саж. и армяно-католической — 1352 кв. саж., а в центре между ними и для православной церкви.

Первые две церкви давно уже существуют, и только православные лишены счастья до настоящего времени иметь свою церковь. Армянский собор — достопримечательность Ахалцыха; в нем имеется богатая ризница, со множеством крестов, сосудов и богатейшим собранием рукописей на пергаменте. Собор этот построен в самом центре новой части Ахалцыха.

Для удовлетворения религиозно-нравственных потребностей православного населения приспособлена, извольте видеть, покинутая турецкая мечеть, обращенная в православный храм!..

Благочинный ахалцыхско-ахалкалакского благочиннического округа, в виду крайне затруднительного положения прихожан его в религиозном отношения, за отдаленностью и недоступностью настоящей приходской их церкви, возбудил еще в 1893 году вопрос о постройке в центре новой части города православной церкви.

Теперешняя приходская церковь находится в старой части города, в упраздненной (турецкой) крепости. Старый город и крепость лежат на левом берегу, новый же город, получивший свое начало после 1828 года, лежит на правом берегу р. Поцховы и соединяется со старым посредством моста. А потому вполне понятно, что многие из православных, живущих в новой части города, вследствие бывающей в великий пост невылазной грязи, лишены возможности быть даже у исповеди и св. причастия, как за отдаленностью церкви от города (полторы версты), так и ввиду того, что она, в довершение всех бед, находится на горе, на которую в дурную, грязную погоду подыматься очень трудно, а извозчик, чтобы свезти в церковь и обратно, берет 1 р. — 1 р. 50 к.

В феврале 1893 года был возбужден вопрос об осуществлении заветного желания расположенных в Ахалцыхе; войск, а также служащих и проживающих в городе православных — постройки в новой части города православной церкви на том самом месте (ю.-в. часть общественного сада), которое было отведено под таковую еще при распланировке новой части города Ахалцыха.

План, на котором было нанесено место для постройки православной церкви, был передан инженерным ведомством в городское полицейское управление, а последнее передало его в ахалцыхскую городскую управу, которая поступила в высшей степени предусмотрительно: утеряла план …

Узнав о намерении православных построить церковь в центре города, в ю.-в. части общественного сада, ахалцыхское городское самоуправление немедленно разрешило постройку, но… увы, не церкви для удовлетворения религиозно-нравственных потребностей православных, а летнего помещения для городского клуба — «ротонды »… Городской общественный клуб (поголовно состоящий из армян) немедленно приступил к постройке, и 1-го июня (через два месяца) последовало открытие «летнего помещения ахалцыхского городского общественного собрания»…