- Ло обожает спорить.

- Но ты должен любить дело, которым занимаешься, - задыхаюсь, приподнимая плечи от возмущения. Шон усмехается и качает головой, устремляя взор на древесину под собой.

- Тем не менее, жизнь порой прогибает тебя так, что у тебя не остается выхода, кроме как делать то, что приходится.

Когда он поднимает на меня свои глаза, прожигая до костей, до меня доходит. Он был тем самым человеком, у которого не оказалось выхода. Я быстро киваю и закрываю рот. Шон смеется и поворачивается к Лео.

- Я думал твою сестру вообще невозможно переспорить. - Лео пожимает плечами и делает один большой заказ на всех.

- Ты первый, кому это удалось. - Они все втроем смеются, и когда я наблюдаю за Вик, поражаюсь.

- Эй, Вик, так нечестно. Ты должна быть на моей стороне!

Подруга пытается собраться и виновато смотрит на меня, заправляя локоны за спину, чтобы не попадали в рот. Я скрещиваю руки на груди и недоверчиво качаю головой. Невероятно. С самого начала мы договорились, что даже самое нелепое действо - неважно кто из нас это совершит - будет поддержано.

- Прости, Ло-Ло, но Шон победил тебя.

 Шон подмигивает ей, на что девушка просто расплывается в глупой улыбке на моих глазах.

 Пробыв в Израиле еще два дня, мы вернулись домой. Но вернутся в свою комнату я не смогла. Точнее - мне не позволили.

Я была так близка, но не смогла открыть двери. Шон крепко держал меня возле себя, а мне лишь довелось наблюдать за тем, как счастливые и отдохнувшие Вик и Лео заходили в дом.

Они были в безопасности. Во всяком случае про себя сказать того же я не могла. Пока. Мне оставалась еще одна неделя. Последняя неделя. 

Дверь за ними закрылась, и Шон облегченно выдохнул возле моего уха. Я отсела от него как можно дальше.

- Почему? - единственное, что я могла спросить в данный момент.

Шон засмеялся и завел мотор машины. Насчет нашего уговора я не смогла рассказать Лео или Вик. Вик бы допытывалась вопросами, а Лео рассмеялся.

- Еще неделя, Ло-ло, - дразнит он, подмигивая. Я морщусь и настороженно указываю на него. Еще хотя бы раз и он - труп.

- Не называй меня так. Это оскорбительно, Райдер. Детка, зайка, малыш - все, кроме прозвищ. Но не это. - Парень качает головой, и его костяшки пальцев на руле белеют.

- Называть человека по фамилии - вот что я называю «оскорбительно». А давать прозвища - это мило. По-своему. Тебя так называет Вик, и ты, как я заметил, непротив, - сощуривается он, усмехаясь.

Я поворачиваюсь к нему боком, опираясь одной рукой на изголовье кресла, а второй на панель.

- Вик девочка.

- И что? А я мальчик. - Я завожусь сильнее и вжимаюсь ногтями в кресло. 

- Вот именно. Это слышится по-другому... - Я заставляю себя заткнутся и смотрю в окно, лишь бы побыстрее закрыть тему разговора. Довольно странного разговора.

Это первый раз, когда я обсуждала с парнем какие-либо прозвища. Даже если это Шон Райдер. Он сжимает мою руку и бегло осматривает мое состояние. Я не обращаю внимания.

- И как это слышится от меня? - спрашивает он тихо. Я вздрагиваю и закрываю веки. 

Невероятно.  Но я поджимаю губы.

- Смешно, - слышу от самой себя и мысленно бью по щеке несколько раз. Шон смеется. Я смотрю на него и хмурюсь, подсчитывая остаток моего присутствия рядом с ним.

- Значит неделя? - Райдер кивает и сразу становится мрачнее тучи. - Чем же она закончится? - спрашиваю, хотя не особо хочу знать ответ. И Шон не отвечает, а просто продолжает вести машину.

 Приехав на место, я обомлела. Шон помог выбраться и довел до железных ворот. Почувствовав чужое присутствие, они распахнулись и Райдер двинулся дальше. Я продолжаю, разинув рот, рассматривать это безумно красивое место.

Вокруг всего трехэтажного дома возвышалась секвойя. Дом был похож на одну большую букву «П». Только перевернутую. И построен из дерева черной ольхи. Окна зашторены, показывая, что хозяин любит одиночество. Я перемещаю свое зрение на Шона и нервно машу в сторону ворот.

- Может нам все-таки уйти? Не думаю, что это стоит делать...

- А что мы, по-твоему, делаем? - усмехается он и подходит ближе. Я указываю на дом.

- Ты хочешь забраться туда, да? - Шон улыбается и через две минуты кивает, подпитывая своей энергетикой.

Я становлюсь похожа на иссохшего без воды человека, когда смотрю на него. Он подталкивает делать меня противозаконные вещи. Ради Бога, я хочу жить.

Уже подбегаю к воротам, но парень оказывается хитрее и обводит меня вокруг пальца. В буквальном смысле.

Одной рукой он сжимает мою и тянет к себе. Теперь я крепко накрепко прижата к его груди. Он улыбается мне, и я это чувствую. Вздыхаю и, закрыв глаза, мотаю головой. Мне нужно закончить учебу.

- Если, все-таки, так и будет, скажи просто, в какую камеру тебя посадят.

 Я разворачиваюсь к нему лицом, но все еще не могу выйти из его рук. Он хмурится и переминается с ноги на ногу.

- Обещаю навещать тебя и передавать журналы с голыми девочками. Правда-правда, - кротко киваю, чтобы он поверил. Он обязан это сделать. Но Райдер только смеется. Опять. И опять надо мной. Я вздыхаю, и он склоняется надо мной.

- А я сдам тебя, и мы будем в одной камере, - Шон вдруг громко сглатывает и поднимает на меня, полные серьезности, глаза. - Вместе.

Я качаю головой и бью его по груди и плечам. Куда угодно, лишь бы сбежать. Я хочу на свободу. Но не могу выбраться.

Шон гогочет и ловит меня, затем просит заглянуть ему в глаза. Я смиренно киваю самой себе и поднимаю голову. Он смотрит на меня сверху вниз, выдыхая. Он потирает мои плечи, хотя на улице не так уж холодно.

- Расслабься, - это мой дом, - говорит он в конце концов. Я улыбаюсь и склоняю голову в неверии.

- Правда?

- Абсолютно.

 На следующее утро я просыпаюсь от, как ни странно, тишины. Да, представьте себе. Тишина тоже может давить по голове не хуже, чем шум. Я поднимаюсь в поиске Шона и натыкаюсь на дверь.

Открыв дверь, замечаю, как он сидит в кресле темно-бордового цвета с высокой спинкой лицом к панорамному окну. Стучу. Шон поворачивается, но все еще говорит по телефону.

Я смущенно улыбаюсь, разглядывая комнату. Тут нет ничего такого, как в других комнатах. Здесь довольно много серых тонов: от стен до письменного стола. Единственное, что выделялось из всей серости - картина с изображением маленького домика в поле.

- Я перезвоню тебе позже. До свидания. - Шон жмет отбой.

Я делаю два шага и закрываю дверь. Не уверенна, что нужно это делать, но так я чувствую себя спокойнее. Шон поднимается, обходит стол и приближается ко мне. Молча притягивает к себе и выдыхает в изгиб моей шеи. Я полностью расслабляюсь.

- Извини, не хотела отвлекать. Мне просто нужно было спросить насчет еды, - говорю ему, упираясь взглядом в кресло. Шон тихо смеется и отстраняется.

- Хорошо, - он кусает нижнюю губу, и я понимаю, что он нервничает. Я упираю руки в боки, обороняясь на случай чего. - Мм, у меня к тебе встречный вопрос.

Я смотрю на него в ожидании.

- Мне начать волноваться? - смеюсь, изгибая бровь.

Шон качает головой и проводит руками по волосам. На нем сегодня потертые джинсы и та самая белая футболка, когда я встретила его на концерте.

- Мне нужно быть на одном вечере сегодня, но туда требуется приходить с парой. Организаторы, в том числе и мой, считают, что я нашел эту пару. - Он изгибает губы в подобие улыбки. - Мне нужна ты, - выдыхает Райдер.

Я улыбаюсь в ответ, но теперь от того, насколько он мило вымаливает у меня приглашение на этот вечер. Я обвиваю его шею и целую в щеку.

- Хорошо, я пойду. Мы же партнеры, Шон Райдер. - Парень усмехается и виновато качает головой. Его волосы разбегаются по его лицу.