— Рад, что так далеко приехали. Чувствуйте себя как дома.

Проигнорировав Сорату, отец обратился к Масиро, Нанами и Мисаки.

— Ты ещё со мной не договорил!

— Не веди себя как размазня только потому, что наконец-то дома! Мне нечего тебе сказать!

— А мне есть!

— Как же невыносимо иметь сына, который не может сдержать любовь к отцу, Сората.

— Никто такого не говорил! Сам же вынуждаешь… это, э-э-э~ короче, ладно. Всё-таки давай закончим.

Даже если продолжил бы, Сората просто измотал бы себя ещё больше. К тому же отец пропустил его последние слова мимо ушей и ушёл с Юко в гостиную. Здесь им уже не поговорить, да и Масиро, Нанами и Мисаки смотрели. Не очень-то парень хотел показывать им всю подноготную своей семьи.

Нет, уже стало слишком поздно. Юко и отца они увидели… Единственно нормальной осталась мать.

Вздыхая про себя, Сората опустил плечи.

— Как бы это сказать, Канда-кун, у тебя необычная семья.

— Аояма, можешь не сдерживаться и называть мою семью странной.

— Я-я и не думала, но...

— Но?

— Кажется, я понимаю, как тебе удалось прижиться в Сакурасо...

— Ага, мне тоже так кажется.

Ломая голову, как представить Масиро, Нанами и Мисаки, Сората недооценил собственную семью. Но в итоге всё вышло не так уж плохо. Минус на минус уравновешивали друг друга, а детали уже не интересовали. Всё-таки он смог благополучно представить семье трёх девушек, которых привёз с собой на Новый год.

— Вот так вот люди и становятся сильнее.

Если на то пошло, проблемой оставалась Мисаки.

Она скинула обувь и прошептала, прижимая к груди Комати:

«Дзин, ты хорошо ешь?»

Часть 3

Выкроив немного времени перед ужином, Сората притащил багаж в свою комнату на втором этаже. Хотя вещей он взял не то чтобы много: одно старое шмотьё, чтобы переодеться. Вещи Масиро же для ежедневного пользования составляли девяносто процентов багажа.

Сейчас три девушки, включая Масиро, обживались в соседней гостевой комнате. На втором этаже всего было три комнаты — ещё в одной жила Юко. Спальня родителей при планировке 4LDK2 располагалась на первом этаже. Поскольку обычно в доме жили только родители и Юко, имелись незанятые комнаты.

Сората впервые за долгое время улёгся на домашнюю кровать. И у него не возникло никаких приятных воспоминаний. Парень привык жить в комнате 101 в Сакурасо. А здесь даже пахло иначе.

Он взял мобильник и вызвал из телефонной книги номер Дзина.

Раздались гудки. Оставалось только молиться, чтобы ответили.

Сората прождал один гудок, два гудка — не отвечали. На третий тоже. На четвёртый раздалось звуковое подтверждение соединения.

— Тебе резко захотелось услышать мой голос?

Голос несомненно принадлежал Дзину.

— Точно.

— Не перестаёшь меня радовать.

Отчего-то Сората успел за день соскучиться по его болтовне. Хотя бы успокоился теперь.

— Дзин-сан, где ты сейчас?

— А? Живу на халяву у президента школьного совета.

— Что?

Дзин выдал нечто совершенно неожиданное. Кого он имел в виду под президентом школьного совета?

— А, наверное, у бывшего президента.

В любом случае Сорате пришёл на ум один и тот же человек.

— Этот президент учсовета… бывший президент… ну, ты про типа в очках с чёрной оправой, на которого я наорал, когда просил разрешение участвовать в школьном фестивале?

— Да, и что?

Сората думал, Дзин был не в лучших с ним отношениях...

— Дзин-сан… а разве он тебя не презирал?

— Может, у него характер такой, что он холоден с теми, кто ему нравится.

— И в каких вы отношениях?..

— Сказал бы, в таких, о каких не расскажешь людям.

— Я серьёзно.

— Какой ты неинтересный~

— Ну так что?

— Да не злись ты так. Мы с ним три года учились в одном классе. Сама судьба свела нас вместе.

Как всегда, Сората не мог понять, серьёзен Дзин или нет. Он в самом деле три года учился с ним в одном классе, а вот пункт про тесную дружбу вызывал вопросы. Но раз Дзин остался в его комнате, то походило на правду.

Когда Сората задумался об этом, в телефонной трубке раздался знакомый, немного истеричный голос:

— Это кто тут близкие друзья?! Не пугай меня!

Вне всяких сомнений, бывший президент учсовета. Бывало, он орал и на Сорату, потому парень запомнил его голос.

Похоже, Дзин в самом деле находился в комнате бывшего президента. Отношения между ними становились всё более и более неясными.

Изначально Дзин мог заночевать в куче других мест, не прося о помощи бывшего президента.

— И что ты забыл у бывшего президента? У тебя столько любовниц.

— Каких-таких любовниц?

— Четверокурсница Асами-сан с театрального факультета.

— Когда я сказал ей, что сдаю экзамены в осакский университет, она врезала мне по лицу и выкинула на улицу.

— Э? Ну тогда медсестра Норико-сан?

— Когда я рассказал про экзамены в осакском университете, она заявила: «Это был чудесный год».

— Кана-сан из цветочного?

— Когда я рассказал ей, что сдаю экзамены в осакский университет, мне сказали: «А я как раз выхожу замуж».

— Т-тогда молодая жена Мейко-сан?

— Когда я… короче. Сказала: «Ясно. Самое время. Кажется, муж уже заметил…»

— А королева гонок Судзуне-сан?

— Мне чётко сказали: «У меня правило, никаких отношений на расстоянии».

— Офисная Руми-сан...

— Пожелала удачи… с экзаменами.

— То есть.

— Меня послали на все четыре стороны.

— В-вон оно что...

Геройство под стать Дзину — выдержать шесть от ворот поворотов подряд.

— Ну, что звонишь?

— Даже если не скажу, ты же узнаешь. Я сейчас дома у родителей в Фукуоке...

— Знаю. Слышал от Тихиро-тян. Взял с собой Масиро-тян, Нанами-сан… и Мисаки? Моё тебе уважение.

— Такое ощущение, что ты смеёшься надо мной!

— Горячо.

Дзин раскатисто засмеялся.

— Короче, ты же понимаешь, в каком состоянии Мисаки-сэмпай?

Энергию у Мисаки украл именно Дзин. Сората не знал, что именно произошло между ними на сочельник, но своими словами и отношением Дзин полностью её опустошил.

— Сделай что-нибудь.

— Сделал, и вот что вышло.

— ...

— Потому я уже ничего не могу.

— Что у вас приключилось?..

Раздумывая, спрашивать или нет, Сората в итоге всё-таки задал вопрос, который не смог задать Мисаки. Потому что иначе они не сойдут с мёртвой точки. Потому что кроме Дзина никто не сделает её счастливой.

— Что произошло в рождественскую ночь?

— ...

В трубке раздался лишь вздох.

— Что ты сказал Мисаки-сэмпай? Что ей сделал?

— Да ничего такого особенного.

— Дзин-сан.

Напряжение Сораты сказалось на тоне голоса. Парень не мог сдерживать эмоции. Но Дзин не показывал недовольства, наоборот, мягко засмеялся.

Повисла короткая пауза.

Сората подождал, и рот открыл Дзин.

— Я всё-таки сказал Мисаки, что она мне нравится.

Его фраза прозвучала так, словно Дзин здоровается поутру. Потому-то Сората не сразу понял. Дзин никогда не сказал бы подобное так просто, тем более это не вязалось с нынешним состоянием Мисаки. Наверняка было что-то ещё.

— Что? — немного заторможенно отреагировал Сората.

— Чего? Не услышал? Я признался Мисаки.

— ...

Ему не послышалось. Дзин в самом деле это сказал.

— Алло~? Сигнал плохой?

— Нормальный. Отлично слышу.

— Тогда не буду говорить трижды.

— Нет, но, это… что?! В каком смысле?!

Если бы Дзин признался Мисаки, то их ждал бы хэппи энд.

— Прошу прощения. У меня что-то с мозгами, ничего не понимаю...

Тогда… в сочельник, по возвращении в Сакурасо Сората увидел хныкающую Мисаки, которая вцепилась в него мёртвой хваткой.

— Сказал ей, что люблю её, и попросил дать время.