— Ага...

Сората только и мог ответить расплывчато.

Тихиро повернула за угол и пропала из виду.

— Во времена студенчества она жила одним только рисованием.

— Э, почему вы вдруг начали рассказывать о её прошлом?

— Вы же хотите услышать, Канда-кун, Сиина-сан? Незатейливую любовную историю.

Если бы Сората сказал, что ему неинтересно, он бы соврал. Но ему казалось неправильным слушать о человеке за его спиной. К тому же Кохару отвлекалась от своей работы по осмотру классов.

Когда он подумал об этом, Масиро дала неожиданный ответ:

— Хотим.

— Отлично, Масиро-сан, девочки воодушевляются от любовных историй.

— А вот я парень.

— В те времена Кадзуки-кун тоже всецело занимался играми, и хоть они понимали, что их тянет друг к другу, отношения не развивались. Они оба были то ли слишком серьёзными, то ли слишком трусливыми...

Сората заметил, что Масиро навострила уши.

— Оба преследовали свои цели. Тихиро-тян хотела стать художником. Кадзуки-кун — создавать игры. У них не было времени на любовные дела, и в итоге они выпустились, даже не подержавшись за руки.

Кажется, Сората впервые слышал о том, что Тихиро хотела стать художником.

— После выпуска Кадзуки-кун сразу же основал игровую компанию и начал претворять в жизнь мечту… А вот Тихиро-тян отказалась от идеи стать художницей и стала учителем ИЗО.

Отказалась… От услышанного Сорате стало как-то не по себе.

— Тихиро-тян до сих пор грузится.

— Из-за чего?

— Из-за слов Кадзуки-куна.

— Каких?

— «Мне нравятся картины Сэнгоку-сан»... Кадзуки-кун говорил жестокие слова. Я до сих пор не могу забыть, как Тихиро-тян тогда разволновалась. Она прибежала ко мне и мило кричала: «Кохару, что делать?.. Я сдуру ляпнула “А, ясно”!» Мы всю ночь потом трещали без умолку.

— Прям не верится.

Верил Сората или нет, даже у Тихиро когда-то шла подростковая пора. Не могла же она родиться взрослой. И такой, как сейчас, она стала из-за пережитого.

— Но сейчас она учитель ИЗО. Закончив учиться на художника, Тихиро-тян тут же бросила рисование. В таком возрасте гордость льётся через край. А теперь она стыдится показаться Кадзуки-куну.

Сората вроде как её понимал. Возможно, если он ничего не добьётся в жизни, то не сможет находиться рядом с Масиро. Его сердце тогда сожмёт невидимая сила, после чего разорвёт его душу.

Теперь он бессонными ночами мучился от боли в груди, сравнивая себя с Масиро, которая добилась дебюта как мангака.

Внезапно в кармане завибрировал мобильник.

Пришло сообщение. Отправителем значилась Нанами.

— А, чёрт.

Сората посмотрел на часы и понял, что отведённый на отдых час истёк.

«Быстро вернись. А если убежишь, я тебе покажу.»

Он сразу набрал ответ. А Кохару, высказав всё, что хотела, проговорила «Пока!» и с довольным видом затопала по коридору вслед за Тихиро.

«Я скоро!»

Отослав короткий ответ, Сората живо повёл Масиро к её рабочему месту.

Часть 4

Пройдя обратно по центральному университетскому скверу, Сората и Масиро направились к зданию школы. Парень уже привык к взглядам, которые привлекал костюм девушки, и относился к ним как к чему-то обыденному.

Тем не менее не стоило лишний раз выделяться, потому он свернул с главной улицы в сторону бокового входа. Благодаря тому, что тот во время школьного фестиваля закрывали, здесь, как и ожидалось, ходило мало народу. Когда парочка вернулась на территорию старшей школы, их внимание привлекли парень и девушка, идущие чуть впереди. Их походка и их плечи показались знакомыми. Парнем оказался Дзин, а девушкой, руку которой он крепко сжимал, — Мисаки. Дзин гулял в школьной форме, а Мисаки успела переодеться в повседневку.

— О, неужели Дзин-сан и Мисаки-сэмпай?

— Точно.

Раз Масиро подтвердила, значит, Сорате не показалось.

Как и говорила Нанами, когда позволила ему отлучиться. Но что за неприятное чувство?

Думая, что всё же ошибся, Сората решил лишний раз проверить, а для того сохранил расстояние до них и спрятался в тени кустов.

Официант и кошка сели парочке на хвост. Картина при взгляде со стороны выглядела воистину сюрреалистичной.

Дзин и Мисаки вовсе не собирались в здание школы, они сошли с дороги и быстро ушли за дом, где не было других людей. Зато там располагались цветочные клумбы садоводческого клуба.

Нанами велела ему быстро возвращаться, но Сората обо всём позабыл и последовал за объектами слежки.

У клумб стояли лишь Дзин и Мисаки.

Укрывшись вместе с Масиро за складом, Сората принялся подсматривать за парой.

Дзин и Мисаки вместе разглядывали цветы на клумбе, всего в пятнадцати метрах от шпионов.

— Что они тут забыли...

Если подумать, Тихиро и Кохару что-то там говорили про распутных учеников и размножение...

Неужели они решились?

— Кохай-кун, в прятки играешь? Я тоже хочу~

От резкого голоса возле уха Сората чуть не заорал. Но всё-таки успел панически заткнуть себе рот руками.

К нему наклонилась Мисаки.

— Мисаки-сэмпай, не пугай так… Э-э-э?!

— Как тебе мой наряд, подходит?

Проигнорировав удивление Сораты, она быстро прокрутилась на месте, демонстрируя одежду официантки. Её как раз использовали в классе Сораты.

— Почему он?

— Я хотела наесться шоколадных бананов, а когда пришла в твой класс, Нанамин дала мне его.

Мисаки опустила детали разговора с Нанами, но Сората решил не расспрашивать, боясь, что у него от объяснений разболится голова.

— Ну, Кохай-кун! Миленько?!

— Мило.

— Миленько, Мисаки.

— Тогда… Дзин тоже будет в восторге? — уже тише и приземлённее спросила Мисаки. Интересно, почему вечно взрывная Мисаки теряла силы, как только речь заходила о Дзине?

— Да, кстати о Дзине-сане.

Если Мисаки стояла перед Соратой, получается, тот сейчас не с ней.

— А что с ним?

— А, не, ничего!

Лучше ей не показывать, где Дзин гуляет с другой, подумал Сората, но Мисаки подняла голову и пристально всмотрелась вдаль. Именно там виднелся Дзин. И он до сих пор стоял перед клумбой с Мисаки… нет, не с ней. Кто это вообще такая?

На вопрос ответила Мисаки.

— Сестра...

Точно. У Мисаки была сестра на два года старше. А ещё Дзин с ней раньше встречался… Но почему она пришла сюда? Они о чём-то говорили, но отсюда Сората их не слышал. Мисаки подкралась ближе к клумбе, прячась от глаз.

— А, сэмпай!

Сорате не оставили выбора, и он вместе с Масиро поплёлся за Мисаки.

Когда они выглянули из укрытия, сестра Мисаки, Фуука, как раз открыла рот.

— Привёл меня в безлюдное место, Дзин. Интересно, что ты такое задумал?

Она всегда говорила размеренно, в отличие от Мисаки. И выражение лица у неё было взрослее. Но она производила впечатление Мисаки в будущем.

— Может, хватит уже? Ты целый день со мной играешь. Объясни наконец, зачем ты пришла.

— Хоть мы и не друзья детства, но разве что-то запрещает нам увидеться?

— Непросто мне смотреть тебе в лицо. Помнишь, что сказала, бросая меня?

— Как же я забуду.

— Надо же. Обычно люди забывают, как говорят такое.

— Те слова ранили не только тебя, но и меня, потому я не забуду их и за всю жизнь.

Такие же слова раньше произнёс Дзин.

«Для тебя я просто замена Мисаки. Ты боялся ранить её и хотел, чтобы она оставалась чистой, потому тянулся ко мне».

Дзин сказал, что услышанное уже никогда не забудет. А самая последняя фраза: «Постыдился бы», — глубоко въелась в душу.

— Я была с тобой серьёзна.

— Я тоже.

Мисаки пристально наблюдала за ними, плотно сомкнув губы.

— Тогда давай заново?

— ...

— Мы ведь немного повзрослели?

— ...

— Думаю, теперь всё у нас получится.