— Чё… Как так?.. Папа дома? А как же работа?

— «Я не отдам тебе дочь! Я отрекаюсь от тебя!» Но что значит отрекаюсь? Онии-тян, ты плачешь?

— Хочется плакать… Эх...

— Что такое, Онии-тян? У тебя кислая мина на лице?

Сората хотел поинтересоваться, неужели у него настолько унылый голос, но у парня не осталось сил даже на это.

— Ко-короче, я не смогу поехать. Не смогу по разным причинам, так что живи счастливо с мамой и мамой.

— А-ага... Взбодрись, я всегда на твоей стороне.

— Я вешаю трубку.

— Ага, я ещё позвоню.

Он положил телефон на парту, закончив разговор. Оставалось надеяться, что от него отреклись в шутку. Ага. Наверняка пошутили. Думай, это ведь сказал не незнакомец, а отец. Когда его отправили в Фукуоку, он сказал, что будет в порядке с Соратой или без него. Он точно сказал так. Но он также сказал, что не может жить без Юко.

— А? Неужели и правда конец?

Нет, лучше так не думать. От него никак не могли отречься. Должно быть, надо посмотреть с другой стороны... И правда, пришёл конец.

— Эээх~

Он завалился на парту.

Открыл телефон, проверяя сообщения Рюноске. Но ответ не пришёл. У Сораты не горело спросить про программирование, потому он решил написать Рюноске потом.

Сората освободил голову от мыслей и прислушался к своим лёгким.

Звук дыхания. Звук студентов, занятых клубной деятельностью. И звуки шагов, направляющихся в его сторону. Темп был слабый, но отчётливый.

Звук прекратился возле двери класса.

— Канда?

Когда парень поднял глаза, он увидел в двери знакомое лицо.

Аояма Нанами, одноклассница.

— Что делаешь?

Её подвязанные чёрные волосы слегка качнулись.

— Пришёл на пересдачу Сиины.

— В смысле?

Решив, что она могла что-то не понять, он без объяснения задал встречный вопрос. Если он начнёт объяснять про Масиро, это затянется надолго, а смысла всё рассказывать нет.

— А ты почему тут?

— Да так, просто, — двусмысленно ответила Нанами, зашла в класс и села на стул рядом с ним.

Она уставилась прямо на классную доску и погрузилась в мысли.

— Тебя вызвали?

Но Нанами являлась образцовым студентом с хорошими баллами и настроем на учёбу. Она никогда не опаздывала и не пропускала уроки, потому учителя её обожали. И в клубах она не состояла, потому Сората увидеть её летом в школе никак не ожидал.

— Всё немного сложно, — нечто неожиданное сказала Нанами, сосредоточившись на доске.

Её лицо не выражало привычные для неё эмоции, но уверенности в ней чувствовалось даже больше обычного.

Когда она посмотрела на Сорату, он почувствовал в ней явное желание высказаться. Такой уж он человек, закрыть глаза на подобное не мог.

Сората обратился к Нанами, как она того желала.

— Хмм, если доверяешь мне, расскажи. Хотя вряд ли я окажу большую помощь.

— Да ладно. Я ничего особо не ждала.

— Ого, как грубо.

Нанами довольно посмотрела на реакцию Сораты и улыбнулась. Он хотел запротестовать, но решил, что сейчас неподходящее время строить из себя дурака, потому закрыл рот.

Девушка повеселела ещё больше и шире улыбнулась. Выдержав короткую паузу, она продолжила:

— Если честно.

Внезапно раздалось урчание живота.

— ...

— ...

Нанами оглянулась. Сората сделал вид, будто не слышит.

— Вообще, меня вызвал учитель.

Урчание.

— Кгхе... О, странно. У меня что-то с горлом не так.

— Это твоя панацея в будущем, так что следи за собой как следует.

Нанами хотела стать сэйю и посещала академию для тренировки навыков.

— О-обязательно.

И опять звук урчащего живота.

— Эй.

Стало уже невозможно игнорировать.

— Нет, тебе кажется!

Урчание.

— А~ Да что же это такое!

— Хватит уже! Я пытался пропустить мимо ушей, но почему твой живот так сильно урчит?!

— Как будто я сама хочу! Если собирался игнорировать его, мог бы делать это и дальше!

— Почему ты так говоришь?

— Не беспокойся!

Нанами поспешно от него отвернулась.

У неё раскраснелось лицо, и она что-то бурчала себе под нос. Вина лежала целиком на ней, но девушка во всём винила Сорату.

Парень достал баумкухен Масиро и подал его Нанами.

— Да ничего. Я... на диете.

— Ты не настолько пухлая, чтобы сбрасывать вес.

— Ты не видел меня без одежды.

Нанами поставила руки на бока и надулась. Но она не смогла сопротивляться и страстно уставилась на баумкухен.

— Всё нормально, ешь давай.

— Сколько стоит?

— Не бери в голову.

— Канда тоже живёт в общаге, потому я не могу взять безвозмездно.

Он хотел бы наделить жителей Сакурасо частичкой манер Нанами.

— Тогда сто йен плюс налог.

Нанами вытащила кошелёк и вытряхнула содержимое. Выкатились три монеты. Две по десять йен и ещё одна йена. Всего двадцать одна.

— Шутишь, что ли?

— Все мои деньги. У меня уже телефон в этом месяце отключили...

— Серьёзно?..

— Прошу, не смотри на меня так жалобно. На выходных получу деньги на подработке, так что всё нормально.

— Но на сегодня и завтра у тебя всего двадцать одна йена... Пожалуйста, съешь баумкухен. Мне больно на тебя смотреть. Пожалуйста, ешь.

Сората перестарался с актёрской игрой и схватился за грудь, изображая душевную боль. Нет, его грудь на самом деле заболела.

— Раз так говоришь... Но я тебе отдам, когда мне заплатят на подработке. Не забудь.

Получив неуверенный ответ, парень передал баумкухен Нанами.

Девушка разорвала обёртку и хорошенько кусанула, в итоге чуть не подавившись.

— Ешь медленно!

Он хлопнул её по спине, но девушка не перестала кашлять. Сората побежал в коридор и принёс чай из торгового автомата рядом с лестницей. Вставил трубочку и передал Нанами.

— Фуу... Думала, умру. Спасибо...

— Не хочу стать убийцей, так что осторожнее. «Убийство баумкухеном. Преступник стоял и смотрел».

— Я тоже не хочу.

Нанами уставилась на него.

— Само вышло. Мне нечего было есть со вчерашнего обеда.

— Что? Но даже если у тебя нет денег, в общаге тебе должны давать еду. В плату за проживание входит завтрак и ужин.

— Я сказала, у меня нет денег.

— Но у тебя двадцать одна йена.

Нанами холодно на него глянула.

— У меня такое чувство, словно ты смеёшься надо мной.

— Л-ладно, что произошло?

— Я немного опоздала с оплатой общаги.

— Немного?

— Где-то на три месяца...

— Это немного? Я уже не знаю, что для тебя немного.

— Потому перестали кормить.

— Хе~ Прям как газ и воду отключили.

— Меня поэтому вызвали. Если не заплачу в этом месяце, они устроят беседу с моими родителями.

— А родители придут?

— Угу. Они против того, чтобы я жила самостоятельно. И чтобы становилась сэйю. Я буду сама себе зарабатывать. Не буду доставлять другим людям неудобство. Не буду полагаться на семью. На таких условиях меня приняли в школу, и если школа позвонит моим родителям из-за платы за общежитие, то будет большая проблема. Меня точно увезут обратно в Осаку.

— Ясно.

Нанами резюмировала свою ситуацию фразой «Всё сложно». Но дела обстояли даже страшнее, чем она описала.

— Я уже оплатила половину стоимости за академию, и если я хорошо поработаю на летних каникулах, то всё потом будет нормально. Я уже нашла дополнительную подработку.

— Но тебе нужно заплатить ещё и за проживание в общаге летом.

— Ага, пока думаю об этом.

Нанами глубоко вздохнула. Но она не походила на человека в беде, сидя на стуле с выпрямленной спиной.

Где-то должна быть причина.

Сората сказал ей в полушутливой манере:

— Тогда почему бы не переехать в Сакурасо?

Плечи Нанами дёрнулись. Девушка медленно повернула голову в сторону Сораты.

— Сакурасо?

— Здание старое, но плата довольно низкая. Еду покупаем и готовим отдельно, так что у тебя будет полный контроль над ней. Мне приходится платить за кошачий корм, но на деле плачу меньше, чем должен. В общем, там есть свободная комната для девушки.