— Понял, хватит есть! Я тебе что-нибудь приготовлю!

Масиро проглотила огурец.

— Я не каппа.

— Я знаю!

Заставив Масиро сесть за стол, он заглянул в холодильник. Благодаря заботе о ней его кулинарные навыки за последнее время улучшились, а меню расширилось. Только вот готовка в такой час рассердит Тихиро, потому он решил остановиться на рамене из серванта.

Нагрев оранжевый электрический чайник, купленный Мисаки, он вылил воду в чашку и поставил её на стол, где ожидала Масиро. Как только чаша коснулась стола, девушка тут же хотела начать есть, так что Сорате пришлось её остановить.

— Подожди три минуты!

К его удивлению она будто не видела раньше рамен в чашке. Сората сел рядом с ней. Три минуты ожидания казались неимоверно долгими. Масиро напряжённо смотрела на чашку и не произносила ни слова. Сората тоже оказался не в состоянии говорить. Стало ясно, почему Масиро бодрствовала в такое время. Как и всегда, она рисовала мангу. Ей захотелось есть, вот она и пришла.

Такова была ежедневная жизнь Масиро. После приезда в Сакурасо её привычки изменились несильно. Она рисовала мангу почти до потери сознания, просыпалась благодаря Сорате и шла в школу. Приходя домой, она закрывалась и продолжала рисовать.

Девушке её возраста нормально болтать о парнях, расставаться с очередным неугодным кавалером, делать себе потрясную причёску, покупать одежду в магазинах, ходить в караоке, говорить, что они расстались, или что нужно сесть на диету, жаловаться на скучные деньки, ворчать или наговаривать на кого-нибудь за глаза. Но Масиро игнорировала все эти вещи и двигалась к цели, полагаясь на собственные руки. С точки зрения Сораты, Масиро светилась слишком ярко. На неё было почти больно смотреть. Если перед глазами загорается мощный свет, то любой зажмурится и начнёт просить выключить его.

— Сората.

— Ах, да. Что?

— 3 минуты?

— Можешь есть.

Сняв крышку с рамена, Масиро начала хлебать содержимое. Не вынося тишины,

Сората попытался заговорить.

— Скажи… тот конкурс для новичков, о котором ты говорила, когда он заканчивается?

— В конце июня...

— Ладно. Понятно.

— Ага...

Оставалось около полутора месяца.

— Ну, ты понимаешь… эээ, не так уж много времени осталось.

— …

— Нет, ничего такого.

— Ага...

— Кстати, только вспомнил. А сколько людей участвует?

— 700 или 800…

— Понятно.

— Ага...

Темп разговора сходил на нет. И винить стоило только Сорату.

«Мне нечего сказать Сорате, который хочет уехать».

Возможность того, что таким образом она осуждает его, испугала Сорату. Даже доев, она продолжила сидеть на стуле. Между ними повисло неловкое молчание. Сората просто не мог смотреть ей в лицо. Если их глаза встретятся, он может издать весьма странные звуки. Ему захотелось немедленно уйти из-за стола. Но если бы он сейчас ушёл, то стал бы думать о себе, как о беглеце, потому остался на месте.

«Постарайся».

Сказав лишь это, он мог бы вернуться в свою комнату. Тем не менее, он не смог. Вернее, он мог сказать что угодно другое. Сейчас было не время утешать других. Постараться изо всех сил тут стоило именно Сорате. У Масиро имелась чёткая цель, и она бежала к ней. Она уже старалась. Слишком уж печально было бы показывать ей сейчас свою душевную пустоту.

Пока он уходил всё глубже и глубже в самокопание, от входа донёсся шум. Обернувшись посмотреть, кто это, он увидел Дзина, сдерживающего зевоту. Как обычно, на его одежде виднелись следы от помады. Дзин посмотрел на Сорату и Масиро, а затем задал очевидный вопрос.

— Ребята, что вы тут делаете?

— Нет, мы просто…

— В каком смысле «мы просто»? Очень похоже, что вы тут подписываете бумаги о разводе.

— Ааа, правда?

— Эй, дела совсем плохи, если ты даже не упрекаешь мою шутку.

В тот момент Масиро встала.

— Спасибо за еду.

Сказав лишь это, она покинула кухню. Наверху её ждала манга. Молча проводив Масиро взглядом, пока она не исчезла из виду, Дзин обратился к Сорате.

— Эй, Сората.

— Да?

— Если сердце к ней не лежит, то я заберу Масиро себе.

— Агхх!..

Словами он ответить не мог, так что за него ответило его тело, пока он смотрел на Дзина. Нет, он впился в него взглядом. Дзин наслаждался реакцией Сораты, натянув на лицо улыбку.

— Ты хочешь спросить «что ты от меня хочешь», да?

— Что ты от меня хочешь?

— Если не хочешь потерять её, то держи крепче.

— На самом деле Сиина…

— И что?

— О чём это ты?..

Он думал, что сможет ответить, но уверенности в этом не было. Если он скажет, отрицать будет бесполезно. Не останется шансов на побег. Но значило ли это, что он понимал, к чему лежит его сердце…

— ~А? Дзин, ты вернулся. С возвращением~

Его спасла Мисаки, до сих пор выглядевшая сонно. В руке она зачем-то держала длинный карандаш, а значит, делала наброски.

— Ага, я вернулся.

— ~Хочу пить~

Не обращая внимания на ситуацию, Мисаки подошла к холодильнику, достала оттуда двухлитровую пластмассовую бутылку и начала из неё пить. Выглянув из-за плеча, она предложила пластмассовую бутылку парню.

— Кохай-кун, не хочешь попить?

Сората уже протянул руку, чтобы схватить бутылку, но Дзин перехватил её. Он допил остатки воды и, отдав пустую бутылку Мисаки, ушёл, пожелав спокойной ночи. Мисаки застыла на месте, смотря на горлышко бутылки.

— Увааа, Кохай-кун, что мне делать?

Она прошептала это так, словно навоображала себе невесть что.

— Это… был косвенный поцелуй… с Д-Дзином…

Она не ждала ответа от Сораты, так как встала и стала раскачиваться по комнате, натыкаясь то на холодильник, то на стол и стены. Оставшийся один Сората исчерпал свой лимит сил и плюхнулся на стул. Теперь у него перед глазами маячил холодильник с перечнем обязанностей. Первой привлекла внимание Сораты пометка про «Обязанности по Масиро».

Если он останется рядом с Масиро, то её сияние сожжёт его дотла. Но он не хотел покидать Сакурасо, оставляя, тем самым, всё Дзину. Так хочется избавиться от всех этих проблем… Если он и дальше будет об этом думать, то его эмоции и моральные принципы сойдутся в схватке, устроив на душе кавардак.

Уже было 3:00. Неспешные стрелки часов всё так же неустанно двигались в сторону утра. Утро прибудет для всех. Тем не менее, у Сораты, для которого ночь стала клеткой, оно придёт гораздо, гораздо позже.

Часть 2

— Охх, ну сколько можно?

Шёл один июньский день, когда Тихиро позвала Сорату в учительскую после уроков.

— Я лишь скажу одну вещь.

Тихиро положила ногу на ногу и скрестила руки на груди, сидя на стуле. По выражению лица стало понятно, насколько она пребывала не в духе.

— Какое совпадение. Как раз хотел узнать, сколько мне можно.

Шутка, целью которой было поднять настроение Тихиро, провалилась, и сейчас она уставилась на него.

— Вопрос не о карьерном опроснике, да?

Он ещё разок закинул удочку, чтобы прощупать обстановку.

— Я бы не звала тебя из-за подобной мелочи.

— Нет, просто я считаю, что это так же важно, как пустая картонная коробка из-под яиц.

Беспокоило Тихиро то, что над Сакурасо сгустились тучи, как и бывает в июне. Даже если и виднелось голубое небо, вскоре его заволакивало. От проникающего всюду воздуха, который от ливней становился влажным и тяжёлым, кожа делалась липкой. И виноват во всём был Сората.

Я убегу. Именно это я и планировал с самого начала.

Всё началось с той фразы. Много раз он уже вспоминал её, и каждый раз она его расстраивала. Он понимал, что, точно определив цель, легче её добьётся. А вот найдётся ли в нём решимость действовать или нет — уже другой вопрос. Дзин, в свою очередь, возвращался в Сакурасо четыре дня в неделю, будто подкрепляя свои слова. К тому же его труды за последний месяц дали о себе знать, поскольку он доложил о четырёх кандидатах, которые готовы приютить кошек.