Но ветерок, продувающий этот примыкающий к побережью район, приносил некоторую прохладу.

И потому находиться снаружи было комфортнее, чем могло бы быть.

Чтобы отстоять очередь и попасть внутрь, придётся ещё подождать. Но это не проблема, уж время-то убивать я умею. А ещё у меня хорошо получается стыдить других и лопать пузырьки на упаковочной плёнке. А потому, боюсь, стоит мне влиться в общество, и я стану квалифицированным сокрушителем новичков. Но они же такие жалкие, так что я определённо не пойду работать.

Я пробежался взглядом по очереди. Увидел в самом начале парня, болтающего во весь голос, а за ним двоих студентов колледжа. Явно мужского пола, но почему-то испускающих ауру парочки на свидании. Отвернулся и попытался представить ситуацию «Я открыл раменную, и ко мне приехали тележурналисты брать интервью. Что мне им отвечать?»

…Для начала я запланировал представить свою технику как секретный родовой приём под названием «Цубаме Гаеси», требующий резко отряхивать лапшу, горизонтально и вертикально. А потом, когда моя раменная станет популярной, открою школу рамена и буду трясти деньги с тех, кто уходит из служащих, стремясь запустить свой бизнес.

Витая в облаках, я вдруг услышал тихий вздох, смахивающий на смешок.

— …Что такое?

Я укоризненно посмотрел на Хирацуку. Та криво усмехнулась.

— Да ничего, просто я удивилась. Я думала, что ты ненавидишь толпу и очереди.

— Ну да. Хаотичную толпу ненавижу. Что же до очередей, ну, я же стою как положено, правда? Я не какой-нибудь лезущий без очереди идиот.

На самом деле не так уж у меня плохо с очередями. Думаю, по большей части очереди не любят за то, что считают их пустой потерей времени, не могут стоять на месте или не в состоянии поддержать нормальный разговор, когда стоят вместе с кем-то. Вспомним городскую легенду, что парочки, ходящие на свидание в Дестиниленд, распадаются. Не в раздражении ли от очередей тут дело?

Так что, имея немеряно свободного времени и обладая отлично развитым мышлением, я никогда не буду скучать в такие моменты. Я в основном самодостаточен. Такому пустяку, как очередь, не поколебать моё стальное сердце.

Что же до хаотичной толпы, она полна необузданных грубых зверей. Я не могу смотреть на них вблизи. И не выношу, даже если они просто проходят рядом.

— Ты на удивление чистая личность, да? — Удивлённо заметила Хирацука.

— Отнюдь. Уборка – не самая сильная моя сторона.

Комната у меня и впрямь грязная. Её можно назвать «Урбанизация» или «Будущее Земли» и проводить по ней исследования.

— Я не про чистоплотность и не про гигиену говорю, а про твою этику. Этика – это то, что внутри тебя.

— А разве вы не называли меня эгоистичным и эгоцентричным болваном?

— На самом деле я тебя хвалила. Хорошо, что у тебя достаточно развит здравый смысл, чтобы правильно всё оценивать.

Она наградила меня чарующим взглядом, поставив в неловкое положение. Я имею в виду, никогда я так о себе не думал.

— На самом деле я просто не люблю шумных типов…

Пробормотал я, отводя глаза.

«Давай повеселимся, это момент, когда мы оттягиваемся по полной!» Кто это говорит и кто они такие, что пытаются себя рекламировать?

Тот, кто знает мирную радость тихого чтения книги в одиночестве или игр дома, тот может видеть, сколь тщетна их самореклама.

Ненавижу тех, кто считает, что радость определяется громкостью их голосов и количеством человек, с которыми они тусуются. Лучшее для них время показать себя – всякие мероприятия и огромные толпы, тогда они становятся особенно активны. Просто невыносимо смотреть на людей, которые обманывают себя и лгут себе.

Почему они сами не могут оценить свою радость?

Ты не можешь гордиться собой, когда не уверен. Где-то внутри тебя твоё «я» задаёт тебе вопрос «ты в самом деле этому радуешься?» Чтобы заглушить этот вопрос, ты облекаешь всё в слова, вроде «они весёлые», «это здорово», «мне сейчас лучше некуда» и так далее. Произносишь вслух. Повышаешь голос и начинаешь кричать.

Не хочу связываться с такими типами. Не хочу превратиться в обманывающего себя лицемера.

— Звучит так, будто ты не собираешься на фестиваль фейерверков.

Прервала ход моих мыслей Хирацука.

— Фестиваль фейерверков?

— Да. Ты ведь знаешь о нём, верно? Фестиваль у портовой башни. Пойдёшь?

Теперь я понял. Если речь о фестивале у портовой башни, это традиционное летнее мероприятие в Чибе. Ходил я на него, когда был помладше. Хотя тогда моё внимание больше привлекали всякие ларьки, а не сами фейерверки.

Но живя здесь, видишь то фейерверки со стадиона, блин, то круглогодичные фейерверки в Дестиниленде, так что не такое уж это и благо.

— Да вообще-то, не собираюсь. А вы, учитель?

Хирацука глубоко вздохнула.

— Пожалуй, это можно назвать моей работой во время летних каникул. Но точнее будет сказать, что я собираюсь за людьми наблюдать, а не за фейерверками…

Я вопросительно посмотрел на неё, не понимая, о чём вообще речь.

— На меня повесили наблюдение за учениками. В том числе и во время фестивалей и тому подобного. Они всю основную работу стремятся на молодых свалить. Чёрт, ничего не попишешь, ха-ха-ха. В конце концов, понимаешь, я же молодая…

— Чему вы так радуетесь?..

Хирацука явно пришла в хорошее настроение и проигнорировала моё бормотание.

— Если кто-то из наших учеников что-то натворит, могут быть неприятности. Фестиваль – мероприятие муниципальное, будет много важных персон.

— Важных персон?

— Да, вроде семьи Юкиносита.

Точно, Юкиносита – местные знаменитости, семья с длинной родословной. Они входят в префектурное собрание и владеют местными компаниями. Вполне возможно, что они спонсируют фестиваль. А значит, их не могут не пригласить.

— Кстати, Харуно – ваша бывшая ученица?

— Хм? А. Ну да. Кажется, она закончила школу Соубу в тот год, когда ты поступил. Я отлично её помню.

Если она закончила, когда я поступил, значит, между нами три года разницы. Выходит, ей девятнадцать или двадцать. Закончила два года назад, да?..

— Вообще говоря, оценки у неё были отличные. И она справлялась со всем, что бы ей ни поручили. А учитывая её внешность, парни порой вообще считали её богиней.

Звучит так, словно мне о совсем другом человеке рассказывают. Не на богиню она смахивает, а на ведьму. Богиня и ведьма. Может быть, когда-то они были одинаковыми сущностями, но религия разделила их на правых и неправых. Короче говоря, воплощение обоих образов.

— Но… — Хирацука помолчала. А потом с недовольным лицом продолжила. — Выдающейся ученицей она не была.

— А звучит так, будто была.

— Была. Но только в плане оценок. Она шумела в классе, не следила за своей формой и вечно болталась на фестивалях вроде предстоящего. Можно сказать, тусовалась напропалую. Но потому у неё было много друзей.

…Легко представить. Яркая и эгоистичная, с вольным характером, она тянула к себе людей как магнитом.

— Конечно, это тоже… — Хирацука резко замолчала.

— Это тоже просто показуха, так? — Продолжил я за неё.

— Хо, так ты заметил?

Хирацука выглядела впечатлённой. Точнее, она улыбнулась так, как всегда улыбалась, когда ей что-то было неприятно.

— С первого взгляда видно.

— У тебя острый глаз.

В точку. Талант говнюка, унаследованный от родичей.

— Но эта черта делает Харуно привлекательной. И раскусившие её благосклонно относятся к её уверенной и попустительской натуре.

— Это вы и называете быть харизматичным?

Хирацука кивнула.

— Когда она работала председателем оргкомитета фестиваля, она запрягла больше учеников, чем когда-либо. И не только учеников, даже учителя в стороне не отсиделись… А меня подрядила на бас-гитаре играть.

Учительница поморщилась, вспомнив что-то неприятное. Кстати, раз уж мы об этом заговорили, её причёска действительно смахивала на причёску некоей басистки. Из Какого-то-там On.52