Когда я расчищаю двери конюшни, я начинаю кричать. Вижу Эрла и двух парней, которые вылетают из небольшого домика разом и несутся ко мне. Я показываю на конюшню, и они пробегают мимо меня.

Я не знаю, что делать. Кэш просил меня убраться из конюшни. Мне потребовались все силы, чтобы оставаться приросшей к месту, и благодарить бога за то, что Кэш выходит несколькими минутами спустя. Я запрыгиваю на него, и он подхватывает меня.

– Спасибо, милая. Ты даже не представляешь, насколько важно, когда я прошу тебя сделать что–то и ты выполняешь это. В смысле, мне не приходиться беспокоиться.

Я улыбаюсь ему.

– Я надеялась, что ты просто имел ввиду оставаться на ферме, потому что нигде больше не будет так замечательно работать, как здесь.

– Не хочу никакого другого смысла.

Двери распахиваются, и Кэш ставит меня на ноги, когда Билли и Джун вытаскивают из конюшни. Каждого ведут под руки. Билл выглядит так, будто едва может стоять. Кровь хлещет из его носа, а один глаз уже начинает заплывать.

Я не могу сдержать оха, который вырывается из моего рта.

– Он пытался поджечь нашу конюшню, милая. Вместе с тобой внутри. Ему повезло, что он еще может дышать, не говоря уже про ходить, – говорит Кэш, сквозь стиснутые зубы, как будто слова отдают кислотой у него во рту.

Я обхватываю ладонью одну из его рук, пытаясь успокоить его хоть немного.

А Джун просто рыдает. Она дергается в хватке Эрла, и он отпускает ее. Она кувырком летит в кучу грязи.

Я поворачиваюсь на звук мотора грузовика, который неизвестен мне, едущего по подъездной дорожке.

Он останавливается в двадцати шагах от нас, и мужчина за пятьдесят выпрыгивает из грузовика.

– Папочка. Я ничего не делала! – рыдает Джун на земле.

Мужчина только качает головой, как будто не совсем уверен, что делать со своей рыдающей дочерью.

– Ты собираешься звонить шерифу? – наконец, спрашивает он.

– Посмотрим, – отвечает Кэш, полностью поворачиваясь лицом к мужчине.

Взгляд того переходит ко мне, как будто он видит меня в первый раз, и Кэш встает передо мной, вызывая во мне желание стукнуть его по голове. Я слышу смешок Эрла за моей спиной.

– Даже не думай, – рычит Кэш, и я понимаю, что он действительно на грани. Кладу руки на его спину, и он немного опирается на них.

– На что? – спрашивает отец Джун.

– Я хочу, чтобы этот ушел, – говорит он, указывая на Билли. – И тебе нужно, что–то решить со своей дочерью. Они пытались поджечь мою чертову конюшню с моей женой внутри нее.

– Мы не знали, что вы были там! – кричит Джун, признавая свою собственную вину.

Все просто игнорируют ее. А Кэш продолжает.

– Это наводит меня на мысль, что они могли так же приложить руку к полудюжине инцидентов, которые произошли на нашей с женой земле.

Мое сердце слегка тает от его приятных слов. Я даже не думаю, что он понимал смысл того, что говорил или какое значение это имеет для меня.

– Полагаю, у меня нет выбора. Он исчезнет, но моя ферма исчезнет вместе с ним. У меня нет управляющего, и видит бог, я сам больше не могу этим заниматься. Мой артрит едва позволяет мне выбираться из кровати.

– Джим, это не мои проблемы, но если хочешь, я отправлю к тебе Брэндона. Уверен, он не упустит шанса стать управляющим на ферме, не говоря уж о том, что он сможет охлаждать ту маленькую войну, которая развязалась между двумя нашими фермами. Я не хочу, чтобы ты терял свои земли. Я бы, наверное, не доверил ее Бог знает кому.

– Не делай этого, папочка, – Джун перестает реветь, и злость написана на ее лице.

– Залезай в грузовик, Джун.

– Но, папочка, я…

– Залезай в проклятый грузовик!

Джун ахает и уносится к грузовику. Она забирается внутрь и хлопает дверью.

– Билли, ты уволен, – сообщает Джим. От его голоса мне немного жалко Билли. – Спасибо, Кэш, что не вызвал копов. Не понимаю, что нашло на Джун, но я это выясню, и даю тебе слово, что она больше не побеспокоит тебя.

– Я поговорю с Брэндоном сегодня же и в первую очередь отправлю его завтра на проработку всех деталей.

– Звучит неплохо.

– И, Джим, я серьезно считаю, что ты должен рассмотреть мое предложение снова. Я все выкупаю, даже людей, которые у тебя работают, если захочешь. Переезжайте с женой поближе к городу. Отдохните.

– Думаю, я могу воспользоваться твоим предложением. Я дам тебе ответ завтра утром, – я слышу, как дверь грузовика закрывается, и он уезжает.

Кэш оборачивается, чтобы посмотреть на меня, его взгляд становится мягче.

– Ты можешь просто так выкупить всю его землю? – спрашиваю я. Он показывал мне, где его земля встречается с их. Похоже на то, что у них столько же во владении, как и у Кэша, а это много. Я даже боюсь представить, сколько нечто подобное может стоить.

– Милая, на моей земле есть нефть. Не так уж и много того, что я не смогу купить, если захочу, – отвечает он, смахивая локон с моего лица и заправляя его за ухо.

– Но будешь ли ты больше работать, если выкупишь всю эту землю? Я не хочу, чтобы ты работал больше, – я немножко дуюсь, а Кэш запрокидывает голову назад и смеется. Полноценным, низким смехом,который выходит глубоко из его груди.

– Я только что сказал тебе, что ты неприлично богата, а все, о чем ты думаешь – о нехватке времени со мной?

– Ты неприлично богат, – поправляю его, даже не задумываясь о его деньгах. Они ничего не стоят без него.

– Определенно уверен, что они наши. Не припоминаю, чтобы ты подписывала брачный договор.

Моя челюсть отвисает. Я даже не подумала об этом. Ну, на самом–то деле у меня было не слишком много времени на это, когда Кэш так стремительно завел меня и вывел из здания суда.

А потом, я оказываюсь в его объятиях.

– Убери мистера Бакмана с нашей земли, Эрл, – гавкает Кэш, шагая к дому со мной на своем плече.

– С удовольствием, босс, – слышу ответ Эрла.

Когда мы попадаем в дом, Кэш пинком закрывает дверь, и без просьбы запирает ее на замок.

– Милая, тебе будет больно снова.

Глава 12

Кэш .

По пути в нашу с Клэр спальню, я несколько раз игриво шлепаю ее по попке. Она хихикает от восторга, и мой член от этого становится еще тверже. Видеть ее счастливой – все, что я когда–либо захочу от жизни. Ну, это и детей.

Прошло уже несколько дней, так что у нее было время подлечиться. А теперь же я настроен возродить нашу брачную ночь и попытаться превзойти ее. Было глупо стесняться рассказывать ей о своей девственности, но она тоже ею была, поэтому, думаю, должна понимать это чувство лучше всех остальных. Я рад, что дождался того момента, когда появится правильный человек. Потому что определенно она такой является. Она – единственная для меня, и я хочу провести остаток наших жизней, показывая ей все причины «почему».

Когда я бросаю ее на середину нашей кровати и забираюсь поверх, она продолжает посмеиваться. Я стягиваю одежду с ее тела, и она повторяет то же самое со мной, и в мгновение ока мы оба обнажены и улыбаемся, как идиоты.

– Я люблю тебя, – говорю сквозь улыбку, и она прикасается рукой к моему лицу.

– Я тоже тебя люблю, Кэш.

Устроившись между ее ног, я не дразню нас больше и прижимаюсь своим членом к ее входу. Наши взгляды остаются соединены, и мы держимся друг за друга, когда я медленно устраиваюсь внутри нее. Я отдаю ей всего себя, пока не остается ни дюйма, основание моего члена вжимается в ее киску.

Когда оказываюсь внутри ее узости, я просто задерживаюсь там, желая ощутить ее тепло, окружающее меня. Я вжимаюсь своим лбом в ее, и чувствую, как ее ногти легонько царапают мою спину. Ее бедра приходят в движение подо мной, и я понимаю, что ее потребность во мне растет.

Пока я раскачиваюсь внутри , ее киска сжимает меня, и я стону от этого ощущения.

– Такая чертовски узкая. Идеально, детка.

– Кэш, сильнее, – стонет она, и я опускаю взгляд, чтобы увидеть, как она закрывает свои глаза и запрокидывает голову назад.