Предложено несколько способов определения примеси пади в натуральном меде, из которых наиболее проста спиртовая реакция. К раствору меда в дистиллированной воде (1:1) добавляют 6 частей 96 % спирта-ректификата. Помутнение раствора указывает на наличие пади в меде.
• Ядовитый, или «пьяный», мед был известен в глубокой древности. На это указывают Ксенофонт, Страбон, Плиний, Ибн Сина.
Знаменитый древнегреческий полководец и писатель Ксенофонт Афинский в историческом повествовании «Анабазпс» (отступление десяти тысяч греков) подробно описывает эпизод, когда воины, поевши в Колхиде меда, заболели: «Вообще здесь ничего не было, что могло бы возбудить удивление, но много было ульев, и все те солдаты, которые наелись сотов, лишились сознания; их рвало, и начинался понос, так что никто не мог стоять прямо. Кто немного съел, тот был похож на сильно опьяневшего, кто съел больше, казался сумасшедшим; некоторые даже умирали. Было очень много больных, словно после поражения; так что это навело большое уныние. Но на следующий день никто не умер, а около той же поры (в которую больные съели меду) они начали приходить в сознание; на третий и на четвертый вставали словно после лекарства»[14].
Пчеловоды отдельных районов Батуми, недалеко от тех мест, где произошло отравление, описанное Ксенофонтом, нередко вынуждены использовать только воск, так как употребление в пищу меда вызывает головокружение, опьянение, рвоту.
В горных местностях средней и северной части Японии употребление меда вызывает у людей заболевание, связанное с действием ядовитого нектара, собираемого пчелами с растения хотсутсайи из семейства вересковых. Доказано, что мед с цветов азалии, аконита, андромеды содержит ядовитые вещества.
А. М. Горький в рассказе «Рождение человека» писал: «…а в дуплах старых буков и лип можно найти «пьяный мед», который в древности едва не погубил солдат Помпея Великого пьяной сладостью своей, свалив с ног целый легион железных римлян; пчелы делают его из цветов лавра и азалии».
На Дальнем Востоке пчелы делают ядовитый мед, собирая нектар с цветов болотного кустарника вереска чашелистникового. Этот кустарник занимает площадь в тысячи гектаров, образуя огромные заросли; цветет он в течение 20–30 дней, и пчелы собирают до 3 кг меда в день на одну пчелиную семью. Мед с болотного вереска желтоватого цвета, несколько горьковатого вкуса и быстро кристаллизуется. У человека отравление этим медом выражается в появлении холодного пота, озноба, тошноты, рвоты, головных болей.
Употребление 100–200 г этого меда вызывает у человека потерю сознания, бред. Интересно, что мед, полученный с цветков болотного вереска, ядовит только для человека и совершенно безвреден для пчел.
В Хабаровском крае «пьяный» мед пчелы собирают с цветов багульника, небольшого кустарника, произрастающего на болотистых и торфяных местах. Белые, собранные в щиток цветы багульника имеют одуряющий запах и привлекают пчел.
Мы могли бы привести много примеров, показывающих, что вместе с нектаром ядовитых растений пчелы переносят ядовитые вещества в мед. При этом сами пчелы питаются этим ядовитым медом без каких-либо последствий для себя. Многовековые наблюдения пчеловодов в последнее время подтверждаются экспериментами на животных. Установлено, что ядовитый мед, внешне не отличающийся от обычного, содержит вещество, вызывающее отравление. Симптомы, наблюдаемые при отравлении ядовитым медом, совпадают с описанными Ксенофонтом. Ядовитый мед справедливо называют также «пьяным», так как у человека, поевшего его, появляется головокружение, тошнота, судороги и пострадавший по виду напоминает пьяного.
В Научно-исследовательском санитарном институте Министерства здравоохранения Грузинской ССР была проведена серия биологических опытов, показавших, что ядовитые свойства «пьяного» меда зависят от ядовитости нектара и пыльцы цветков азалии и рододендрона. Морским свинкам давался «пьяный» мед в разных дозах. Было установлено, что при скармливании 10 г меда у морских свинок появлялись дрожание нижней челюсти, рвота, судороги, а от дозы 15 г они погибали. Контрольные животные, то есть морские свинки, получавшие цветочный мед, оставались здоровыми. В другой серии опытов свинкам давали вытяжку (спирто-водную, после удаления спирта) из цветов азалии и рододендрона и нектар этих цветов. У животных наблюдалось отравление с теми же симптомами, что и у свинок, получивших «пьяный» мед.
В силу летучести ядовитых веществ «пьяного» меда токсичность его при длительном хранении даже в обычных условиях значительно снижается, а способ обезвреживания «пьяного» меда подогреванием при температуре 46 °C и давлении 65 мм окончательно разрушает ядовитые вещества, сохраняя все вкусовые свойства (К. Ш. Шарашидзе). Установлено, что мед из нектара таких ядовитых растении, как белена, наперстянка, олеандр, болиголов и другие, оказался для людей совершенно безвредным.
Как видно, и естественных сортов меда, вырабатываемых пчелами из природных взятков — нектара цветков самых разнообразных растений, достаточно много. Однако человек, приручив пчел, смог еще более увеличить число сортов меда, пополнив арсенал этого могучего лечебного вещества новыми, не могущими быть созданными из природных источников, сортами.
Великий преобразователь природы И. В. Мичурин говорил: «Мы живем в такое время, когда высшее призвание человека состоит в том, чтобы не только объяснять, но и изменять мир, — сделать его лучшим», подчеркивая, что «…мы теперь уже можем вмешиваться в действия природы».[15]
Нас интересовал вопрос: можно ли заставить пчел готовить разные сорта меда по желанию человека? Если пчелы извлекают из растений ядовитый сок и перерабатывают его в своем медовом желудочке без вреда для себя, то нельзя ли заставить их извлекать сок из лекарственных медоносных растений или перерабатывать в мед искусственно приготовленные лекарственные растворы, соки фруктов, овощей и т. д.?
Для начала опыты проводились с небольшим числом пчелиных семей. Сотовые рамки в ульях были заменены, установлены деревянные кормушки, заполненные сладкими лекарственно-витаминными растворами. Утром следующего дня мы, открыв ульи, убедились в том, что кормушки были пустые, а в шестигранных ячейках блестели капельки меда. Неутомимые труженицы ночью переработали весь раствор, заполнили соты янтарным медом. Видимо, им по вкусу пришелся наш искусственный нектар.
Были приготовлены и разлиты в кормушки новые порции растворов. Широкая потолочная кормушка оказалась наиболее удобной — к ней могло собираться сразу большое количество пчел, а кроме того, она занимала выгодное положение в том отношении, что пчелам было легко спускаться с грузом вниз; так они экономили много энергии. Убедившись, что пчелы охотно готовят мед из предлагаемых им растворов, мы решили увеличить число подопытных пчелиных семей. В кормушки ульев наливали искусственные сладкие растворы, в состав которых входили различные продукты питания (молоко, яйца, соки фруктов и овощей и т. д.), а также лекарственные вещества (фитин, хлористый кальций, стрептоцид, витамины и др.). Пчелы четырех семей получали растворы, в которые входили различные медицинские краски: бриллиантовая зелень, метиленовая синь, эозин; пчелы трех семей получали с сахарным раствором эндокринные препараты: тиреоидин, гепатокрин, оварин и другие.
Искусственные растворы приготовлялись в эмалированной посуде. В кормушки искусственный нектар разливали из эмалированного чайника аккуратно и быстро, чтобы не привлечь пчел соседних ульев, собиравших нектар с цветущих медоносных растений. Следует отметить, что деревянная кормушка ежедневно наполнялась таким количеством искусственного нектара, для сбора которого в обычных условиях пчелы должны были бы посетить, например, 15 миллионов цветков красного клевера.