— Успокойся, милая. А то что я скажу зятю, когда он поправится? Ему нужны здоровая жена и здоровый ребенок. Все устроится. Ты ела что-нибудь?

— Нет, я не хочу.

— Маленькая ты моя. Нельзя так. Ну, хоть немножко. Ладно?

— Ладно, папочка.

— Ну и умница. Я сейчас в ванную, потом поужинаем.

Белый кафель резанул по глазам. Александр Станиславович посмотрел на себя в зеркало. Как бы он сейчас зарыдал, завыл, заорал!

“Господи, почему это произошло в моей семье, с моей дочерью? Не дай бог, что с Анной случится, если Андрей не выживет. Что тогда?”

Он открыл воду, набрал в ладони, плеснул себе в лицо. Снял пиджак, бросил на пол. Нервно стал стаскивать галстук.

“Бедная девочка”.

Зажмурил глаза: “Как же я сразу-то не понял. Анечка… Силы небесные, она же поседела вся с того времени, что я ее видел последний раз. За что? Почему все на ее долю?”

— Папа, — Анна постучала в ванную.

Александр Станиславович вздрогнул. Закрыл воду, посмотрел еще раз на свое отражение. Надо собраться. Промокнул лицо полотенцем и вышел.

— Что случилось, Анечка?

— К нам пришли из милиции. Двое мужчин. Охрана спрашивает, можно ли пропустить?

— Из милиции? А кто их звал?

Анна пожала плечами.

— Ладно, скажи, пусть пройдут.

— Видите ли, в чем дело, — отпивая маленькими глоточками дымящийся кофе, сказал один из мужчин, который представился Леонидом Владимировичем, — ваши показания, Анна Александровна, не подтверждаются.

— В смысле? — не поняла Анна.

— Человек, которого вы опознали как совершившего наезд, имеет твердое алиби.

— Но я не могла ошибиться. Я клянусь. Это был он, на своей машине. Папа, да что же это такое? — Анна с возмущением посмотрела на отца.

— Леонид Владимирович, имейте в виду. Если я узнаю, что отец Виталика, чтобы замять это дело, дал вам деньги, а я это узнаю, будьте уверены, у вас, мягко говоря, будут неприятности.

— Если бы мы это дело хотели замять, — с обидой в голосе сказал тот, — поверьте, я бы к вам не пришел. Совершено преступление, в результате которого погибло два человека и один в тяжелом состоянии. Это вам не пьяные разборки с мордобоем. Так что не надо спешить с выводами.

— Но это невозможно! Этого не может быть. Это был Виталик! Это он! — Анну начало трясти.

— Но это факт. Знаете, что сказал этот Виталик?

— Что он может сказать? — с вызовом спросила Анна.

— Сказал, что вы какое-то время с ним встречались. Сказал, что любили его очень, а он вас бросил. Вот вы ему и мстите.

— Что? — девушка задохнулась от возмущения.

— Это абсурд, — сказал Александр Станиславович. — Все было как раз наоборот. Я даже скажу больше. Они действительно были вместе. Но Анна от него ушла. И именно Виталик угрожал моей дочери. В результате я был вынужден принять меры безопасности. Те двое погибших были охранниками. А еще я имел удовольствие общаться с его отцом. Я просил его поговорить с сыном, чтобы он оставил мою дочь в покое. Так было на самом деле.

— По большому счету это не имеет значения. Мы не сдвинулись за день с мертвой точки. Вот что важно. На Виталика вашего у нас ничего нет. Ни единой зацепки. Может, у вас есть еще какие версии? — обратился он к девушке.

— Это был он. Я не слепая и не сумасшедшая.

— Если это ваш окончательный ответ, то дело, судя по всему, — глухарь, — сухо сказал Леонид Владимирович.

— То есть, вы что, прекратите поиск? — изумился Александр Станиславович.

— Да нет. Работа будет проводиться. А вот каков будет результат, я не знаю.

После ухода милиции Анна была как в тумане.

— Я не понимаю, что происходит. Папа, ты мне хоть веришь? — Анна испуганно посмотрела на отца.

— Верю, дочка. Иначе зачем бы Виталик лгал. Я узнаю правду. Не переживай. Идем ужинать.

— Я хочу к Андрею.

— Поедешь. Поешь и поедешь. Я сам тебя отвезу.

Андрею было спокойно и легко, как никогда в жизни. Его охватили необыкновенная нега и блаженство. Он не понимал, где он. Но его это не пугало. Он попытался вспомнить, что было до того, как он попал сюда. Но воспоминания были смутными, непонятными. “Если не вспоминается, значит, ничего хорошего не было ”. Андрея окутывал плотный зеленый туман. Он провел рукой, туман в испуге расступился, медленно меняя цвет на голубой. Он присел, решил пощупать, на чем стоит. Какой-то мох. А может, ковер? Интересно, откуда свет? Поднял голову вверх. Ничего, сплошной туман. Мягкий, убаюкивающий. Послышалась музыка. Кажется, играла флейта. А откуда он знает, что такое флейта? И что это за слово такое — «флейта». Стайка мошкары, заблудившись в тумане, неожиданно выпорхнула перед самым лицом Андрея. Он поднял руку и отвернулся от них. В тот же миг они рассыпались к ногам молодого человека мелким сверкающим бисером. Андрей улыбнулся. Надо посмотреть, что там дальше. Он уверенно шагнул. Ощущение было такое, что он в невесомости. Хотя откуда он может знать, как бывает в невесомости.

Послышался голос. Он доносился откуда-то сверху. Нежный, мелодичный. Но туман приглушал его, стоял на пути непреодолимой преградой. Андрей сделал еще шаг, оттолкнувшись сильнее. Туман обволок его и стал удерживать, как будто был не просто влажным воздухом, а какой-то сетью. Голос зазвучал громче, донеслись какие-то слова. Одно часто повторяющееся удивило его своим звучанием. “Андрей”. Что обозначает это слово: “Андрей”? Надо будет потом как-то разобраться. А пока его манила вдаль неизвестность. Там, за туманом, непременно должно быть что-то. Что-то такое, ради чего он здесь. «Он». А что такое есть он сам? Может, он просто часть тумана? Он решил осмотреть себя. Себя не было. То есть Андрей понимал, что имеет какую-то форму. Ведь он ощущал свое тело, или ему только показалось? Но ведь ему легко, ему хорошо. Тогда какая разница, кто он и как выглядит. Он, наверное, только что родился, как некая сущность. Лениво, легкой догадкой, пронеслась мысль: ну конечно, он ничего не понимает, потому что ему еще рано все знать. Значит, впереди его ждут новые познания, новые истины, неизвестные мудрости. Получается, здесь только самое начало, тот чистый исток, откуда идут все пути в вечность. Только так подумал, возникло множество дорог. Одни были широкими, другие узкими, одни прямыми, другие извилистыми, одни вели вверх, другие вниз. Они все переливались разными цветами, и каждая из них приглашала ступить только на нее. Андрей растерялся. Как же поступить, какую выбрать? Потом для себя решил обойти все дороги. А куда ему спешить? Времени у него много, а впереди ждала целая вселенная.

Анна потихоньку открыла дверь в палату. Андрей неподвижно лежал на кровати, укрытый по пояс простыней. На груди были прикреплены датчики, провода от которых уходили далеко за пределы палаты. В обеих руках системы. Прозрачные жидкости медленно, капля за каплей, вливались в тело Андрея, питая его плоть. Изо рта выходила трубка, идущая к большому и пугающему аппарату. За него дышала машина. На левой ноге был гипс. Все это да еще и синий холодный свет повергли Анну в ужас.

Вот он, её Андрюшенька. Её и не её. Совсем рядом и бесконечно далеко. Она подошла ближе, наклонилась над его телом, стала вглядываться в такие знакомые и такие чужие черты. Лицо было опухшим, в кровоподтеках. Трубка не позволяла губам сомкнуться, отчего были видны зубы. Нескольких зубов не хватало, другие были расколоты. Анна отшатнулась, медленно осела на пол, осталась стоять на коленях и, уткнувшись лицом в рядом лежащую желтую руку, тихо заплакала.

— Я буду ждать, когда ты вернешься. Я буду ждать столько, сколько понадобится. Я буду у тебя каждый день, Андрюшенька.

— Он не слышит, — прервала ее бесцеремонно вошедшая молоденькая медсестра.

— Много вы знаете! — Анна зло посмотрела на нее. — И вообще, стучаться надо.

— Как это стучаться? Я пришла проверить капельницу. Это больница. И это лежачий больной. К тому же он в коме, — медсестра, не ожидая такого напора, оторопела. — Мне что, прикажете ждать, пока он скажет: “Войдите”?