— Обалдеть! Спасибо, Андрюша, — Анна была потрясена. — Вот это да! Значит, когда ты видишь сон, то…

— Мое подсознание просто включает воображение. Как видишь, все просто.

Если бы он мог видеть, то был бы приятно удивлен, с каким восхищением на него взирала девушка. То, что для него было обыденным, для нее стало каким-то очередным открытием.

— Во сне я не слепец, — тем временем продолжил Андрей. — Это невероятное ощущение. Во сне я совсем другой. Особенно в том, который мне периодически снится.

— А предметы, цвет?

— Цвет? Да, цвет. Очень много цвета. Но я не знаю, какой из них как называется. А предметы? — какие детские вопросы. Но зато как приятно на них отвечать. — Вот как бы ты описала дерево?

— Ствол, ветви, листья, — неуверенно сказала Анна.

— Нет. Так, чтобы я понял, как оно должно выглядеть.

— Не знаю, — она так растерялась, что готова была заплакать.

— Не переживай. А то я слышу, ты учащенно задышала.

— Господи, да как ты это все слышишь? Я не слышу, как дышу!

— Но ты же можешь видеть. А я — нет. Поэтому я слушаю, — “девчонка”, с улыбкой подумал он. — Так вот. Ствол — это карандаш. Я знаю, что такое карандаш. Ветви — это спички. Они всунуты в карандаш. Листья легко можно потрогать и так. Я правильно описал?

И без нее знал, что правильно. А что она? Надо же! Радуется, как ребенок. Просто какой-то забавный день. Еще чуть-чуть, и он совсем потеряет бдительность. А разве он для себя уже не решил, что пусть будет, как будет?

— Я поняла, тебе нужны ассоциации! — воскликнула так, будто сделала научное открытие.

— Ну да. Правильно. Как бы ты описала поезд? — спросил Андрей.

Она тут же включилась в предложенную игру.

— Такие… — Анна на секунду задумалась, — Такие…спичечные коробки или кирпичи на колесах, прямоугольники, я имею в виду, металлические. Это понятно?

— Я знаю, что такое металл, — Андрей остался доволен ее объяснениями, хотя они были до невозможности примитивными. — В принципе, ты правильно описала, то есть ухватила мысль.

Анна села.

— Ты удивительный человек. Признаться, не ожидала, что мне будет так интересно с тобой. Мне еще не доводилось общаться с такими, как ты, — тихо сказала она.

Андрей поднялся. Хотел сказать что-то приятное в ответ. И вдруг, непонятно почему, ощутил такую тревогу, что сдавило в груди.

“А вдруг я все-таки ошибаюсь и это простая случайность? Что за навязчивая идея про случайность или не случайность? Что я привязался к этому подвалу? Нужно что-то отвечать”.

Но мысль уже потерялась, а вместе с ней и вся прелесть этого разговора ни о чем.

“Так что же сказать? Она же ждет хоть какой-то реакции”.

— Ты ошибаешься. Я урод, — прозвучало, как приговор самому себе.

— Глупости.

— Нет, я самый настоящий урод. Я слепой. Инвалид. Забыла? А ты тут расчувствовалась со мной. Напридумывала себе бог весть что и сидишь, кокетничаешь.

— Я не кокетничаю, — будто получила пощечину.

— Тогда заигрываешь, — “кретин!!!”

— Я не заигрываю, — Анну бросило в жар.

— Ну да. Я все перепутал. Это называется «брать интервью».

— Я сейчас обижусь.

— Хочешь, чтобы я тебя опять пожалел?

Анна засопела. Что она сделала не так?

— Господи, детский сад, ясельная группа, — Андрей достал пачку сигарет. — Я закурю, можно?

— Кури. Я схожу, гляну, что делает Толик, а то его давно не было видно, — постаралась ответить как можно спокойней.

“Господи, хоть бы сдержаться. Как он смеет? А если он прав? Конечно, прав. Только не в том, что урод. А в том, что я откровенно навязываюсь. Ой, как стыдно, надо отвлечься ”.

— Обуйся.

— Сама разберусь, — огрызнулась девушка.

Андрей в ответ только покачал головой.

“Молодец! Справился! Ну, и к чему все это было? Меня вроде оса не жалила. А может, все же ужалила в дурную башку! О чем только думал, когда говорил все это? Зачем опять обидел ни за что?”

Девушка вернулась минут через двадцать. Андрей сидел в той же позе, что и тогда. Кажется, тоже был расстроен. Анна, не подходя близко, остановилась и посмотрела на него, пытаясь понять, что же так в нем ее притягивает. Как говориться, видала она и получше. И все-таки какой-то необъяснимый магнетизм, исходящий от Андрея, уверенно вносил изменения в обычное поведение Анны. Проще говоря, она все простила.

— Там Толик «поляну» накрыл.

— Ты не сердишься?

— На инвалидов не обижаюсь. Кажется, ты этого хочешь? Ну, чтобы я именно так тебя воспринимала?

— Один — один, — Андрей с облегчением вздохнул.

Анна подошла и наклонилась к нему.

— Вставай, пойдем перекусим. Хочешь, я тебя даже покормлю, инвалид.

— Ты соображаешь, что сейчас говоришь? Я не грудничок, — Андрей был рад, что Анна не обиделась. Но, с другой стороны, обращение «инвалид» его не устраивало.

Анна почувствовала это сразу. Довольно улыбнулась и опять стала прежней.

— Хорошо. Есть будешь сам. Давай помогу встать, — и, уже не комментируя свои действия, сама взяла за руки Андрея.

— Хочешь поднять? Я не такой легкий, как ты.

— Я хочу помочь, — и она потянула его за руки. — Мне что, техпомощь вызывать? — и изо всех сил дернула Андрея. В результате сама не удержалась и упала на него.

— Ну и чего ты добилась? — Андрей засмеялся.

Анна промолчала. Ее голова находилась на уровне его груди. Андрей крепко держал ее. Она подняла голову.

— Я хочу тебя поцеловать, — такого от себя она никак не ожидала.

Андрей промолчал. Удивился? Наверное, уже нет. Вначале хотел отшутиться, потом подумал, что это неуместно. Слишком серьезно сказала.

“Нет, хватит, надоело. Она хочет! Командирша! Он целуется, когда хочется ему”.

— Отпираться бесполезно? — самому стало противно от пуританского тона.

— И даже глупо, — насмешливо ответила Анна.

— И все же я попытаюсь. Я против. Мне не нужна твоя минутная жалость. Да и тебе тоже.

— Ты опять? — Если так пойдет и дальше, то надолго ее не хватит. — Это не жалость.

— Тогда это каприз, — Андрей убрал руки. Не хотелось дважды наступать на одни и те же грабли. — Поднимайся, пошли к Толику.

— Не каприз. Просто я… Я тебя просто проверяла, — не очень уверенно сказала девушка и поднялась.

— Проверила? И какие выводы? — Андрей встал и отряхнул джинсы. Сдернул резинку с волос, и они распались по плечам. Он встряхнул ими, чтобы осыпались травинки, а потом снова ловко собрал в хвостик.

Анна ничего не ответила. Ей стало стыдно.

— Эй, девочка Хочу, что притихла?

— Не знаю, что ответить. Обычно я себя так не веду.

— Не нужно передо мной оправдываться, — неожиданно мягко сказал он. — Я сам люблю экстрим, но не сейчас и не с тобой. Не хочу потом жалеть о минутной слабости.

Анна знала, что он прав. Но чувства и желания от этого не изменились.

— А кто меня поцеловал в машине? Кто сказал, что нравлюсь и все такое…

— Не надо меня перевирать. Я не так сказал. Но все равно, прости, не сдержался. Вот поэтому и не хочу. Может, пойдем? А то Толик бог весть что подумает.

Вот так все просто? То есть пришло время сделать вид, что ничего вообще не происходит? Подумаешь, маленькое недоразумение, которое можно легко уладить. Это надо уметь.

— Не подумает, он привыкший, — Анна с легкостью парировала его реплику.

— Не понял… — можно подумать, его это волновало больше всего. Какой-то Толик с какой-то машиной.

— Это машина моего отца. Вернее, одна из машин. Толик возит на ней… Бог его знает, кого он на ней возит. Но уверяю тебя, он и не такое видел. Я езжу обычно на своей.

Самое время переключиться на другую тему.

— А какая у тебя машина?

— Я тебе позже покажу. Если ты, конечно, еще захочешь со мной встретится.

— Не знаю. Нужно ли? Не слишком ли ты много значения придаешь нашей загородной прогулке? Или ты со всеми так, когда собираешь материал для статьи?