Воспоминание о её взгляде ворвалось в его разум. Он знал, что её глаза - голубые, красивые, с жёлтыми крапинками. Не получалось вспомнить, где видел их раньше, но он был уверен - когда она разомкнёт веки, они окажутся именно такими. Его рука расслабилась на её шее.

Защитный инстинкт становился всё сильнее, он чувствовал, как что-то сжимается в груди. Пришлось сглотнуть ком, застрявший в горле, когда он едва не задохнулся от эмоций. Смущало то, какое отвращение он испытывал к самому себе, хотя и схватил её за шею. Вид собственной руки на её горле тревожил всё больше. Убрав руку, он пропустил сквозь пальцы густой локон её волос.

"Мягкие". Он вдохнул, вобрав её запах. Его член затвердел, яйца заныли. Он настолько сосредоточился на женщине, что нелегко было переключить внимание на что-либо ещё и оценить ситуацию.

Матрас толще обычного, и не на полу. Он оглядывался, поражаясь окружающему. Знакомая клетка исчезла. Прутья решётки от пола до потолка составляли три стены. Прутья двери обмотаны цепью, но замок изнутри. Логика говорила о том, что дверь должна обеспечивать безопасность от того, что находится внутри клетки.

Он не пленник. И у него есть безопасное место, от которого люди держатся подальше. Взгляд Муна вернулся к спящей женщине. Её грудь регулярно поднималась и опускалась. Он зарычал, от чего её дыхание изменилось. Глаза не открыла, но препарат действовал не так сильно, чтобы она не могла очнуться.

"Думай. Как я здесь оказался? Кто эта женщина?" - Он посмотрел в другую сторону, вглядываясь через решётку в полутьму огромной комнаты за её пределами. Запах этого места отличался от запаха Мерсил. Вой грозил вырваться из горла от ярости, вскипевшей в крови. Он ненавидел их. Понадобилось мгновение, чтобы вспомнить, почему. В Мерсил работали подлые люди, причинявшие ему боль, он находился там по их милости, которой они не имели. Жестокие, хитрые, злобные враги. В Мерсил жестокими были даже женщины.

Он оскалился, снова уставившись вниз, на женщину. "Враг. Человек. Убить". Мун колебался, не мог сделать этого, несмотря на желание отомстить одной из них. От нахлынувшей нежности в груди снова всё сжалось, стало трудно дышать. Это никак не соответствовало сложившейся ситуации.

"Почему?" Ответа не было. Он не мог ранить её. Другое желание становилось всё сильнее, он не мог сопротивляться ему слишком долго. Она - его, по крайней мере, прямо сейчас, прямо на этом матрасе. Никто не сможет добраться до них, не избавившись от цепей на решётке. Он обеспечил безопасность, если, конечно, не она сделала это после того, как ему дали препарат. Но в этом нет смысла. Люди запирали его в клетке и держали подальше от себя. Они не захотели бы оказаться в ловушке вместе со своими жертвами.

"Я это сделал. Должно быть, я запер нас внутри".

Сейчас Мун был уверен в этом, несмотря на отсутствие воспоминаний. Состояние его члена намекало на то, почему он мог удерживать её в плену. Ещё один осмотр её кожи и отсутствие каких-либо повреждений позволило убедиться, что она не сопротивлялась.

Лёгкая заторможенность исчезла, думать стало легче. Он чуял секс в воздухе, смесь её запаха и своего собственного. Зарычал, желая обрести наслаждение в её теле. Она пошевелилась под ним, слегка разомкнув губы. Её веки дрожали, а затем распахнулись. Голубые глаза, с жёлтыми крапинками, точно такие, как он предполагал.

Мун ждал крика, когда она осознает, что он прижал её. Вместо этого она улыбнулась, и тепло её взгляда оказалось сокрушительным для его влечения. Не торопясь, она положила руки ему на плечи. Не царапая ногтями кожу, не протестуя, лишь нежно лаская его.

- Доброе утро.

Её голос оказался хрипловатым и женственным, мёдом для его ушей. Ему хотелось, чтобы она говорила ещё. Она так и сделала, будто прочла его мысли.

- Ты отключился.

Её ладони и кончики пальцев скользили по изгибу его плеч, по груди, исследуя и напрочь сметая его контроль. Сложно оставаться неподвижным, когда всё, чего хочется - двигать своими бёдрами между её. Множество вопросов будоражили его, но он сохранял молчание.

Выражение ее лица сменилось, и он определил его, как озадаченность.

- Ты в порядке? - она замерла. - Что-то не так? - побледнела. - Ты помнишь, кто я?

Ему не понравилось видеть, как она расстраивается, и он мгновенно отреагировал, изменив позу, чтобы она уж точно не вырвалась, если ударится в панику. Сама идея каким-либо образом причинить вред женщине претила ему. Он удерживал её, опираясь на обе руки по бокам её тела.

- Спокойно, - он хотел убедить ее в том, что она вне опасности.

В её взгляде появился страх, и его сердце в ответ застучало чаще. Она опустила глаза, но его не проведёшь. Может, он её придавил, поэтому перераспределил вес, приподнимаясь на полдюйма. У неё появилась возможность выкарабкаться из-под него, но она этого не сделала.

- Ты в безопасности, - прохрипел он, заботясь о том, чтобы не напугать её ещё больше.

Мун не напрягся, когда её руки снова скользнули вверх по груди к плечам. Она не достаточно сильна, чтобы по-настоящему ранить его. Если она вцепится ногтями, пустит кровь, он это переживёт. К его лицу, где могла бы нанести настоящий ущерб, глазам, она не тянулась. Женщина обняла его, прижалась так, как ему нравилось.

- Я Джой. Мы знакомы.

"Очень хорошо". Сделав глубокий вдох, он ощутил аромат разделённой ими страсти, всё ещё витающий в воздухе. Его член внутри неё, отсутствие одежды, и то, о чём говорило его обоняние - всё это подтверждало произошедшее. Он хотел взять женщину снова.

- Ты знаешь, как тебя зовут?

Ответа не было, но это не так уж важно. Они вместе. Он осторожно двинул бёдрами, и шелковистый плен её лона стал пыткой. Малейшего движения было достаточно, чтобы отправить его в безумное исступление страсти. Горячая, влажная, тесная. Она не закричала и не стала бороться, когда он проверил, какова будет реакция на его желание разделить секс. Он увидел лишь удивление, и это подталкивало его к тому, чтобы погрузиться глубже в неё.

Её ноги сжались вокруг его спины, руками она крепче обняла его. Мун замер, ожидая, не станет ли она протестовать. Её язычок метнулся по губам, облизнув их, и сейчас она посмотрела на него без страха. Он заметил, как участилось её дыхание, и, когда медленно почти вышел из неё, она приподняла бёдра, сильнее прижимаясь к нему.

Определённо это было "Да". Он прижался носом к её горлу, приоткрыл рот, чтобы попробовать её, и возбуждённо зарычал. Её вкус был восхитителен, он захотел большего, облизать её всю, изучить... позже. Опускаясь в колыбель её бёдер, он старался быть не слишком грубым, ведь она же всё-таки человек. У них легко появляются синяки, а причинить вред - последнее, чего хотелось, пока она стонала возле его уха.

Мун едва не кончил, ощущая её. Она сжимала его член почти до боли, но это было лучшее, что он испытывал. Двигался всё быстрее, внутрь и наружу из её лона, пока не пришлось остановиться и прервать поцелуй, чтобы не потерять контроль. Она стонала всё громче, внутренние мышцы сжали его сильнее. Почувствовать её освобождение - это оказалось последней каплей, когда её лоно стало ещё более влажным, горячим, и она впилась ногтями в его кожу.

Запрокинув голову, он завыл, так как его тело будто взорвалось. Экстаз ослепил его. Мун не был уверен, закрыл ли глаза, или просто все чувства оказались перегружены, пока его член, набуханием запертый внутри, отмечал её своим семенем. Он жестоко содрогался от силы собственных ощущений.

Опустил голову к изгибу её шеи, прежде чем собраться с мыслями и обрести разум. Теперь она принадлежит ему. Его зубы впились в нежную кожу, и кровь коснулась языка. Он зарычал, наслаждаясь тем, как хорош её вкус, как правильно он ощущался. Она вздрогнула под ним, но он едва заметил это, пока не услышал её вскрик. Звук боли, а не удовольствия.

Мун содрогнулся от ужаса, когда осознал, что наделал. Он оторвался от неё и уставился на укус. Яркая красная кровь из двух ран окрасила её шею и плечо и капала на постель. Отпечатки его нижних зубов уже становились синяками на бледной коже, внизу горла, в том месте, где начиналось плечо.