Харли шагнул ближе, угрожающе сжав кулаки, но остановился.

- Точно так. Он говорил, что хочет тебя, и ты позволила ему думать, что у него есть шанс. Ты обещала ему своё тело, чтобы он открылся тебе, но смылась, как только пришло время платить по счетам.

Смущение быстро сменилось гневом.

- Я ничего ему не обещала. Я постоянно твердила, что секс между нами невозможен. Я была его врачом.

- Этика. Ага. Он про это говорил, - прорычал Харли. - Ты позволяла ему тискать свою грудь, пока кормила его этими лживыми оправданиями? Дразнила его на своих сеансах, чтобы разговорить, и будь я проклят, если допущу, чтобы ты проделала это дважды, только чтобы опять оставить его с носом.

- Я этого не делала! - Она вскочила, уставившись на него. Руки так и чесались врезать этому сукиному сыну. - Я вела себя как профессионал, когда он был моим пациентом. Он никогда не прикасался ни к моей груди, ни к другой части тела, за исключением рук, те несколько раз, когда ставил меня в неудобное положение, пытаясь запугать. Я абсолютно ясно дала понять, что сексуальные отношения между нами не возможны, не смей обвинять меня в этом. Я этого не делала!

Харли показал клыки:

- У тебя кусок льда вместо сердца, и тебе на него было плевать.

- Ты даже не представляешь, о чём говоришь, Харли. Ты ошибаешься. Поэтому-то я и уволилась. Я понимала, что это всего лишь вопрос времени, когда он сломит моё сопротивление, потому что я к нему тоже много чего чувствовала.

- Ты призналась, что работа была важнее, чем он. Иначе, ты осталась бы с ним.

Она изумлённо уставилась на него, не обращая внимания на всех остальных, сохранявших молчание.

- Каким образом я могла остаться с ним? Ты понимаешь, что произошло бы, если бы я с ним переспала?

- Он был бы счастлив.

- Меня уволили бы за секс с ним... и много хуже.

- Ну да, твоя работа гораздо важнее! - Харли в отвращении скривил губы. Обернулся и посмотрел на Джастиса. - Её нужно выпроводить из Хоумлэнда и подальше от Муна. Мы не можем доверять ей, она может снова его обидеть. Его благополучие никогда не было главным для неё и уже не станет.

- Да пошёл ты, Харли, - выпалила она прежде, чем успела взять темперамент под контроль. - Для Муна я сделаю всё.

Он уставился на неё:

- Ты оставила его, хотя знала, что нужна ему.

Джой помотала головой:

- Ты и впрямь такой наивный? Ты слышал, что я говорила насчёт моего увольнения, если бы переспала с ним? Думаешь, они позволили бы мне остаться рядом с ним после этого? Это было засекреченное место! - Она пыталась сдерживать эмоции. С огромным трудом. - Там были камеры и охрана на каждом шагу. Если бы я допустила, чтобы наши отношения с Муном дошли до секса, это моментально вычислили бы. Меня заставили бы остаться там и, наверное, держали бы под стражей ожидать, какие обвинения на меня повесят, чтобы упечь за решётку так надолго, как только можно, из страха, что я выдам расположение этого участка.

Харли нахмурился.

- Я потеряла бы всё, переспав с ним один раз. - Она тяжело опустилась в кресло, снова обняла себя и уставилась на колени. - Не думай, что я не хотела. Я заботилась о Муне. Даже не представляешь, насколько. - Она сглотнула, прочищая сдавленное от эмоций горло. - И я понимала, что если бы мы спали с ним, это больше навредило бы ему. Я всегда ставила его на первое место.

- Как это навредило бы Муну ещё больше? - Тем, кто говорил, оказался Джастис.

Джой встретилась с ним взглядом. Кажется, он не злился.

- Мун действительно тяжело приспосабливался к жизни вне "Мерсил". Конфликтовал с охраной и ни с кем не общался. Вообрази, насколько хуже всё стало бы, если бы ему пришлось наблюдать, как меня уводят куда-то в наручниках. Может быть, он попытался бы прийти мне на помощь, думая, что защищает. Он и без того ненавидел охранников и мог нарваться на пулю, если бы кого-нибудь убил. Охране было приказано не причинять вреда Видам, за исключением тех случаев, когда кто-то из них выходил из-под контроля, и вставал вопрос жизни и смерти, тогда они имели право радикально решать ситуацию. Я не хотела рисковать его жизнью или подталкивать их к мысли, что он не справляется со свободой. Ты знаешь, что делали с Видами, не способными взаимодействовать с людьми, работающими там?

Джастис вздохнул:

- Знаю. Они держали их под сильнодействующими успокоительными, под охраной и подальше от других. Многие жители Заповедника попали к нам после такой обработки.

- Вот именно! - Джой перевела взгляд на Харли. Он выглядел уже не таким злым, как раньше. - Поэтому я и ушла. Я прекрасно понимала, что для Муна соблазнить меня - всего лишь вопрос времени, а это может привести к его гибели, или тому, что его отправят в больницу, где он постоянно будет под действием препаратов. У меня сердце разрывалось только от мысли, что с ним может произойти что-нибудь из этого. Я не ставила карьеру выше Муна. Я верила, что только так для него будет лучше. Знала, что он жутко разозлится, но всё это будет направлено только на меня и больше ни на кого. Ему самому ничего не станет угрожать.

Харли шагнул ближе и замер, изучая её.

- Вот дерьмо, - он обернулся, вздыхая - Я ей верю.

- Джой?

Она встретилась взглядом с Джастисом Нортом, и у неё всё сжалось внутри, её это взбесило.

- Да? - Он мог попросить её уйти. Это самое худшее, что он мог сделать. Молчание затягивалось, и от страха уже мутило. Если ей придётся уехать, это просто разорвёт её душу на части.

Она не может даже претендовать на то, чтобы узнавать об изменениях в состоянии Муна. Интересоваться, стало ли ему лучше или хуже. И с этим она ничего сделать не сможет.

- Пожалуйста, позвольте мне попытаться помочь ему.

Он моргнул, ничего не сказав.

- Хотите, чтобы я умоляла? - Пусть её гордость будет попрана, но это же Мун. - Я делаю это. Я заставила его говорить. Он спокойнее, когда я рядом. Он назвал меня по имени. Позвольте мне попробовать достучаться до него.

Джастис оглянулся на других мужчин:

- Оставьте нас на несколько минут.

- Нет, - возразил Харли. - Позволь ей попытаться.

Лидер ОНВ выпрямился. Он не выглядел злым, скорее, удивлённым.

- Ты отдаешь мне приказы?

- У Муна были сильные чувства к ней, - Харли не отступал. - Он мне как брат. Мы все волнуемся, но я знаю его лучше всех. - Он замолчал, посмотрел на Джой, затем снова на Джастиса. - Мы собираемся держать его на успокоительных всё время, если он не оправится от того, что с ним сделали. Он смертельно опасен в его состоянии, даже если будет жить в Заповеднике. Чёрт, я уверен, мы все согласны, что каждый самец предпочтёт лучше лежать в коме, чем подвергать наш народ опасности. Она заставила его говорить, и он отпустил её, как только они остались одни. Он не хотел её убивать.

Тайгер выругался:

- А если он возьмёт её в заложники, чтобы добиться освобождения?

Харли тихо зарычал:

- Мы оставим её с ним и уйдём. - Он удержал взгляд Джой. - Ты согласишься? Это значит, ты сама по себе, если он попытается использовать твою жизнь, чтобы заставить нас отпереть двери его клетки. Мы не можем позволить ему разгуливать на свободе. Выследим быстро, но он может уже убить кого-нибудь. Это слишком рискованно.

Теперь всё стало ясно. Они не могли договориться, потому что на кону стояла её жизнь.

- Я не могу пойти на это, - прорычал Джастис. - Никто из Видов не пойдёт.

Джой подавила тошноту, подкатившую к горлу, и взглянула на Джастиса:

- Я не Вид, и я это сделаю. Я готова рискнуть своей жизнью для Муна. И хочу сделать это.

- Мун может тебя убить. - Теперь его лицо не выражало никаких эмоций.

- Я понимаю.

- Он может домогаться тебя или поступит ещё хуже, если снова получит тебя в свои руки. - Его челюсти сжались. - То, что между вами решётка, не значит, что он не может сделать с тобой множество вещей, если ты окажешься в пределах досягаемости.

- Это я тоже понимаю. Он смертельно опасен, даже за решёткой. - В её сознании ещё очень свежи были воспоминания о руке Муна, сжимающей её грудь, впрочем, как и другое, когда он сжал ее горло. - Я имела дело с вашим народом, Джастис. Они рассказывали мне, как убивали работников "Мерсил". - Потом у неё были кошмары, но не потому, что она сочувствовала кому-то из умерших. А от смутного понимания, что Новые Виды живут, постоянно помня, на что им приходилось идти, чтобы выжить. - Некоторые пытались напугать меня, весьма подробно описывая эти смерти. Они думали, я буду осуждать их за то, что им пришлось делать, чтобы остаться в живых.