Делла переключила дальний свет на ближний и сняла ногу с педали акселератора. Раздался визг шин позади нас, и, обернувшись, я увидел, что «кадиллак» остановился. И тут же почувствовал, как «бентли» занесло в сторону. Встречный автомобиль стремительно приближался.

Делла резко повернула вправо — колеса запрыгали на обочине. Судорожно вцепившись в руль, она старалась удержать машину.

Ослепляя мощным светом фар, прямо на нас летел автомобиль. По всей вероятности, водитель нас не замечал.

— О боже! — вскричала Делла.

И почти в ту же секунду я услышал грохот. Столкнувшись с нами, автомобиль встал на попа и рухнул в заросли. Я вцепился в приборную панель. Раздался треск дерева и скрежет металла, за сильнейшим толчком последовала ослепительная вспышка. Сквозь грохот был слышен крик Деллы, затем вспышка исчезла, и тьма поглотила меня.

Запах эфира и йодной настойки возвестил мне, что я нахожусь в больнице. Пришлось сделать усилие, чтобы открыть веки. Передо мной стоял высокий худой человек в белом, сзади него — толстая медсестра. Вид у нее был мрачный и утомленный.

— Как вы себя чувствуете? — спросил врач, склоняясь надо мной.

Выражение лица у него было настолько обеспокоенным, что у меня не хватило духу сказать, как ужасно я себя чувствую. Я попытался улыбнуться и закрыл глаза.

Под веками заплясали огни. Затем я поплыл в каком-то сером тумане. Решил: пусть так и будет. Ч°го волноваться, дважды ведь не умирают.

Было такое чувство, будто я находился в тумане долгое время, но вот огни вновь начали свой танец, Я различил высокие белые ширмы, которые окружали кровать, и мне стало не по себе. Вспомнилось, что ширмы обычно ставят вокруг кровати, когда больной находится при смерти.

Потом я заметил коренастого мужчину, что сидел возле моего ложа. Шляпа сдвинута немного назад, плохо выбритая широкая физиономия выражала скуку и утомление. От него за километр несло легавым.

Из-за ширмы появилась медсестра. Но это была уже не толстуха. Объявилась красивая блондинка.

— Добрый день! — сказал я.

Мой голос, казалось, доносился из другого города.

— Вам вредно разговаривать, — строго сказала сестра. — Не шевелитесь и постарайтесь уснуть.

— Уснуть… Великий боже! — промолвил легаш. — Надо, чтобы он говорил! Займитесь, сестра, своим делом. Он хочет говорить. Не так ли, старина?

— Здорово, шпик! — ответил я, закрывая глаза.

Когда открыл их вновь, рядом с кроватью опять стоял высокий худой человек в белом.

— Как мои дела, доктор? — поинтересовался я.

— Дела ваши идут прекрасно, — сказал он. — Вы выжили чудом.

— Где мы находимся? — спросил я, напрасно стараясь приподнять слишком тяжелую голову.

— С вами произошел несчастный случай. Только не волнуйтесь. Вы поправитесь, все будет хорошо.

Из за спины доктора выскочил шпик.

— Можно мне с ним побеседовать, доктор? — спросил он. — Всего парочку вопросов, не больше. Это не принесет ему вреда.

— Давайте, только быстро, — разрешил врач. — У него очень сильная контузия.

Доктор отошел в сторону, а полицейский занял его место. В руках он держал блокнот и огрызок карандаша.

— Как тебя звать, старик? — спросил легавый. — Не волнуйся. Это мне надо знать просто для протокола.

— Джон Фаррар.

— Твой домашний адрес?

— У меня его нет.

— Но ты ведь где-то ночуешь, не так ли?

— Я голосовал на дорогах.

Полицейский надул щеки и поднял к потолку глаза.

— Ладно, пусть будет так. Ты голосовал на дорогах. А есть ли у тебя отец, мать или какая-нибудь женщина?

— Нет.

— А что за женщина с тобой была?

Какой-то смутный образ возник передо мной: черные как смоль волосы, жадный взгляд и потрясающей красоты лицо.

— Не знаю. Она сказала: «Называйте меня Делла, если хотите». И все. Как она себя чувствует? Тоже ранена?

— С ней все в порядке, — ответил врач. — Вы не волнуйтесь.

— А муж? — поинтересовался я.

— Какой муж? — спросил шпик, глядя на меня круглыми от удивления глазами.

— Да тот тип, что сидел на заднем сиденье. Она его называла Поль Как его дела?

— О нем тоже не беспокойтесь, — сказал доктор.

Полицейский провел по лицу рукой. Вид у него был обеспокоенный.

— Как это случилось? Постарайтесь вспомнить, — попросил он.

Мне не хотелось вдаваться в подробности истории с Петелли. Долго объяснять. Хотелось просто закрыть глаза и забыть все случившееся. Но я пересилил себя:

— Нам навстречу шла машина. Ее вел какой-то псих. Надо полагать, он нас не заметил. Делла пыталась податься вправо, а он нас задел. Что с ним случилось?

Полицейский вздохнул.

— Теперь мой черед задавать вопросы, — сказал он мрачно. — О том парне не беспокойся. Коли ты занимался тем, что голосовал на дорогах, как могло случиться, что именно ты сидел за рулем того «бьюика»?

— Это был «бентли», а за рулем сидела женщина, Делла. А я рядом с ней, а ее муж, Поль, на заднем сиденье.

— Черт бы меня побрал со всеми потрохами! — взорвался шпик. Он снял шляпу и вытер лоб. — Ты вел машину! Она сидела сзади. И никакого мужа и на дух не было! — Полицейский наклонился и погрозил мне пальцем. — А эта чертова машина была «бьюиком»!

Я стал нервничать.

— Вы ошибаетесь! Это она вела машину. То был черный четырехместный «бентли». А другая машина врезалась в нас. Спросите у водителя, он вам скажет, как было.

Легаш замахал блокнотом перед моим носом.

— Не было никакой другой машины! Ты все врешь! Только зачем?!

— Хватит, сержант! — сухо произнес врач. — Он не и состоянии выносить ваши вопли. Оставьте его в покое.

— Не вру! — вскричал я и попытался встать.

Это меня доконало. Где-то под черепом взорвалась ракета, и все погрузилось во тьму.

Когда я вновь открыл глаза, был день. Одна из ширм, которая стояла в ногах, исчезла, но те, что были справа и слева, остались. Передо мной была еще одна кровать. Судя по звукам, меня положили в общую палату.

Спустя какое-то время стал размышлять над тем, что сказал легавый. Это начинало меня серьезно беспокоить. Ни встречной машины, пи мужа, «бьюик» вместо «бентли», и я его вел. Что все это должно было значить? Может, то был сон? И шпик тоже был частью тумана, из которого я выплыл?

Из-за ширмы с довольным видом появился врач.

— Нет необходимости спрашивать, как вы себя чувствуете, — сказал он. — Это и так заметно.

— Да, чувствую себя неплохо, спасибо! Как давно я здесь нахожусь?

Врач бросил взгляд на карточку, висящую у меня в ногах.

— Вас положили шестого сентября в одиннадцать вечера. Сегодня у нас двенадцатое. Стало быть, вы здесь шестеро суток.

— Сентября?

— Конечно.

— Июля, вы хотели сказать? Авария произошла двадцать девятого июля, в тот день я победил на ринге Кида из Майами.

— Вас положили в больницу шестого сентября.

— Этого не может быть! Не мог же я валяться без сознания в канаве больше месяца.

Врач улыбнулся.

— Разумеется, нет. Полицейский на мотоцикле оказался на месте происшествия спустя пять минут после аварии. Через час вас доставили сюда.

Я облизал пересохшие губы.

— Доктор, вы уверены, что не ошиблись числом?

— Нет, не ошибся. — Он присел на кровать. — Ну, ну, только не волнуйтесь! Все уладится. Вас серьезно ранило в голову. Просто чудо, что удалось еще выжить. Приготовьтесь к тому, что какое-то время все будет казаться не совсем ясным, смутным. В вашем сознании и даты, и воспоминания о людях, которые были или которых не было с вами в машине, собственное прошлое — все будет путаться. Но со временем все придет в норму. В данный момент вы уверены, что несчастный случай произошел двадцать девятого июля. Вам кажется невозможным допустить, что он случился шестого сентября, но через неделю вы все вспомните. И еще: не позволяйте полиции вам надоедать. Им известно, что, если вы сейчас и говорите неправду, то делаете это неумышленно. Вам не следует беспокоиться. Старайтесь побольше отдыхать.