— Вы не успеете, — пробормотала Линда.

— Успеем. Там Мишель, он все сделает вручную, — ответил Том и отключился.

Нэлл знала, что Линда права. «Ангел» был пристыкован к центральной оси рядом с главным шлюзом, то есть практически в плоскости жилого кольца. Чтобы погасить нарастающий крен, спасательный модуль надо было перестыковать как можно дальше от центра и включить двигатели на полную мощность.

Сколько у них осталось времени? Нэлл смотрела, как медленно, но верно вздымается вверх жилое кольцо. Секунды утекали, как кровь из раны, и с каждой ушедшей секундой их шансы на спасение таяли. Сверкающий корпус «Ангела», похожий на заостренную каплю, оставался неподвижным. Потом он все-таки дрогнул и отделился от шлюзового гнезда, и у Нэлл прыгнуло сердце. Медленно, слишком медленно! Едва заметно ускоряясь, капсула пошла прочь от падающей оси в сторону вращающегося жилого кольца.

— Что он делает? — бормотала Линда. — Почему он уходит?

Нэлл стиснула зубы и ощутила на губах солоноватый привкус крови. От оси до жилого кольца оставалось не больше сорока метров. Как и когда Мишель будет гасить скорость, если ему еще надо приблизиться к одному из крайних шлюзов центральной оси и пристыковаться?

«Или, — мелькнула в голове гаденькая мыслишка, — он и не собирается стыковаться? Зачем, если он уже в «Ангеле» и сам-то уж точно спасется? Может, он просто решил дать им умереть, а самому вернуться на Землю?»

Но потом «Ангел» развернулся носом к центральной оси, и на фоне бархатной черноты космоса встали призрачные голубоватые струи цезиего выхлопа — маршевые двигатели спасательной капсулы включились на полную мощность. «Ангел» летел обратно, ускоряясь на глазах — прямо на ось. Он действительно не собирался стыковаться. Нэлл закричала в голос, поняв, что именно собирается сделать Мишель, и крик ее подхватило еще несколько голосов. С каждой секундой все быстрее и быстрее — а потом спасательная капсула беззвучно врезалась, сминаясь и выворачиваясь, прямо в балки падающей центральной оси.

Часть 3. Эпидемия

Сколько прошло времени? Секунды? Минуты? Нэлл, оцепенев, сидела в скафандре, ее внутренности скрутило узлом, будто это она лежала сейчас, изломанная и разбитая, в искореженном «Ангеле».

В эфире навзрыд плакала Пиркко, кто-то — Мелисса? — бормотал по латыни то ли стихи, то ли молитвы.

— У него получилось, — тихо сказал Алекс.

Получилось? Нэлл, опомнившись, сморгнула слезы, взглянула на жилое кольцо. Оно вращалось очень близко, буквально в паре десятков метров — однако больше не приближалось.

— Линда, проверь его систему жизнеобеспечения, — тусклым голосом произнес Том. — На всякий случай.

Что ж, они спасены, подумала Нэлл, снова смаргивая набегающие слезы. На сутки, на час или на пять минут — но спасены. Ценой жизни Мишеля и ценой «Ангела»… И ровно до тех пор, пока Си-О не вздумает ударить еще раз.

Потом вскрикнула Линда, и сердце Нэлл замерло и запрыгало в горле.

— Есть пульс! Нитевидный, но…

Кто-то всхлипнул , кто-то судорожно вздохнул.

— Макс, Дэн, Алекс, за ним, быстро! — хрипло приказал Том.

Торопливо заговорили японцы, и тут же отозвалась Линда:

— Я в медотсек, а вы поживее, ребята! — и ее аватарка потускнела.

— Так он еще жив? — пролепетала Пиркко.

Нэлл охватило странное чувство — не облегчения, а тошнотворной тоски. «Еще жив» после столкновения на скорости выше 50 метров в секунду означало только агонию, растянутую на несколько суток. На Земле — да, на Земле его спасли бы даже со всеми сломанными костями и порванным кишечником, как спасли Алана Спарка после аварии «Глобуса», с 80 процентами сожженной кожи, как Дебру Хоуп. А здесь, на станции — что они могут сделать?

Оцепенев, она молча смотрела, как медленно падает обратно невредимое жилое кольцо. Обкусанные губы жгло слезами, которые все текли и текли, не останавливаясь. «Пусть он будет без сознания, — подумала Нэлл, обращаясь неизвестно к кому. — Пожалуйста, пусть он ничего не чувствует».

«Ангел» застрял смятым носом в изогнувшихся балках центральной оси между седьмым и восьмым «северными» стыковочными узлами, чуть не разнеся один из биологических модулей. Чтобы добраться до него, бортинженерам надо было подняться из жилого кольца к центральной оси станции, выйти через главный шлюз в открытый космос, а дальше двигаться вдоль оси в сторону солнца — до седьмого «северного» стыковочного узла.

На фоне стопятидесятиметровой металлической конструкции три маленькие серебристые фигурки казались совсем крошечными. Они выплыли из шлюза одна за другой, ловко развернулись параллельно оси и, разом ускорившись, будто мячики, ударенные ракеткой, полетели в сторону «Ангела». Нэлл знала, что наведенное магнитное поле удерживает их рядом со станцией крепче любого фала, и все равно — смотреть на этот полет в пустоте было жутковато.

Меньше, чем через минуту они достигли каплевидного корпуса «Ангела», ненадолго замешкались у шлюза и скрылись внутри.

Потянулись минуты — долгие липкие минуты. Нэлл пошевелилась, сбрасывая зажимы с оцепеневшего тела, облизала соленые губы. Слез больше не было. На сердце лег камень, холодный, тяжелый и скользкий, как ртуть, но, по крайней мере, истерика закончилась. Она поискала ссылки на другие камеры, ближе к «Ангелу», и, в конце концов, вывела на зрительное поле видео с камеры модуля «Ноев Ковчег» на седьмом «северном» стыковочном узле. Название модуля смутно напомнило ей что-то, связанное с Марикой, но вспоминать, что именно, было некогда.

Солнце светило в глаза, очерчивая близкий черный корпус «Ангела» узким сверкающим бликом. Через несколько минут Нэлл заметила движение у шлюзового люка и встрепенулась. На фоне космоса возникла серебристая капсула автономного медицинского модуля — отплыла на несколько метров в сторону от люка и тут же затормозила, будто привязанная невидимым резиновым жгутом. Потом появились трое в скафандрах. Глаза Нэлл перебегали с одной фигурки на другую, пытаясь угадать, кто из них кто, но различить сейчас бортинженеров было невозможно.

Снова мягкий толчок магнитного поля, снова полет в пустоте — обратно к центральному шлюзу. Нэлл переключилась с опустевшей камеры «Ноева Ковчега» на камеру центрального шлюза, потом на «кейки». Аватарки Линды Экхарт и Харуто Такугавы больше не были очерчены прозрачными сферами. Наверно, они уже в медотсеке и ждут Мишеля... а операцию, сидя в скафандре, не сделаешь.

Нэлл закрыла глаза. От ледяной тревоги начинало подташнивать. В двух миллионах километров от них углеродное чудовище было готово ударить снова в любой момент. Но думать об этом было бессмысленно. Делай, что должен, и будь, что будет. Или хотя бы не путайся под ногами.

Через полчаса в наушнике звякнул долгожданный вызов.

— Нэлли, — сказал Том.

— Как он? — воскликнула Нэлл.

— Плохо. Разрыв селезенки, сильное внутреннее кровотечение, ребра в хлам… Плюс сотрясение мозга, — Том говорил, будто через силу.

— Значит, никаких шансов?

— Линда говорит, шанс есть. Не слишком большой, но… — он глубоко вздохнул.

У Нэлл будто ледяной червяк в груди шевельнулся.

— Я виновата перед ним, — сказала она. — Я решила, что он хочет сбежать. Ну, перед тем, как…

— Да, я понял. Макс еще крикнул ему: «Что ты делаешь, ты же сдохнешь!» А он ответил: «Иначе сдохнут все». Времени действительно совсем не оставалось…

Они опять замолчали.

— Земля еще не отвечала? — спросила Нэлл через пару минут.

— Нет пока.

Она скосила глаза на часы. С момента начала атаки прошло чуть больше часа. Слишком мало даже для того, чтобы сигнал дошел до Земли и вернулся.

— Я боюсь, как бы они не решили в войну поиграть, — нехотя проговорил Том.