Я так отчаянно желаю его поцеловать. «Бл*дь, как же я хочу поцеловать его...» Прижимаю ладони к его груди и отталкиваю его прочь от себя.

— Что я никогда не забуду, Тайлер, так это то, что ты – порноактер...

Он отрывисто, но аккуратно ставит меня на ноги, прежде чем отшатнуться от меня, его ладонь сжимается вокруг пивной бутылки, а ладонью другой руки он потирает затылок. И я отчетливо вижу, что его ранит мой отказ. Ранит то, что, не смотря на то, как бы он не пытался, я продолжаю отталкивать его, жаля вновь и вновь тем фактом, что он – порноактер и не достаточно хорош для меня. Тайлер хватает бутылку пива и исчезает в толпе клуба.

Мое сердце барабанит в груди, адреналин заставляет мою кожу покрыться мурашками. Чувствую себя беспощадной сукой, но это все не больше чем защитный механизм. От боли, от нового предательства, от того, что он способен сделать. Если я буду с ним мягкосердечна и мила, если предоставлю ему свободу действий, то сдамся на его милость, а я не могу допустить этого и вновь попасться на его удочку. Хочу ли я его? Господи, отчаянно желаю, желаю больше, чем хочу сделать следующий вдох, но мое сердце... оно просто не может позволить этому произойти.

Глава 26

Тайлер  

Выдыхаю, когда пристально рассматриваю центр ЛА. Мы находимся на 47 этаже какого-то небоскреба. Хад арендовал для нас шикарные апартаменты, чтобы снять дешевую порно-версию на "Пятьдесят оттенков серого", в которой я сыграю главного героя – президента компании. Город отсюда выглядит настолько грязным и мрачным, но когда ты находишься внизу, то даже и не задумываешься об этом. Серое облако смога тянется вдоль горизонта, и я невольно задумываюсь, что, возможно, моя жизнь похожа именно на это, на ЛА. Возможно? Я не могу видеть, насколько моя жизнь кажется омерзительной со стороны, с высоты этого небоскреба для других людей, потому как смотрю на нее со своего уличного уровня. Черт бы ее побрал, за то, что она подтолкнула меня задаться такими вопросами. Отворачиваюсь от огромного панорамного окна и замечаю, как Хадсон волочет по полу осветительную аппаратуру.

Он устанавливает лампу в изножье кованной железной кровати, затем смотрит на меня через плечо.

— Это должно сработать. Ох, кстати, двое парней сообщили по телефону, что не выйдут на работу по болезни, потому я позвонил Джемме, чтобы она помогла. Если это будет проблемой, то иди сейчас и прими виагру.

— Черт побери, просто замечательно, — издаю стон, доставая бутылку воды и таблетку виагры из кармана, откручиваю крышку, быстро закидываю таблетку в рот и глотаю, затем отворачиваюсь к окну.

Спустя пару минут раздается дверной звонок. Прислоняюсь к стеклу, глядя на долбанное отражение своей жизни в данный момент. Набойки туфель Джеммы цокают по паркету, отдаваясь эхом от высоких потолков.

— Извиняюсь за опоздание, — говорит она. — Пробки – это сущее дерьмо.

— Без проблем. Можешь взять отражатели вон оттуда, крошка?

— Конечно, — говорит Джемма.

Когда я поворачиваюсь, Хадсон держит телефон у своего уха.

— Где ты? — говорит он напряженно. — Что... — он ударяет ладонью по лицу и разочарованно качает головой. — Нет, я не получил сообщения. Ну, вот просто, мать вашу, замечательно. Ну и что ты прикажешь мне делать? — он замолкает, его глаза устремляются ко мне. — Ладно, ладно, перезвоню позже, — он убирает телефон в карман, затем вскидывает руки вверх.

— У Брэнди – долбанный грипп, — взволнованный стон вырывается из его груди. — Ты вообще представляешь, сколько я заплачу аренду этих апартаментов? Господи Иисусе, — он проводит руками по лицу и качает головой. — Какое-то гребаное дерьмо.

Раздается громкий грохот, когда Джема роняет один из отражателей. Хад и я наблюдаем за тем, как она наклоняется, чтобы подобрать его. И, черт возьми, у нее просто потрясающая задница.

— Ох, бл*дь, — он переводит взгляд с нее на меня, и на его губах растягивается пошлая улыбочка.

— Ох, Бл*дь, ни за что! — кричу я, отчаянно качая головой, потому что знаю, о чем он думает. — Ни за что, Хад, ни за какие деньги мира.

Он полностью игнорирует мои вопли.

— Джемма, куколка, прелесть, красавица... не хотела бы ты заработать дополнительные деньги?

Спешно пересекаю комнату, направляясь к ним.

— Черт побери, я же сказал нет! — кричу я.

Ее внимание обращается ко мне, она сужает глаза, смотря на меня разгневанно.

— Да ты что?

— Джемма, я сказал нет.

Выставляя вперед бедро, она скрещивает руки на груди и приподнимает бровь.

— А кто ты мне такой, чтобы указывать? — улыбается она.

Во мне все кипит, когда Хадсон обращается ко мне:

— Джонни, — он становится между нами. — Не мог бы ты, черт возьми, немного остыть, м? Сегодня кто-то кого-то трахнет, потому что я плачу бешеные деньги за аренду, поэтому не снять вообще ничего не входит в мои планы.

Внезапно к нам подходит Бенсон с сигаретой, которую сжимает губами, и Джемма прыскает от смеха.

— Так почему бы тебе не снять этих двоих? — она указывает на Бенсона и меня.

Бенсон делает затяжку, пожимая плечами, выпуская струйку густого дыма.

— Я не собираюсь трахать тебя, — заявляю категорично я.

— Конечно, я прекрасно знаю это, — спокойно говорит он. — Я буду трахать тебя.

Мой первый инстинкт – ударить его кулаком в лицо, но я не делаю этого.

— Этот пункт прописан в моем контракте, я не снимаюсь в гей сценах.

Джемма смеется так сильно, что наклоняется и держится руками за колени, чтобы немного восстановить дыхание.

— Никакого анала, — говорит Хад, — но может немного сцен с минетом?

— Нет.

— Мастурбация?

— Бл*дь, нет!

— Господи Иисусе! — он достает свой телефон из кармана и набирает номер. — Бенсон, если я смогу дозвониться до Рикардо и он придет, ты его трахнешь в задницу, идет?

— Конечно, — отвечает Бенсон, плюхаясь на кровать.

— Так что тогда мне делать? — спрашиваю я.

— Ну, если ты не позволяешь Бенсону трахнуть свою девственную задницу, то тогда просто помоги Джемме с отражателями.

Улыбаясь, Джемма подходит и вручает мне отражатель.

— Тайлер, — говорит она. — Знаешь, если ты позволишь парню трахнуть свою задницу, это не сделает тебя геем. Это сделает тебя разноплановой порнозвездой.

— Ох, заткнись.

Ее улыбка становится шире.

— Ты настолько не уверен в себе, малыш? Боишься, что тебе придется по вкусу небольшой массаж простаты?

Бенсон смеется из противоположного угла комнаты.

Все, что я могу сделать, так это сердито посмотреть на нее и пробубнить.

— Я – натурал.

— И какого хрена, простите, это значит? — рявкает Бенсон. — Я – тоже натурал.

Ох, бл*дь, ну просто замечательно. Я только что задел злого, лысого парня.

— Мужик, если ты не против долбиться в задницу, это твое дело. Я не хочу ничего постороннего в моей заднице.

— Слабак, — бормочет Бенсон себе под нос.

Качая головой, быстро ухожу прочь от них двоих, пока не сорвался на Джемму. Не понимаю, как мы дошли до такого. Почему я, черт побери, позволяю ей обращаться со мной таким образом? Не могу винить ее за то, что она не хочет дать мне второй шанс, но все равно это злит меня. В то время, пока я стараюсь избавиться от всего напряжения, начинает действовать гребаная виагра, и мой член становится по стойке смирно. За считанные секунды, он становится тверже камня, и я поправляю его в джинсах. Бл*дь.

— Эй, Джонни! — кричит Хадсон с противоположной стороны комнаты. — Я оставил сообщение, но не знаю, сможет ли приехать Рикардо. Просто давай отснимем сцену минета. Я заплачу вдвое больше.

— Ни за что, мать твою! — кричу я.

Хадсон кладет свою ладонь мне на плечо, и я резко отстраняюсь от него.

— Просто послушай, пусть Бенсон отсосет твой член.

— С какого это я должен сосать его член? — восклицает Бенсон.