Переломив себя, он поднял голову.

Де Леран стоял поодаль, оживленно разговаривая шепотом с мадам дю Люк, возле которой стояла другая дама, вероятно, камеристка, а герцогиня говорила с третьей дамой, тоже, по-видимому, горничной или компаньонкой.

Граф был, как в пытке.

Его жена, святая, чистая женщина, упала так низко!

Эта мысль сводила его с ума.

— О нет! — страдая и сам борясь с собой, решил он. — Этого быть не может! Это не та женщина, которую я так любил! О, прочь, прочь отсюда!

В эту самую минуту раздался залп из всех пушек на траншеях, захлопали выстрелы из ружей, послышались неистовые крики за стеной:

— В город! Да здравствует король!

— А! Значит, я могу честно умереть со шпагой в руке и своей кровью смыть позор! — вскричал, радостно улыбнувшись, граф и бросился туда, где шум был сильнее.

Со всех сторон горячо бились. Городские стены были ярко освещены огнем.

— Да здравствует де Роган и наши права! — кричали протестанты.

Де Леран смело бился на стене, поручив даму, с которой разговаривал, ее спутницам.

Но самая страшная свалка шла за стенами города. Оливье бросился вперед, захватив всех солдат, попадавшихся ему на дороге, и, велев отворить ворота, кинулся в битву с громким криком:

— Роган! Роган! Наши права!

Он вовремя подоспел: реформаты уже изнемогали. Неприятель, охваченный паническим страхом, стал отступать.

Граф принял тогда начальство над войсками и повернул обратно к городу.

В эту минуту примчалось во весь опор человек сто конных.

— Ну, слава Богу! — воскликнул их начальник. — Я поспел вовремя.

Граф узнал де Рогана.

Герцог соскочил с лошади и, обняв Оливье обеими руками за шею, почти насильно поцеловал.

— Вы всегда нас спасаете! Ах, благодарю, тысячу раз благодарю вас! Чем я могу вам за это отплатить?

— Тем, что сдержите данное обещание, герцог.

— Хорошо! Sang Dieu! — с лихорадочным оживлением произнес де Роган. — Пойдемте! Здесь нам больше нечего делать! Роялисты больше не вернутся.

Войдя в город, герцог пошел к валу.

— Куда же вы? — спросил граф.

— К мадам де Роган; они с мадам дю Люк и мадмуазель де Кастельно, моей приемной дочерью, ждут меня тут недалеко, у караула графа де Лерана. Пойдемте, пойдемте, граф!

— Что? Что вы хотите сказать?

— Пойдемте, говорю вам! Они взошли на вал.

Граф де Леран был слегка ранен, и это делало его счастливым. Он сидел на лафете пушки, и четыре дамы наперебой ухаживали за ним, перевязывая ему рану. За де Роганом и Оливье стояла толпа солдат. Одним словом, вал был заполнен народом.

— На одно слово, герцог, пожалуйста! — сказал граф дю Люк, взяв его за локоть. — Знакомо вам это письмо? — прибавил он, достав из кармана листок бумаги.

— Конечно, граф, — отвечал де Роган, взглянув на обрывок. — Я удивляюсь только, как оно к вам попало.

От множества факелов солдат на валу было светло, как днем.

— Мой паж нашел его у вашего посланного, герцог.

— То есть у одного из моих посланных, потому что я написал три таких письма и отправил с тремя разными курьерами. Это нехорошо с вашей стороны, граф; ведь это письмо к герцогине.

— К герцогине!

— Извините! — прозвучал чей-то насмешливый голос. — Но очаровательный паж, как видно, не отдал вам другую половину письма. Вот она!

Клер-де-Люнь подал графу листок, на оборотной стороне которого, кроме окончания текста, были приписаны следующие слова:

— А теперь, граф, — обратился к нему с улыбкой герцог, — чтобы у вас не оставалось больше ни малейшего сомнения насчет этого письма… Мари, дорогая моя! — он возвысил голос. — Придите-ка сюда, моя душечка!

— Ах, герцог! Милый герцог! — вскричала герцогиня, бросаясь к нему в объятия.

Де Роган крепко обнимал и целовал ее.

— Милая Мари, — спросил он, когда утихло первое волнение, — вы получили письмо, которое я написал вам несколько дней тому назад?

— Иначе разве я была бы здесь, милый Генрих!? — воскликнула она. — Ведь мы назначили свиданье на валу, чтобы скорей увидеться и чтобы вы скорей уверили этого сумасшедшего Гастона де Лерана в вашем согласии на его брак с Бланш!

— Да, душа моя. Сколько у вас дубликатов этого письма?

— Два, милый герцог. Третьего курьера убили или, вероятно, взяли в плен.

— Эти два дубликата, наверное, в вашем кошельке; дайте мне их, пожалуйста.

— О, герцог! — крикнул, протестуя, Оливье.

— Нет, нет, милый граф, мне непременно нужно убедить вас.

— Вот что его убедит лучше всего! — раздался суровый голос. — Надо покончить с этими низостями.

Капитан Ватан втащил за собой какое-то существо в мужском платье, но с лицом женщины.

— Граф дю Люк, вот ваш паж Клод Обрио! Узнаете?

Он грубо толкнул это существо — полумужчину-полуженщину, которое, пошатнувшись, остановилось в двух шагах от графа.

— О! — с ужасом и бешенством закричал Оливье. — Диана де Сент-Ирем? Возможно ли?

Девушка откинула голову и с презрением посмотрела на графа.

— Да, я Диана де Сент-Ирем, — произнесла она, — или ваш паж Клод Обрио. Теперь, когда все знают, что вы изменник, я могу умереть: я отомщена!

— Он изменник?! — вскричала Жанна, бросаясь к мужу. — Он, Оливье?! Ты лжешь, презренная! Он спас всех нас.

— Да, сударыня, — с достоинством подтвердил герцог, — мы обязаны ему тем, что королевские войска не вошли в город.

— О, графиня! — воскликнул Оливье, подойдя к Жанне. Она с улыбкой подала ему обе руки.

— Девушка, — сказал герцог, — все ваши козни, благодарение Богу, рушились. Вы не женщина, с вами и поступят не как с женщиной. Если знаете какую-нибудь молитву, читайте! Через час вы умрете!

— Герцог! — обратилась к нему Жанна, складывая руки и залившись слезами. — Будьте великодушны, прогоните эту презренную; она обличена и не может больше вредить.

— Графиня, ваша честь, честь вашего мужа и моя собственная требуют, чтобы она умерла!

— О, недоставало только сострадания этой дурочки! — со злой улыбкой прошипела Диана. — Да, я адское созданье, я хотела погубить всех вас, взведя на каждого небывалые клеветы… Это правда! Я все ставила на карту, чтобы выиграть, проиграла — и плачу. Но я не одна сойду в ад, из которого вышла!

Быстрее молнии выхватив спрятанный на груди кинжал, она кинулась на графа. Но капитан Ватан знал Диану и следил за ее движениями.

Он быстро загородил собой Оливье; удар достался ему прямо в грудь, но в то же время он разбил ей череп рукояткой кинжала.

Оба упали.

— О! — с бешенством крикнула Диана. — Всегда возле него, чтобы спасти его!

— Как ты, — с усилием проговорил капитан, — всегда была против него, ища его гибели!

— Возьмите эту тварь и сейчас же повесьте! — приказал герцог.

Пять минут спустя труп Дианы де Сент-Ирем качался на самой высокой башне Монтобана.

Капитан чувствовал, что силы быстро оставляют его и смерти приближается.

Оливье, Жанна, герцог и герцогиня плакали, стоя на коленях вокруг него.

— Э! — слабо прошептал он, стараясь улыбнуться. — Я умираю, как солдат, с оружием в руках. Благодарю Бога, что он послал мне такую прекрасную смерть! Будьте счастливы, дети, я очень любил вас!.. Фаншета, — едва внятно прибавил он, обращаясь к мадам Грипнар, — поклянись мне… что она никогда не узнает… никогда… слышишь?., что я был ее отец!

Поднявшись вдруг, он сел, обвел всех каким-то странным взглядом и громко, ясно воззвал:

— В дорогу! Бьют сбор!

И упал навзничь. Все засуетились около него, но все было напрасно. Капитан Ватан умер.

Попытка роялистов овладеть Монтобаном, задуманная Дианой де Сент-Ирем, оказалась последней.

Как известно, заразные болезни подкосили армию коннетабля, он принужден был снять осаду, с реформатами заключили мир.