— Местность убийственная, — сказал Белюмер, — солдаты умирают от скуки; они здесь только и делают, что едят, пьют и курят.

— Гм, — заметил Мрачный Взгляд, — отличная жизнь; я желал бы быть на их месте, им прекрасно живется.

— Все-таки осмотрим местность, она меня интересует; до солдат мне нет никакого дела — хотят скучают, хотят веселятся.

— Вы правы, — сказал Белюмер.

В эпоху, о которой у нас идет речь, пункт, обозначенный на карте под именем Фулонской бухты, был совершенно неизвестен даже жителям Квебека, вблизи которого находилась бухта.

Фулонская бухта представляла собой маленький заливчик, очень извилистый, неглубокий, окаймленный скалистыми берегами и настолько закрытый со всех сторон, что его почти невозможно было заметить со стороны реки.

Сурикэ нахмурил брови.

— Гм, — пробормотал он сквозь зубы, — место как раз подходит для тайной высадки.

— Что вы об этом думаете? — спросил Мрачный Взгляд.

— А вы? — спросил Сурикэ.

— Мы, вероятно, думаем одно и то же.

— Что именно?

— Я нахожу, что выбор пункта превосходный.

— Для ночной высадки, не правда ли?

— Да.

— Но нужно хорошо знать залив и иметь хорошего лоцмана.

— Де Витре укажет им дорогу.

— Да, этого надо бояться.

— Наверно; если бы у нас была пирога…

— У меня есть, — сказал Белюмер.

— Давайте ее сюда, и едем как можно скорее. Сурикэ заметил, что нигде не было караульных; можно было свободно ходить всюду, не натолкнувшись ни на одного часового.

Охотники сели в лодку под предлогом рыбной ловли; никто не обратил на них внимания.

Биго выбрал комендантом этого поста лицо, с которым был давно знаком.

Как только Сурикэ очутился в лодке, он начал снимать план бухты со всеми ее извилинами, потом измерил глубину; глубина везде была достаточная для того, чтобы поднять фрегат среднего размера.

— Я так и подозревал, — сказал Сурикэ.

Рыба была всюду в изобилии, охотники наловили ее столько, что нельзя было предположить, что они занимались чем-нибудь, кроме рыбной ловли.

Сурикэ положил план в карман, намереваясь докончить его по возвращении в Квебек.

Высаживаясь на берег, они встретились с комендантом поста.

Он расхаживал по берегу, отталкивая ногой попадавшиеся валуны с меланхолическим и скучающим видом.

Увидав охотников, он пошел к ним навстречу и раскланялся.

— Удачная была ловля? — спросил капитан.

— Чудесная, — отвечал Сурикэ.

— Уступите мне немного рыбы?

— Мы не торгуем рыбой, г-н комендант, — отвечал Сурикэ, — мы занялись ловлей отчасти для развлечения, отчасти для того, чтобы запастись провизией, которая в Квебеке чрезвычайно дорога.

— Очень жаль, что вы не можете уступить мне штуки две-три; я жду к обеду одного знакомого и не знаю, чем его покормить.

— Ничего не значит, г-н комендант, мы не торгуем рыбой, но с большим удовольствием можем предложить вам выбрать для себя те экземпляры, которые вам понравятся.

— Что же вы обо мне подумаете, если я приму ваш подарок?

— Мы подумаем, что нам удалось вывести из затруднения порядочного человека; и я, и мои друзья будем очень рады.

— Не отказывайтесь, г-н комендант, у нас рыбы больше, чем мы можем съесть при всем желании, как она ни вкусна.

— Господа, вы так любезно предлагаете мне ваш подарок, что я боюсь оскорбить вас отказом.

— Давно бы так, — со смехом заметил Белюмер.

— Далеко вы отсюда живете? — спросил Сурикэ.

— В двух шагах; видите вон ту избушку, немного в стороне от других.

— Так мы отнесем вам рыбу на дом.

— Это слишком любезно, господа, и я только с одним условием могу согласиться принять еще это одолжение.

— С каким условием, г-н комендант?

— Мы выпьем за наше общее здоровье стакан коньяку.

— За ваше здоровье и за посрамление англичан, — сказал Мрачный Взгляд.

Капитан сделал гримасу, но любезно прибавил:

— Как вам угодно.

Охотники в сопровождении коменданта дошли до хижины; ее внутреннее убранство было роскошно и со вкусом.

Капитан усадил охотников и позвал вестового.

Вестовой прибежал на зов.

— Луи! Подайте нам того коньяку, знаете?

— Знаю, капитан, — отвечал солдат.

— Когда подадите коньяк, выберите несколько рыб из невода.

— А главное, не церемоньтесь, Луи, — сказал вестовому Белюмер, — и не бойтесь, смело выбирайте самые лучшие.

— Слушаюсь, — отвечал солдат.

Бутылка не замедлила явиться, капитан наполнил стаканы.

Чокнулись.

— Господа, благодарю вас за любезность и пью за ваше здоровье.

— И за посрамление негодяев англичан, — сказал Белюмер, — я гонюсь именно за этим тостом.

— Вы правы, — сказал капитан с улыбкой, скорее напоминающей гримасу, — не знаю, как я о нем забыл. За посрамление англичан!

— И да здравствует Монкальм! — воскликнул Белюмер с энтузиазмом.

Сурикэ поставил стакан на стол и встал. Товарищи последовали его примеру. В это время появился вестовой, он нес четыре чудесных рыбы.

— Г-н комендант, — сказал Сурикэ, — мы не хотим долго злоупотреблять вашим любезным гостеприимством, позвольте вас поблагодарить и проститься с вами: нас ждут в Квебеке.

— Жалею, что вы так торопитесь, господа, но долг — прежде всего; если вам надо, уезжайте; еще раз благодарю вас.

Охотники простились и ушли.

— У него славный коньяк, — сказал Белюмер.

— Да, — заметил Мрачный Взгляд, — но он ему, вероятно, показался горьким после тоста за посрамление англичан.

— В самом деле, он скорчил странную гримасу, — сказал старый охотник, хохоча, — тем хуже для него; зачем он так благоволит к англичанам.

— Дай Бог, чтобы и англичане, и капитан получили должное возмездие! — сказал Мрачный Взгляд.

— Аминь, — от всего сердца прибавил Сурикэ. Охотники расхохотались.

Затем Сурикэ рассказал друзьям о своей встрече с Биго и о том, что между ними произошло. Смех возобновился.

— Что с ним теперь сталось? — спросил Бесследный.

— Это меня вовсе не касается, — сказал Мрачный Взгляд.

— Ба! Да он, может быть, еще там, — сказал Белюмер.

— Где?

— Да в лесу.

— Не думаю, — возразил Бесследный, — прошло столько времени.

— Это правда, — сказал Сурикэ, — однако же я надеюсь найти его там, где мы его оставили.

— Нет! Нет! — закричали охотники.

— Мне кажется, я прав, — возразил Сурикэ, — я хорошо знаю Биго; он, как все воры, малодушен и труслив; он, как заяц в басне Лафонтена, боится тени своих собственных ушей.

— Вероятно, он попросил какого-нибудь прохожего развязать его.

— Гм! — воскликнул Белюмер. — Если даже он остался там, где вы его оставили, надеюсь, вы ему не покажетесь.

— Зачем же я буду прятаться? — спросил Сурикэ.

— С вашей стороны это было бы большой неосторожностью.

— Да он меня не видел, я был в маске.

— И мы старались изменить наши голоса, — прибавил Мрачный Взгляд.

— Все равно будьте осторожны.

— Хорошо! Уж предоставьте мне действовать; я вас попрошу только об одном.

— В чем дело?

— Вы должны подтверждать и одобрять все, что я буду делать и говорить. Согласны?

— Ей-богу, я согласен! — воскликнул Белюмер.

— Была не была! Рискую! — сказал Бесследный.

— Вы сообразите, ведь это факт, что мы приезжали сюда и ловили рыбу; в случае надобности мы можем опереться на свидетельство самого коменданта здешнего военного поста.

— Верно! — сказал со смехом Белюмер.

— И потом, ведь нас четверо?

— Тогда как Биго имел дело только с двумя.

— Значит, дело чисто, и нам, кажется, нечего бояться, — сказал Бесследный, хохоча от души, — это будет презабавно.

— Не правда ли?

— Еще бы.

— Будет отличная комедия, — заметил Мрачный Взгляд.

— Но прежде чем продолжить наши подвиги, дайте мне прочесть письмо графа де Витре; оно, может быть, заключает в себе разрешение той загадки, над которой я уже давно бьюсь.