— Несправедливо, чтобы красивая женщина платила за мою еду. Возьмите деньги, молодой человек, — говорит он глубоким хриплым голосом.

Парнишка смотрит на меня, затем на Макса. Решив, что Макс выглядит более устрашающим, он берет его деньги, а мне, в качестве утешительного приза, дарит слабую улыбку:

— Простите, леди. Я не могу нарушить мужской кодекс, — говорит он, отдавая мне еду.

— Ты никогда не позволяешь мне заплатить. И к тому же, ты — мой гость. Ты не должен платить за еду, — я беру пакеты и закрываю дверь.

Макс забирает их из моих рук и идет на кухню к Шейн и Лиаму.

— Ужин, дамы и господа, — говорит Макс, ставя пакеты на столешницу.

— Отнеси их в столовую, мы поедим там, — говорит Лиам, неся миски, палочки и вилку для меня.

Макс выдвигает мой стул и ждет, пока я сяду, а затем садится рядом со мной. Шейн шлепает Лиама по груди и говорит:

— Вот видишь, как джентльмен ухаживает за дамой. Он выдвигает ей стул и ждет, пока она сядет, прежде чем даже подумать о том, чтобы шевельнуться. Выдвини мне стул, — я посмеиваюсь, глядя на их стеб друг над другом, и вижу, что Макс тоже еле сдерживается.

— Спасибо, дружище. Следующее, что мне придется делать — открывать перед ней дверь машины. Спасибо, — с сарказмом говорит Лиам, закатывая глаза.

— Чертовски верно, — добавляет Шейн.

Лиам и Макс открывают контейнеры с едой, которую я заказала, а Шейн кисло-сладкую свинину, пельмени и ставит все перед собой.

— Ты собираешься всем этим поделиться? — спрашивает Макс, многозначительно глядя на еду.

— Никогда не становись между женщиной, ее пельменями и кисло-сладкой свининой, — она щиплет кончиками своих палочек, словно клешнями, на Макса.

Макс поднимает руки в знак капитуляции и говорит:

— Прошу прощения.

Лиам открывает бутылку вина, разливает по бокалам и мы сидим за столом, непринужденно беседуя. Макс без усилий вписывается в нашу компанию. Он не старается слишком сильно и открыто говорить с Шейн и Лиамом. Я улучаю минутку и осматриваю сидящих за столом. Меня окружают семья и друг.

— Я сделаю кофе, — говорит Шейн в конце ужина и начинает собирать тарелки и контейнеры.

— Я помогу тебе с уборкой, — предлагает Макс.

— О нет, ты останешься здесь, с Лиамом. Лиам, проводи Макса в гостиную и поговори с ним о чем-нибудь. Я должна рассказать Лили, что думаю о Максе, — Шейн выбалтывает правду.

— Шейн, — возмущаюсь я громким шепотом.

— Он знает, что мы будем говорить о нем. Для него было бы оскорбительно, если бы я солгала и сказала, что мне требуется помощь на кухне. Поэтому я могу сказать правду. Теперь помоги мне, чтобы мы могли посплетничать.

Я опускаю голову вниз и смотрю на улыбающегося Макса.

— Мне очень жаль, — говорю я тихо, хотя мои извинения не имеют смысла. Он знает это, и я знаю это.

— Иди и расскажи мне потом, что она думает. Возможно, мне придется поднять ставки, — говорит Макс так же громко, как и Шейн.

— О Боже, теперь их двое, — говорю я, глядя на Лиама.

— Эй, я женился на одной из них, так что если я соглашусь, это не сулит мне ничего хорошего. Поэтому я ничего не скажу, — говорит Лиам и встает. — Давай, Макс, позволь мне рассказать тебе несколько секретов о нашей куриной попке.

— Вот дерьмо, — вздыхаю я.

Шейн берет несколько тарелок, я беру остальное, и мы идем на кухню.

— Малышка, он хороший, — говорит Шейн, выбрасывая все в мусорное ведро.

— Он очень милый.

— Он довольно сильно заикается. Сначала мне пришлось сосредотачиваться на том, что он говорит, просто чтобы понять его, но чем больше он говорил, тем легче я его понимала.

— Да, действительно, — я прекращаю делать то, что делала, и смотрю на Шейн. — Разве это не интересно? Я больше не слышу его заикания. Как по мне, так он говорит так же, как мы.

— Правда? Потому что его трудно понять. Он заикается практически на каждом слове. Интересно, почему он не ходит к логопеду, чтобы исправить это. Интересно, почему он заикается, — она не спрашивает меня, она просто говорит вслух. Конечно, я знаю причины, но это не то место, чтобы говорить об этом.

Я обнимаю Шейн. Она для меня целый мир.

— Спасибо, — шепчу я. — Просто спасибо.

Шейн готовит кофе и несет его в гостиную, где Лиам и Макс смеются над чем-то.

— Что смешного? — спрашивает Шейн, протягивает Лиаму кофе, и садится к нему на колени.

— Ничего, что касается вас, дамы, — парирует Лиам. Шейн приподнимает брови и наклоняет голову. — Ладно, Макс рассказывал о том, как один парень попал в больницу, потому что хорек укусил его за… — он указывает на свой член.

— Что, черт возьми, хорек делал рядом с… этим? — спрашивает Шейн, морща нос от отвращения.

— Хорек спал в постели вместе с ним, а парень спит голым.

— Сомневаюсь, что хорек продолжит спать в его постели, — бормочу я. И все говорят «фуууу» от одной мысли об этом.

После того, как мы выпиваем кофе, Макс встает и говорит, что должен идти домой, потому что завтра у него ранняя смена в больнице. Шейн и Лиам прощаются с ним и говорят, что двери их дома всегда открыты для него в любое время. Они оба уходят, позволяя нам с Максом побыть наедине, прежде чем он уйдет.

— Спасибо, Лили. Я наслаждался компанией твоей семьи.

— Они были рядом со мной в худшие дни, и они действительно оберегают меня.

— И я понимаю, почему, — Макс идет к входной двери. — Но они мне понравились, и я надеюсь, ты не против, если я снова приду на ужин.

— Только, если ты позволишь мне заплатить.

— Как будто это когда-нибудь случится, — он закатывает глаза. — Прежде чем уйду, могу я узнать, что ты делаешь на Рождество?

— Хм, Шейн и Лиам пригласили меня в гости к его маме, но я думаю, что просто останусь здесь. Я никогда не праздновала Рождество.

— Но дом так красиво украшен, и я удивлен, что у тебя нет рождественского настроения, — он оглядывается вокруг: зеленые и красные цвета повсюду.

Я качаю головой и смотрю вниз на свои сцепленные руки.

— У меня никогда не было причин. И я не готова делать все эти большие семейные штучки. Я просто останусь здесь и буду лентяйничать.

— Понятно. Тогда я настаиваю на том, чтобы присоединиться к тебе в процессе «лентяйничанья». Как насчет десяти утра? Я принесу какие-нибудь фильмы, а ты можешь приготовить что-нибудь?

То, каким способом он это говорит, не дает мне возможности сказать «нет». Мне нравится мысль, что я не буду одна, но мне также не хочется нарушать его планы.

— Я не могу просить тебя отказаться от своих планов.

— Я собирался попросить тебя провести этот день со мной.

— Правда?

— Конечно.

Улыбаясь, я отвечаю:

— В десять звучит замечательно.

— Отлично. Увидимся двадцать пятого в десять утра, — он наклоняется и нежно целует меня в щеку. — Спокойной ночи, Лили.

— Пока, — говорю я, открываю дверь и выпускаю его. Я смотрю, как он идет к своей машине, садится в нее и уезжает.

Направляясь в свою комнату, я вижу, что Шейн и Лиам уже легли спать. Улыбаясь сама себе, я признаю, что сегодняшний вечер прошел замечательно. Возможно, у меня и был приступ паники, но я сумела взять себя в руки и поужинать с самыми важными людьми в моей жизни.

Я беру свою пижаму в ванную, раздеваюсь, чищу зубы и готовлюсь ко сну. Возвращаясь в комнату, завожу будильник на раннее утро, чтобы успеть принять душ, выключаю свет и заползаю в кровать.

Улыбка расплывается на моих губах. И когда я закрываю глаза, мгновенно всплывают образы маленькой Лили и светловолосого мальчика по имени Уэйд. Я люблю эти сны. Они напоминают мне, что однажды я буду так же счастлива, как во сне. И я знаю, что прямо сейчас я на пути к счастливой жизни.

Глава 31

До Рождества остается один день, и сегодня моя первая встреча с Кэтрин, моим психологом. Я не знаю, чего от нее ожидать, и не знаю, что произойдет за полтора часа нашей беседы.