– Сомневаюсь. У нее не было никаких денег, кроме пенсии, и нечего было скрывать. Из того, что мы о ней знаем, следует, что боялась она нападения, а не шантажа.

– Обычно шантажисты не убивают курицу, несущую золотые яйца.

– Однако существует возможность, что это она хотела от него избавиться, если боялась, что он посягнет на ее жизнь. Но для чего ему, или кому бы то ни было, ей угрожать?

Инспектор Митчел задержал взгляд по очереди на всех присутствующих.

– Похоже, что мы вынуждены вернуться к старой истории мисс Траб, – сказал он, – и к необычному расследованию, предпринятому теми молодыми людьми, у которых она жила. Если, как они убеждены, она была невиновна с самого начала, то представляла потенциальную угрозу для настоящей матери ребенка и для истинного убийцы, который может – хотя не обязательно быть тем же лицом. Если была невиновна, то в любой момент могла решиться сказать правду. Это было малоправдоподобно, пока она сидела в заключении. Существовала также надежда, что она умрет до истечения срока. В любом случае, она была недосягаема. Но когда мисс Траб вышла на свободу, опасность возродилась и увеличилась. Вы со мной согласны?

– Полностью, – подтвердил инспектор Браун. – Нет сомнений, что она боится, и можно подозревать, что не без причины. Не подлежит также сомнению, что Холмсов пробовали запугать. Если мы хотим связать мисс Траб с Лесли, то я скорее сказал бы, что шантажировал он не ее, а особу – или особ – которые сделали ее жертвой их собственного преступления. А вместе с ее смертью умерло бы и прошлое, а вместе с ним и мотив шантажа.

– Тогда нам нужно узнать, – заметил Митчел, – какова была фактическая связь между Лесли и мисс Траб.

– В действительности вы имели в виду Лесли и миссис Мидоус, правда? – вмешался Фрост. – Мы пытались установить, выплачивала ли она крупные суммы, но это нам не удалось. Однако она могла продать драгоценности или еще что-нибудь. Пока что мы особенно не продвинулись. И не нашли никаких следов, ведущих к ней.

– Придется запросить сведения из Конингтона, – сказал инспектор. – Я знаю все подробности, которые добыл Рэй Холмс, но их недостаточно. Метрика могла быть ловким обманом, совершенным Френсис. Но должно еще быть уведомление о рождении ребенка, переданное акушеркой в Управление здравоохранения. Холмс об этом не подумал, видимо вообще не знал о его существовании. И кроме того, мог бы помочь инспектор службы здравоохранения.

– Если удастся установить, что ребенок был Френсис, а Лесли знал об этом и знал отца, мы сможем стронуться с мертвой точки, – сказал Фрост. – В таком случае она могла быть виновна и во всем остальном. Только я не верю, что женщина могла нанести удар, от которого лопнул мужской череп, и притом так сильно. И кстати, у Френсис прочное алиби на все воскресенье. У ее мужа тоже.

– А мотоцикл?

– Если уликой могут быть грязь, глина и стебель ежевики, то в наших местах их можно найти на каждом шагу, – возразил сержант Уиллис. – И уж во всяком случае по закраинам поля для гольфа, на котором Мидоус играл в то утро. Мотоцикл брал он.

– Где это поле для гольфа?

– Между Уэйфордом и Уокингом. Не отрицаю, что оно находится всего в нескольких милях от места, где нашли Кука. Вы пытаетесь направить подозрения и на Мидоуса?

– Я только прикидываю.

– Но вы забыли об одном.

– О чем же?

– Если Френсис платила шантажисту, то для того, чтобы все скрыть от мужа, не так ли? Отсюда вытекает, что он знает о прошлом мисс Траб, как и о прошлом Френсис, не больше остальных.

Инспектор согласно кивнул. Сообразительные ребята, с ними приятно работать.

– Еще одно, – сказал он. – Если считать, что все было так, как мы думаем, тогда откуда Лесли мог знать, где поселилась мисс Траб после выхода из тюрьмы?

– Все дело в Торне, – пояснил Браун. – Мистер Рив мне показал его. Видимо, он – тот второй мужчина в прошлом Френсис. Узнав его фамилию и адрес, я перекинулся с ним парой слов. Он признал, что видел Элен, и утверждал, что та очень изменилась. По его словам, та заявила, что не желает иметь ничего общего со своим прошлым, приятелями, родственниками и вообще ни с чем, что было прежде. Просила не давать ее адреса сестре. Он обещал, и утверждает, что обещание выполнил.

– Не вспоминал тогда про Кука?

– Ни слова.

– А сейчас?

– Мне не удалось с ним связаться, – ответил Браун. – Когда вдруг всплыло дело с шантажом, я еще раз пошел к нему домой, чтоб расспросить о Лесли. Но его не было. Он не вернулся домой в тот вечер, когда убили Кука.

Рэй с Мевис были поражены, когда в субботу после обеда у них появился Уоррингтон-Рив. Только что закончился ленч и Мевис мыла посуду, пока Рэй играл с дочерью.

– Хочу, чтобы вы поехали со мной в Конингтон, – заявил адвокат. – Не возражаете?

– Когда?

– Сейчас.

Рэй пригласил нежданного гостя в комнату. При виде чужого перепуганная Джой подняла крик, и Мевис примчалась из кухни на помощь. Мистер Уоррингтон-Рив, совершенно не обращая внимания на вызванное его появлением замешательство, удобно устроился в кресле у камина и закурил. Успокоив ребенка, Мевис подала кофе.

Через двадцать минут Рэй уже сидел в черном «ягуаре» Рива, мчавшемся в сторону Конингтона.

– Счастье, что Кэрол была дома и Мевис могла пойти с ребенком к ней, – заметил он. – Вы любите действовать быстро, правда?

– Нужно только знать, чего ты хочешь. Выбрать простую и достижимую цель, а остальное придет само.

– Так мы за этим едем? За простой и достижимой целью?

– Да. Нужно узнать, кто мог попасть в дом миссис Огден в ту ночь, когда мисс Траб была одна, и как он это сделал.

– Речь ведь пойдет о каком-то определенном круге людей? Мевис и я того же мнения.

– Верно. Возьмем для начала Френсис. Она была там за несколько дней до той фатальной ночи. Могла приехать еще раз. На суде проверяли ее алиби. Затем Колин. Тот был в военном санатории для выздоравливающих в том же районе, хотя вернулся вместе с Френсис домой в тот день, когда навещали сестру. А наш коммандо Лесли был в Англии в отпуске.

Слово «выздоравливающий» что-то задело в памяти Рэя.

– "Парни в голубых пижамах"! – воскликнул он. – Так их называла миссис Огден. Выздоравливающие из госпиталя, слонявшиеся там целыми днями по парку. Она заговорила о них, когда я спросил, не видала она возле дома каких-нибудь подозрительных типов.

– А раненые солдаты, разумеется, подозрительными быть не могли, – вежливо согласился Уоррингтон-Рив. Нажал на газ, и остаток пути стрелка спидометра держалась на восьмидесяти пяти милях.

Миссис Огден была рада приезду Рэя и польщена знакомством с его высокопоставленным другом. Она с интересом слушала, когда они сдержанно и без лишних подробностей разъясняли ей цель своего визита.

– Мы считали, что лучше приехать самим, чем писать, сказал адвокат. – И гораздо приятнее.

Миссис Огден улыбнулась и разрумянилась.

– Как я понимаю, все произошло не в этом доме, а совсем в другом районе, – продолжал тот. – Думаю, довольно далеко отсюда?

– Да. Понимаете, я хотела избежать шумихи, которую раздули вокруг этой истории газеты. И кроме того, тот район весьма переменился к худшему.

После минутной паузы вновь заговорил адвокат.

– Скажите пожалуйста, в том, что касается ключей, тогда у вас была та же система, что и сейчас?

– Ключей?

– Да. Я заметил, что в конторе у вас нет доски с ключами, как это обычно практикуется в отелях.

– Вы наблюдательны...

– Простите.

– Ничего, – смягчилась миссис Огден. – Нет, доски с ключами у меня нет. Жильцы свои ключи забирают. Так безопаснее, поскольку я часто ухожу, а прислуга меняется.

– Понимаю. Но над столом в холле висит на крючке ключ. Это от входных дверей, правда?

Миссис Огден, похоже, смешалась.

– Ну да... Ключей от входных дверей у них нет. Днем те открыты, но я запираю дом в одиннадцать вечера. Если кто-то собирается вернуться позднее, берет ключ с собой.