Энн. Она не слышит, не видит и не ест. Но глаза ее открыты, и она ходит. Ее душу похитили, сэр.
Патнэм. Говорят, вы послали за его преподобием Хейлом из Беверлея?
Пэррис. Из предосторожности только. Его преподобие — большой знаток по расследованию дел, в которых замешана нечистая сила. Я уверен, он подтвердит, что здесь нет никакого колдовства.
Энн. Да, он действительно большой знаток. В прошлом году в Беверлее он обнаружил ведьму. Надеюсь, вы помните.
Пэррис. Нет никакого повода, гуди Патнэм, подозревать здесь колдовство.
Патнэм. Никакого повода? Послушайте, Пэррис…
Пэррис. Томас, Томас, умоляю вас, не говорите о ведьмах. Выбросьте их из головы! Ведь вы не хотите погубить меня, Том! Я буду изгнан из Сейлема, если узнают, что творится в моем доме.
Несколько слов о Томасе Патнэме. Этот человек считал себя обиженным жизнью, причем в одном случае, по крайней мере, имел к этому основания. За некоторое время до описываемых событий его зять, некий Джеймс Бэйли, должен был получить место священника в Сейлеме. Он обладал всеми необходимыми качествами, за него было подано две трети голосов, однако по каким-то неизвестным причинам местная власть отвергла его кандидатуру. Томас Патнэм был старшим сыном богатого сейлемского жителя. Когда-то он принимал участие в войне против индейцев, сражался под Наргансетом и всегда проявлял живейший интерес к делам прихода. Он, разумеется, счел оскорбительным подобное пренебрежение со стороны города к его родственнику и ставленнику. Тем более что всю жизнь считал себя умнее и лучше всех окружающих.
Еще задолго до начала сейлемской трагедии проявилась его мстительная натура. Один из прежних сейлемских священников, Джордж Бэрлоус, вынужден был взять в долг некую сумму денег — ему не на что было похоронить жену, — и, так как приход выплачивал ему жалованье без особого рвения, вернуть своевременно свой долг он не смог. Томас Патнэм и его брат Джон посадили Бэрлоуса в тюрьму, предъявив к оплате какие-то долговые обязательства, которых священник Бэрлоус никогда не подписывал. Эпизод этот интересен только потому, что Бэрлоус и был тот самый священник, которому оказали предпочтение перед Джеймсом Бэйли, зятем Патнэма.
И причина недоброжелательства со стороны Патнэма здесь достаточно ясна. Томас Патнэм считал, что его благородное имя и честь семьи запятнаны, и стремился расквитаться с городом любыми средствами.
Был также еще один факт, дающий основание считать Томаса человеком озлобленным: однажды он отважился нарушить отцовское завещание, по которому изрядные суммы, отходили его сводному брату. Попытка эта, как и все его открытые действия, когда он силой пытался настоять на своем, успеха не имела.
И потому нечего удивляться, что рукой Томаса Патнэма написано столько доносов против целого ряда людей, что подпись его так часто фигурирует под свидетельскими показаниями о проявлении сверхъестественных сил и что голос его дочери звучал громче всех в самые напряженные моменты судебного разбирательства, в особенности когда… Но об этом мы еще поговорим, когда до этого дойдет дело.
Патнэм (в его голове мелькнул план, как расправиться с Пэррисом). Мистер Пэррис, я всегда был на вашей стороне и во всем вас поддерживал. Я и в дальнейшем буду поддерживать вас, если только вы не скроете, что силы ада завладели вашей дочерью.
Пэррис. Но, Томас, вы не можете…
Патнэм. Энн! Расскажи-ка мистеру Пэррису, что у нас произошло.
Энн. Ваше преподобие, я похоронила семерых малюток, не успев даже их окрестить. Поверьте мне, сэр, я никогда не видела более здоровых детей, тем не менее каждый из них умирал в ночь своего рождения. Я молчала, сэр, только сердце мое разрывалось. Одна Рут выжила. И в этом году моя Рут, моя единственная Рут стала какой-то странной — худеет так, будто чудовищный вампир присосался к ней… стала скрытной… И я подумала — не послать ли ее к вашей Титубе…
Пэррис. К Титубе! Что может Титуба?..
Энн. Титуба умеет вызывать души умерших, мистер Пэррис.
Пэррис. Гуди Энн, это же страшный грех — вызывать души умерших!
Энн. Я беру этот грех на себя. Я хотела узнать — кто умертвил моих детей?
Пэррис (возмущенно). Женщина!
Энн. Их убили, мистер Пэррис! Вот вам доказательство: после этой страшной ночи у Рут отнялся язык. Это неспроста, мистер Пэррис! Темные силы замкнули ей уста. О, это неспроста!
Патнэм. Как вы не понимаете, сэр? Среди нас есть ведьма — убийца, которая держится в тени.
Пэррис с ужасом смотрит на Бетти.
Вы не имеете права молчать. Что бы вам ни угрожало, вы обязаны обо всем рассказать людям.
Пэррис (к Абигайль). Значит, ты вызывала духов?
Абигайль. Не я, сэр, — Титуба и Рут.
Пэррис (подходит к Бетти, долго смотрит на нее и отворачивается). О Абигайль, так вот цена твоей благодарности! Я погиб.
Патнэм. Вы не погибли, сэр! Не ждите, пока вам предъявят обвинение, признайтесь сами, что вы обнаружили колдовство.
Пэррис (в замешательстве). В моем доме? В моем доме, Томас?
Входит Мэрси Люис, служанка Патнэмов, толстая, хитрая и безжалостная дурнушка восемнадцати лет.
Мэрси. Прошу прощения, я только хотела посмотреть на Бетти.
Патнэм. Почему ты вышла из дома? С кем оставила Рут?
Мэрси. Она с бабушкой, сэр. Ей лучше, сэр. Она чихнула.
Энн. Это хорошо. Она возвращается к нам.
Мэрси. Я больше не боюсь за нее, гуди Патнэм. Она сильно чихнула. Еще один раз так чихнет, и ее мозги вновь станут на место. (Подходит к кровати, смотрит на Бетти).
Пэррис. Теперь оставьте меня одного, Томас. Я буду молиться.
Абигайль. Вы молились с полуночи, дядя. Не лучше ли спуститься вниз и…
Пэррис. Нет, нет. (Патнэму). Я еще не готов предстать перед людьми. Я подожду, пока прибудет мистер Хэйл. (Стараясь выпроводить Энн). Если вы пожелаете, гуди Энн, вернуться…
Патнэм (перебивая). Послушайте меня, сэр. Разоблачите дьявола, и деревня благословит вас! Спуститесь к людям. Они жаждут вашего слова!
Пэррис (колеблясь). Я пойду вниз и буду молиться с ними. Но умоляю вас, Томас, не говорите им ни о чем. Мне еще не все ясно.
Энн (в дверях). Мэрси, отправляйся домой, слышишь меня?
Мэрси. Да, мэм.
Энн выходит.
Пэррис (к Абигайль). Если она бросится к окну, зови меня немедленно.
Абигайль. Хорошо, дядя.
Пэррис (Патнэму про Бетти). Когда она приходит в себя, ее очень трудно удержать. (Выходит вместе с Патнэмом).
Абигайль (скрывая испуг). Чем Рут больна?
Мэрси. Со вчерашнего вечера она ходит как во сне.
Абигайль (подходит к Бетти, с дрожью в голосе). Бетти?
Бетти не двигается.
(Трясет ее). Прекрати это, Бетти! Сядь!
Бетти не двигается.
Мэрси. А ты не пробовала побить ее? Я как следует стукнула Рут по голове, и она на секунду очнулась. Ну-ка, дай я попробую.
Абигайль (удерживая Мэрси). Нет, они могут вернуться. Послушай, Мэрси, если будут спрашивать — скажи, что мы плясали.
Мэрси. А еще?
Абигайль. Им известно, что Титуба вызывала души умерших сестер Рут.
Мэрси. Ну, а еще?
Абигайль. Еще мистер Пэррис видел тебя голой.