В 1892 г. Минх вновь писал в редакцию газеты «Врач»:

«Основываясь на том, что возвратная горячка, а с огромной степенью вероятия и сыпной тиф, передаются здоровым исключительно путем прививки крови от больных, я пришел к выводу, что передатчиком заразы в данном случае могут быть только насекомые, и потому все меры обеззараживания должны сводиться на борьбу с этими последними. Если 15 лет тому назад указанные соображения могли дать нашей печати только повод к шуткам, то при современном положении ученья о заразных болезнях, указанные выводы могут рассчитывать на внимание лиц, на долю которых выпадает обязанность вести борьбу с господствующими эпидемиями»[22].

В 1878 и в 1892 гг. один Минх утверждал это, а в 1897 г. об этом же говорил Д. А. Лихачев в своей докторской диссертации. Наконец, и О. Г. Тиктин в своей докторской диссертации «Материалы к учению о возвратном тифе» опытами над обезьянами обосновал положение: «кровопаразиты являются переносчиками болезни». У нас знают о Мекки, Сержане и Фоллее, а кто помнит о Лихачеве, о Тиктине, умерших в неизвестности? Редко вспоминают и о Минхе. Был забыт и еще один талантливый врач — Г. П. Зейлигер, который, чтобы написать диссертацию «К патологии и терапии возвратного тифа», покинул родные места и работал не врачом, а учителем за гроши в Петербурге, добывая таким образом средства для жизни. А получив высокую степень доктора медицины, был врачом на селе. Пусть же эти строки напомнят читателям о русских врачах, бескорыстно служивших науке и родине.

В мае 1909 г. Мечников посетил Петербург и Москву и на объединенном заседании всех отделений «Общества охранения народного здравия» выступил с речью о возвратном тифе. Он считал, что необходимо ликвидировать эту болезнь в России и что эта проблема должна быть разрешена русскими врачами.

Интересно, что на этом заседании один из докладчиков В. И. Биншток сообщил, что молодой врач Е. В. Баженова уже в 1908 г. при изучении возвратного тифа обнаружила во вшах (а не в крови человека) спирохету Обермейера. Баженова была рядовым врачом… Работали много русские врачи и над вопросами лечения возвратного тифа. Вопрос этот имел и имеет тем большее значение, что источником заболевания при возвратном тифе является только больной человек. Эпидемиологическая цепь болезни состоит из звеньев: больной человек — вошь — здоровый человек. Чем короче заразительный период болезни, тем меньше шансов, что возвратный тиф сохранится и будет распространяться дальше. Русский врач Ю. Ю. Иверсен первый применил для лечения возвратного тифа сальварсан и неосальварсан и, таким образом, подействовал на первое звено этой цепи. Иверсену принадлежит в этом отношении приоритет. Его работы способствовали нашей победе над возвратном тифом.

В настоящее время в Советском Союзе возвратный тиф ликвидирован, и молодые врачи знают его только по учебникам. К нам он может быть занесен лишь извне.

Вернемся к прошлому: еще Говорливый обратил внимание на одного из доставленных к нему больных; он был как бы обмазан охрой. Говорливый утверждал, что эта желтуха (так называемый «желчный тифоид») является плохим признаком.

Гризингер в 1850–1851 гг. в Египте показал, что желчный тифоид связан с возвратным тифом. В годы голодовок, когда чаще наблюдаются осложнения желчным тифоидом, возвратный тиф дает наибольшую смертность (до 50–70 % против обычных 2–4 %). В 1922 г. Г. А. Иваншенцов и М. А. Рапопорт, Г. С. Кулеша, Н. А. Титова, Воронина и другие открыли причину этого осложнения. Независимо друг от друга они установили, что симптомы, в точности напоминавшие желчный тифоид, появляются при недостатке витаминов в результате заражения больных возвратным тифом так называемыми паратифозными бактериями.

До последнего времени оставался нерешенным вопрос о том, где находится спирохета во время безлихорадочного периода болезни. Почему спирохета, обнаруживаемая так легко в крови больных во время приступа, не может быть найдена при самых тщательных поисках в промежутки безлихорадочного состояния болезни (апирексии). Для объяснения этого было предложено много гипотез. Утверждали, что вне приступов спирохеты или исчезают из крови и находятся в селезенке, или прячутся в мозгу, или переходят в невидимую фазу. Приверженцы последней гипотезы основывались на мнении знаменитого ученого Шарля Николя, который не находил спирохет во вшах после того, как они питались кровью возвратнотифозных больных в течение 2–3 дней. Все гипотезы нужно было проверить на опыте.

Врач Н. И. Бещева-Струнина взялась за эту кропотливую работу. Она предполагала накормить вшей кровью больных возвратным тифом, а затем изучить судьбу спирохет в организме вшей. Но здесь же возникла первая трудность: вшей нужно было один раз накормить на больном, а затем ежедневно два-три раза подкармливать на здоровом человеке, иначе они погибли бы уже в течение ближайших 3–4 дней. При работе со вшами, зараженными сыпным тифом, также необходима ежедневная подкормка их кровью здоровых, но доноры, как правило, не болеют вторично, так как сыпной тиф дает стойкий иммунитет. А как же быть с возвратным тифом, который или не оставляет после себя иммунитета, или он бывает непродолжителен. Врачи, работавшие после первой мировой войны на эпидемиях возвратного тифа, встречали людей, многократно, через короткие промежутки, переболевших этой болезнью. На это обратил внимание еще Мочутковский; его больная, перенесшая возвратный тиф, вторично заразилась через 23 дня после наступившего выздоровления, а затем еще раз через 17 дней после этого повторного заболевания.

Таким образом, перед исследовательницей сразу встал вопрос о кормлении вшей.

Бещева вышла из этого положения. Она приходила на полчаса раньше в лабораторию, чтобы накормить вшей на себе, а второй раз кормление производилось, когда все сотрудники, окончив занятия, уходили. Все товарищи с сочувствием и страхом следили за ее самоотверженной работой, которая, хотя и обещала решение задачи, была опасна. Они считали каждый день, сколько укусов перенесла исследовательница, желавшая получить точные и неопровержимые данные.

В течение 1945 г. диссертантка (работа велась как кандидатская диссертация) подверглась более 60 тыс. укусов паразитов. Заражения не последовало, и все торжествовали. Но как-то раз Бещева, придя в лабораторию, пожаловалась на некоторую усталость и небольшую головную боль. Температура была 37,2°, и хотя Бещева уверяла, что температура у нее частенько подскакивает даже выше, ее уговорили уйти домой, предварительно взяв кровь для исследования. Начали быстро исследовать мазок и обнаружили спирохеты. Дали знать на квартиру. Бещеву в тот же день отправили в больницу, где ей немедленно ввели в вену новарсенол, обрывающий заболевание. Каково же было изумление сотрудников, когда еще через несколько дней, придя в лабораторию, они увидели Бещеву, склонившуюся над микроскопом и внимательно рассматривавшую препараты. Ее уговаривали закончить работу, количество накопленных наблюдений было настолько велико, что можно было с полным правом подытожить все опыты и сделать соответствующие выводы. Но у исследовательницы были некоторые сомнения, и работа продолжалась. Это были завершающие эксперименты. Как-то раз порвалась сетчатая крышка футляра, через которую вши впиваются в кожу донора. И опять исследовательница заболела. Ценой трех заболеваний в короткий сравнительно срок она заплатила за решение поставленной перед собой задачи. Н. И. Бещева установила, что в организме вши спирохеты не проходят через «авизуальную», т. е. невидимую форму, все зависит лишь от тщательности и количества наблюдений.

Всегда с первого же дня заражения в организме вши имеются спирохеты, только в первые часы их можно обнаружить в теле паразита лишь в незначительном количестве. И это понятно, так как вошь, питаясь на человеке, поглощает около одного миллиграмма крови в течение единичного питания. Несложных математических вычислений достаточно, чтобы установить, как мала возможность в эти часы или даже в первые дни обнаружить в общей массе содержимого паразита спирохету; только в последующие дни количество их становится так велико, что даже малоопытный микроскопист сразу обнаруживает возбудителей возвратного тифа в теле переносчика. Сделала Н. И. Бещева 8797 наблюдений. Количество вшей, выкормленных ею сначала на больных, а затем многократно на себе, достигало 62 тыс. Это был колоссальный и кропотливый труд.