По какой-то причине она подумала об Аманде и Греге. Она подумала о горе, которое они оба переживали друг из-за друга просто потому, что не могли быть честными и уязвимыми. В этом и загвоздка, осознала она. Быть на виду означает, что возможно она будет страдать. Возможно, ей причинят вред, возможно, она сама изменится.

Она вспомнила о ножах в ботинках Доминика. Она вспомнила его леденящий кровь разговор по телефону. Она также знала, что кого бы он ни искал, он не считал, что это она. Доминик не лгал, мгновенно осознала она.

- Я устала, - наконец произнесла София. Слова прозвучали сдавленно и вырвались с тихим рыданием.

Доминик казался обеспокоенным, и София протянула руку, поймав его за низ футболки.

- Я просто... очень, очень устала, - повторила она, и голос ее звучал тише шепота.

В следующее мгновение его руки обхватили ее, и Доминик повел ее в укрытие огромного здания неподалеку. Возле его кирпичной стены они оказались в удалении от шумихи концерта и как будто вновь оказались наедине.

- От чего, дорогая? От чего ты так устала?

- Устала быть без тебя.

Выдохнув эти слова, София была настолько честна, как не бывала с самой собой. Она так долго пряталась, слишком долго, и осознала, что должна отказаться от этого, иначе задохнется.

- Я не хочу быть без тебя, - прошептала она, и Доминик крепче прижал ее к себе.

- Тебе не придется, - поклялся он. - Тебе не придется.

Глава 12

В романтических книжках и фильмах, подумала про себя София, влюбленные парочки всегда в считанных шагах от самой удобной кровати или укромного уголка. В реальной жизни, однако, им пришлось проделать путь через весь парк. Затем Доминик отвел ее в ее квартиру, чтобы она смогла покормить кошку и переодеться в чистую одежду.

Доминик ждал в коридоре, и потянувшись к очередной юбке и маечке, София засомневалась. Она приняла решение и вместо этого схватила красный сарафан, который годами пылился в дальнем углу шкафа. Красный был эффектным. Красный привлекал внимание. Она отчаянно устала от серого. Она надела платье и мгновение спустя потянулась к ящику с нижним бельем.

Когда она вышла в коридор, глаза Доминика расширились, и он тихонько присвистнул.

- Я так рад, что ты хочешь, чтобы я тебя видел, - сказал он, и София смущенно улыбнулась.

Он отвел ее в свой номер в отеле. Это было недалеко, но контраст с ее уютной маленькой квартиркой просто шокировал. Бесшумный лифт доставил их прямиком в пентхаус, и София раскрыла рот, увидев это. Комнаты были роскошными, а сквозь прекрасные двойные французские двери виднелась кровать шириной в целую милю. Внезапно вновь засмущавшись, она повернулась к Доминику.

- Тебе нравится? - спросил он.

- Я... это явно не для меня.

Его ответная улыбка была просто неудержимой, и на мгновение София подумала о торжествующем воине, вернувшемся домой со своим трофеем.

- Это все для тебя, - пообещал Доминик. - Все это, если ты хочешь. Включая и меня.

По крайней мере, в этом отношении у нее не было страхов, и без капли беспокойства она потянулась к нему.

София взвизгнула, когда он подхватил ее на руки. Она была невысокой, но отнюдь не пушинкой. Доминик нес ее, как будто она весила не больше перышка. И в его руках она чувствовала, как по телу пробегает легкое покалывание. Она наслаждалась тем, насколько они близки и какие чувства вызывают друг у друга.

Доминик посадил ее на середину кровати и долгое время просто стоял рядом, возвышаясь над ней.

- Что ты видишь? - спросила София наполовину испуганно.

Его улыбка была теплой как летний рассвет.

- Прекрасную женщину, от которой у меня щемит сердце, - ответил он, наклоняясь, чтобы прижаться к ее лбу своим.

Они смотрели друг другу в глаза, и София подумала, что может затеряться в зелени. Было в этом мужчине что-то дикое. Она не забыла об угрозе, которую он собой представлял, но сейчас все это значило намного меньше, чем тот факт, что они вместе. Это идеально, это правильно, и София отказывалась позволить чему-либо встать на их пути. Слова застряли в ее горле. Кинжалы, тот его разговор по телефону. Как мало он знал о ней и об ее прошлом. Доминик как будто почувствовал все это. Но вместо того чтобы ждать, пока она заговорит, он нагнулся и прижался губами к ее рту.

Поцелуй был глубоким и опьяняющим, и тепло от него разлилось по всему ее телу. София положила ладонь на шею Доминика и привлекла его ближе. Она скользнула языком по его нижней губе, наслаждаясь дрожью, которая прокатилась по всему его телу, а потом проникла языком в его рот. Его вкус был для нее чем-то изумительным. Он был идеальным и идеально подходил Доминику. София невольно подумала, что была бы счастлива целовать этого мужчину, пока звезды не утонут в океане.

Несколько долгих секунд Доминик позволял ей целовать себя, как ей хочется, но она ощутила момент, когда в его теле поднялось нечто более мощное. Она бросила взгляд на высокие стеклянные двери, которые вещи на балкон, и увидела, как позади Доминика темнеет небо. Надвигалась обещанная буря, и это лишь приумножило ее возбуждение.

- Открой окна, - тихо сказала София.

Улыбка Доминика, честно говоря, могла напугать ее, будто он сделался другим человеком. Но вместо этого она лишь еще сильнее возбудилась, наблюдая, как он быстро подходит к высоким окнам и распахивает их, впуская свежий летний воздух. Небо темнело с каждой секундой, набухая от веса воды. София как никогда понимала, насколько настоящая любовь походит на грозу. Она назревает и назревает, но когда наступает подходящий момент, она ударяет как молния.

Вырисовываясь темным силуэтом на фоне неба, Доминик разделся догола, и София подумала о богах, загадочных и могущественных. Они приходили на землю в поисках женщин, которых делали своими, и в этот самый момент она желала именно этого.

Доминик вернулся к кровати, и София поднялась на коленях, простирая перед ним руки точно в мольбе.

- Возьми меня, - сказала она, и ее голос почти умолял. - Возьми меня, овладей мною...

В приглушенном свете София все равно могла видеть, как его глаза потемнели от желания. Ее слова послали дрожь по его телу, но все же он удержал руки опущенными.

- Повтори, - сказал ей Доминик голосом, напоминавшим глухое рокотание.

Это тоже было правильно. Жертва должна быть добровольной, иначе она не имела значения, и София скользнула руками по своему телу, как будто демонстрируя Доминику, что ему принадлежало.

- Я хочу тебя, - хрипло произнесла она. - Я хочу, чтобы ты взял меня, все, чем я являюсь, все, что у меня есть.

Доминик громко застонал от ее слов, и в следующую секунду опрокинул Софию на кровать. Его мощь вторила мощи бури позади него, и она не хотела ничего иного, только бы быть унесенной прочь этой силой.

Между ними оставалось столько недосказанного, но таковы простейшие истины. Все грубо и идеально, и ничто не могло встать между ними.

Его поцелуй был глубоким и диким. София уже чувствовала, как к ней прижимается его наполовину затвердевший член. Она желала, чтобы ее взяли быстро и яростно - она нуждалась в этом. Но она чувствовала, что Доминик нуждается в этом не меньше.

Он принялся возиться с ее платьем, хватая подол, но действуя по наитию, София его остановила. Вместо этого она развернулась и опустилась на четвереньки на кровать, обернувшись через плечо, чтобы посмотреть, что он думает.

Доминик гортанно застонал, и хоть София ожидала, что он набросится на нее, он пожирал ее взглядом. Он провел одной рукой по ее спине и заду, и София задрожала от властности этого жеста. Она восхищалась тем, каким благоговеющим и каким восхищенным он казался. Его рука обвилась вокруг ее бедра, а затем задрала юбку и накрыла ладонью ягодицу. От контакта его мозолистой руки с ее мягкой плотью София застонала, а Доминик начал потихоньку подниматься все выше и выше. Подняв подол платья до талии, он выругался, и София улыбнулась.