Ещё через две недели принесли письмо из Москвы. Почерком безукоризненным вещал умирающий Вьетнамский:

"Здравствуй любимая!

Не задавай себе вопрос, как я отыскал вас – ты ведь знаешь про мои возможности – но прочти это письмецо как послание-исповедь от дорогого когда-то тебе человека, с которым ты в прошлом делила радость и горе, и от которого ушла к другой любви.

Я много видел на земле смертей, сам много раз убивал, но я всегда ценил чувства и не был как сухарь. В твоей личности я увидел для себя новый мир; многое в тебе далось для меня каким-то чудесным даром. Я жил тобой, но теперь, вскорости, пришло время умирать. Хочу сказать тебе, что я смертельно болен, – у меня рак лёгких. Но я вдоволь пожил, вдоволь проколесил по миру и не страшно уходить в мир иной.

Даю тебе от своего лица своеобразное завещание: верь в свою любовь, доверяй своим чувствам. Я знаю одно: тебя ждёт счастливая жизнь, но будут и испытания и невзгоды.

Самое главное, что я задумал тебе сообщить: на Егора воздействовал я через свой дар. Я жил когда-то, кажется, в 1993 году у цыганки-вдовы, от которой и научился выходить духом из тела. Больше Егору нечего бояться, хотя путь его не усеян лепестками роз…

Помни обо мне, не забывай когда-то награждённого твоим телом Стаса. Прощай!"

Анжелика перечитала письмо несколько раз и потом спалила его в печке. Егор долго сидел во дворе у бани и о чём-то думал, а потом пришёл в дом, обнял Анжелику и они вдвоём заплакали как два малых дитя, потерявшие нечто дорогое.

Глава 7

Народ всегда прав. Но иногда его правда – страшное наказание, включающее в себя немедленное уничтожение противостоящего лица. И этим лицом, в котором народ узрел сопротивляющуюся сторону, был старец Лазарь, сердобольный мужчина в детскими кроткими глазами, излучающими непрерывное добро и самоуважение.

-Он выставил на посмеяние все наше село, осквернил добрую память о своём роде и в конце концов по его наущению заболел ребёнок. которого он обругал за якобы сквернословие.

Ребёнок, мальчик семи лет стоял у говорящей картаво матери и испуганно таращил глазёнки на держащего вилы Лазаря. Мальчик шмыгал носом, размазывая сопли по худому лицу и всё силился понять, в чём вина этого старика. Да, Лазарь его отругал, но ведь за дело: когда они с братом рубили сухое дерево на топливо, он, мальчишка, грязно выругался на брата, идя по стопам отца, любившего выпить и ругнуться по чём свет стоит. Однако, старик сделал всё по праву, ведь он отшельник и верует в грозного Бога, карающего всякого, кто не бережёт свой язык, гробит нутро водкой и ходит по гулящим женщинам. Лазарь всё совершил по велению своего сердца, думал мальчик, и нет нужды его убивать.

Старик угрожающе махал вилами, отступая к своей хижине, где он прожил семь лет с переездами. Он помнил, как родился мальчик, как он держал его в руках, когда пьяный отец едва не угробил младенца. Вовремя увернувшийся Лазарь спас коляску и промчавшийся грузовик отца едва не задел детское убежище. Безалаберный отец ребёнка встал тогда на колени, а теперь стоит с красными воспалёнными глазами и орёт пуще других, призывая расправиться со стариком судом Линча.

Ко всей этой шумной дребедени подоспел Егор Мельников, прогуливавший пса.

-Сельчане, что вы нападаете на одинокого старика, он ведь беспомощен как голубь.

Мать мальчика сплюнула и топнула ногой, от чего у неё порвался чулок и бледное колено вышло на вид.

-Сынок едва не умер. Сглазил его Лазарь разнесчастный. Жар у мальчика, едва дышит бедняга.

Егор посмотрел на мальчишку, понимая, что все ждут что он скажет как глас со стороны, как недавний приезжий, ещё не участвовавший в сельских сплетнях.

-Я вижу, мальчик чувствует себя не плохо и то, что вы по недоразумению своему вменили в вину старику, стоит забыть. Нет той вины, что стоит жизни, а тем более нет права губить по недоразумению. Расходитесь, сельчане, сердцем вас прошу.

Первым ушёл пить да гулять отец ребёнка. Мать заплакала и обняв мальчика, что-то шептала, время от времени почёсывая колено, укушенное комаром. Женщина как-то особенно остро прочувствовала этот эпизод своей жизни и ей хотелось поскорее заняться другим делом.

Прости нас, Лазарь – сказала она – Мир тебе!

Старец подошёл к Мельникову и поцеловал его христианским приветствием, порадовался, что встретил в своей много испытавшей жизни настоящего человека. Старец пригласил Егора в свою хижину, обещая хороший добрый чай и пирожок, принесённый одной сердобольной старушкой, кормившей Лазаря за его молитвы о ней и всём селе. Мельников с удовольствием пошёл в домик отшельника.

                                       ***

Эта женщина столь много повидала на своём бабьем веку, что всякая новая встреча воспринималась ею как дар небес.

-Вы, Анжелика, созданы для любви – говорила она, помогая нашей героине перелить воду из колодезного ведра в бедон. -Жизнь чем тяжелее, тем удобнее ею пользоваться, а вы  нашли своего молодого человека, и пусть нервы у него потрёпаны судьбой, он будет достойным человеком.

Анжелика знала об этой женщине не много. Звали её Ниной, лет ей 47, пять лет прожила в Африке, где выучилась всем премудростям колдовских наук. Об Стасе Вьетнамском она не слышала.

-Нина, я пережила две любви…

Женщина подавшись вперёд и улыбаясь, возразила:

-О, вторая влюблённость не была настоящей любовью для вас, я вам откровенно говорю. Любите одного Егора, с ним вас звёзды соединили на всю жизнь. Пусть он бывает иногда резок в оценках, несговорчив и все его действия будут бунтом на корабле, вы получите самое главное – искренность.

Я вам расскажу одну историю из жизни своей подруги, той что живёт в Крыму, в Евпатории.

До 18 лет она жила замкнутой жизнью, читала Пушкина и Набокова, перебивалась кое-какими стишками, которые ей писала младшая сестра. Мать не жалела сил на воспитание дочерей, но вторая была умна, красива, но нелюдима, а первая имела сотню поклонников, но была ветрена и особо не задавалась вопросами: как и зачем жить.