— Еще раз рядом с ней увижу — убью! Ты понял? — прищуренные от гнева глаза смотрели не мигая.

 — П-понял… — заикаясь, выдавил из себя Олег. — Я… Я могу идти?

 — Проваливай! — Антон брезгливо отшвырнул от себя Олега и повернулся к Мадлен, которая беззвучно и удивленно наблюдала за происходящим. — Вот теперь, пошли я сделаю тебе чай и, убедившись, что с тобой все в порядке, поеду домой.

      С этими словами, он подхватил ошалевшую Мадо на руки и понес в дом. Спустя полчаса, Мадлен сидела на диване, поджав под себя ноги и громко стуча зубами мечтала согреться. Стресс давал о себе знать, тяжесть всех произошедших событий давила камнем на плечи. Глядя на мужчину, мирно расположившегося в кресле, она размышляла о том, что еще никто и никогда не вступал в кулачный бой из-за неё. Да и некому было. Сначала школа, потом институт, потом работа, которая отнимала все свободное время… Вот и получилось так, что Олег и в прямом и переносном смысле был её первым мужчиной. Хотя, как показала практика, он достоин только звания тряпки и альфонса.

 — Боже! Какая же я дура была! — Мадлен закрыла глаза руками, пытаясь спрятаться от окружающего мира.

 — Не могу с тобой не согласиться! Ты права милая, какая же ты дура была!

 — Смешно? Ну смейся, смейся! Ты то, ничем не лучше! Чокнутый!

 — И все благодаря тебе!

 — Я причем? Я не виновата, что у тебя руки зачесались!

 — В этом ты действительно не виновата! Твоя вина заключается в том, что ты меня сделала таким!

 — Интересно, как мне это удалось? Я тебя второй раз в жизни вижу!

 — Ты меня покусала, а я говорил, что это заразно! Причем одного раза тебе показалось мало и ты решила не останавливаться на достигнутом…

 — Прекрати! Нечего было свои слюни распускать!

 — Ладно, ладно! — Антон примирительно поднял руки, но ехидная улыбка стала еще шире. — Мне понравилось! Я даже согласен каждый раз терпеть твои попытки мне навредить!

 — Ты бываешь когда-нибудь серьезным? Зачем ты весь вечер ставишь меня в неловкое положение? Сначала моя подруга подумала про меня невесть что, потом бывший жених…

 — Стоп! Не сваливай на меня весь груз ответственности! Разве не ты перед ним хвасталась незабываемой ночью в отеле с шикарным мужчиной?

 — Я не говорила «шикарным мужчиной»!

 — Но про отель говорила! Дорогая, ты просто чудо! Должен признаться, что еще ни одна женщина не заставляла меня чувствовать себя так рискованно, как на складе пиротехники с сигаретой в зубах. Я не могу предсказать, что ты выкинешь в следующий момент и это приятно будоражит мне кровь.

 — А не пора ли тебе домой, курильщик в запрещенном месте?

 — Нет, ведь ты еще не в порядке!

 — Со мной все хорошо!

 — Я так не думаю…

 — Знаешь, иди-ка ты нафиг! Я пошла спать! Выход сам найдешь!

 — Не боишься, что украду какую-нибудь ценную безделушку?

 — Ты наглец, но не вор! Прости, но у меня нет сил поддерживать дискуссию. Прощай!

 — Спокойной ночи, милая!

      Фыркнув в ответ, Мадлен поднялась наверх, в гостевую комнату. Она не могла себя заставить переступить порог помещения, в котором рухнули её мечты и, немного подумав, она решила, что вернется в спальню, но это случится позже, после грандиозного ремонта в ней и полной замены мебели.

       На короткий миг задумавшись, она вышла на лестницу.

 — Если вдруг, кто-то не найдет выход, я разрешаю провести ночь на диване в гостиной! — прокричала она и с чувством выполненного долга вернулась в комнату.

***

      Просидев несколько часов в кресле, размышляя о том, как же его угораздило так вляпаться (читай: втюриться), Антон поднялся на ноги и прошелся по гостиной. Обстановка комнаты была настолько уютной, что невольно приходило воспоминание о детстве, проведенном в деревне у бабушки. только у бабушки не было камина. Здесь же, он приятно вписывался в интерьер, а пушистый коврик, лежащий перед ним, так и манил опустить на него босые ноги. И, хотя это было небезопасно, ведь маленькая искра могла спровоцировать возгорание, он находился на своем месте. Кресло-качалка, повернутое к камину сулило приятные минуты расслабленности и покоя. Наверно, очень приятно было зимой сидеть на нем, прикрыв ноги пледом и смотреть на весело потрескивающий огонь.

      На каминной полке стояли фотографии в рамках. В основном на снимках была запечатлена Мадлен, но встречались и совместные с Олегом. Антону не хотелось думать о том, что она любила этого слизняка, который позволил себе так её унизить. исходя из услышанного разговора, он понимал, что ей на пути попался банальный альфонс, который приятно проводил время в свое удовольствие, пока она зарабатывала деньги.

      Сжав руки в кулаки, Антон пытался подавить волну ярости, поглощающей его целиком. Не выдержав, он достал все совместные фотографии Мадлен с Олегом из рамок и, порвав их на мелкие кусочки кинул в камин. Переведя дух и немного успокоившись, он принялся рассматривать её фото. На всех снимках, кроме одного, она была веселой и жизнерадостной. На том же. фотограф сумел поймать легкую грусть во взгляде, обращенном вверх. В отличии от тех фотографий, здесь она выглядела более естественной и настоящей, как-будто, на миг приоткрыла душу и позволила эмоциям взять верх. Аккуратно вытащив снимок, он засунул его в карман пиджака.

 — Ну вот, а ты говорила, что я не вор! — улыбнувшись, он обвел контуры лица на другом снимке большим пальцем. — Обещаю, я никому не дам тебя в обиду.

      С этими словами он развернулся и пошел прочь. Он безумно хотел остаться, чтоб снова прилечь с ней рядом и прижимая к себе её тело, просто уснуть. Странно, но за те несколько часов сна в отеле, он выспался больше чем за весь год. В коем-то веке его не мучили ночные кошмары и не преследовали сны о работе. Возможно, раньше он думал, что счастлив, но только в те часы, проведенные с ней, Антон понял, насколько заблуждался. Он начал понимать, для того, чтобы остаться навсегда, сейчас нужно уйти…

***

      Телефонный звонок способствовал резкому и неприятному пробуждению. Открыв глаза и сфокусировав зрение на электронных часах, стоящих на тумбочке, Мадлен сквозь зубы выругалась.

 — Кому не спится в ночь глухую? -ответив, недовольно пробормотала она, не глядя на входящий номер.

 — Мадо! Ты чего? Уже шесть утра! — бодрый голос Лары вызвал у Мадлен приступ отнюдь не белой зависти. Ей такие фокусы с утра не удавались.

 — Я видела время! Осмелюсь тебе напомнить, что я — чокнутая сова! Поэтому легла вчера очень поздно!

 — Поздно — это во сколько?