Он вышел на перекресток – пересечение четырех основных коридоров сектора. И некоторое время смотрел на точечные лампы на потолке, рассеянно моргая. Он никогда здесь не был, и чтобы переключиться на электронную карту станции, понадобилась почти секунда.

Затем он улыбнулся девушке-связисту, жмущейся к стене, чтобы не наступить на один из его щупов. И кивнул паре десантников, стоящих в символическом карауле у подъемника, выделяющегося зеленым квадратом на белом полу. Подъемник пришел в движение мгновенно – допуск Клода позволял ему появляться в командном центре наземных операций. Скорее устаревшая привилегия, чем действительная необходимость.

Центр располагался двумя уровнями ниже – большой зал с широким возвышением по центру, мерцающий переливами голографических экранов. Восемь боевых операторов замерли на оперативной платформе, перед объемными проекциями одной и той же картины – долины Хокса, увеличенной, отображенной схематически, смоделированной тактическими и вероятностными анализаторами.

Предсказатель тихо зашел за крайнюю консоль. И, не обратив внимания на напряженную тишину, установившуюся в зале при его появлении, положил ладонь на контактную поверхность, включаясь в информационный обмен.

Человек, сидящий в широком кресле в центре платформы, поднял руку в вялом приветствии.

– Решил зайти? – Спросил генерал Чикони. – Посмотреть, чего стоят твои маркеры в настоящем деле?

Его голос отдавал металлическими нотками. Разрушительный процесс в горле возобновился, и генералу приходилось пользоваться речевым синтезатором.

– Что, увидел такую угрозу программе, что даже переодеться не успел?

Клод рассмеялся, и тихий звук его смеха заставил замереть обслуживающий персонал платформы.

Генерал развернул свое кресло к предсказателю.

– Хочешь что-то сказать?

– Да… вы правы, как это ни странно.

Генерал смерил предсказателя взглядом, потом развернул кресло обратно, к двум экранам слева, на которые начали поступать данные Клода.

– Предсказание имеет ценность только в том случае, если его используют. – Трехмерная карта на экранах развернулась, с разных ракурсов демонстрируя центр долины, усыпанный тысячами цветных маркеров. – Вы же не хотите слышать. Операция провалена, генерал, но вы не видите даже этого. Программа в регионе потерпит крах, а Хокс устоит… Он уже устоял.

Карта Клода совместилась с картой на соседнем экране. Общие контуры совпали, и на мельтешение огоньков в тепловом диапазоне наложились тактические обозначения.

– Смотрите, генерал. Бой проигран, но что гораздо хуже – вы даже не дали мне возможности выяснить, почему…

– Кто-нибудь понимает, о чем он вообще говорит? – Спросил генерал.

– Эти данные, сэр. – Отозвался один из операторов. – Их тайминг сдвинут на полчаса вперед.

– Что?

– Это еще не случилось, сэр.

– Они хоть как-то похожи на правду?

– У нас пока недостаточно…

– Тогда выведите его отсюда к чертовой матери! – Генерал привстал на кресле. – Убирайся из моего штаба!

– Не сейчас, генерал. – Цветная карта заняла еще один экран, потом еще. – Есть одно предсказание, которое не касается операции на Земле. Не волнуйтесь, осталось всего несколько секунд.

– Какого…?

Экраны мигнули одновременно и погасли. Затем из их темных глубин всплыл сложный иероглиф – алый, точно раскрытая рана.

– Что это за хрень?

– Это внешний локдаун, сэр, кто-то блокирует зал…

– Кто?

– У него высший приоритет доступа, сэр.

– Приветствую, генерал Чикони. – Синтезированный голос, прозвучавший в зале, не выражал никаких эмоций. Просто набор звуков, записанных и собранных вместе. – Конклав считает необходимым отстранить вас от руководства операцией в связи с состоянием вашего здоровья. Я, как полномочный представитель Конклава, передаю коды контроля операции старшему предсказателю Клоду Ренуа, находящемуся на посту в своем…

– Я уже в центре, командор Рихтер. – Мягко сказал Клод. – Отсюда лучше видно.

Красный иероглиф мигнул.

– Отлично, Ренуа. Принимайте полномочия.

Генерал привстал в своем кресле.

– Отдаете операцию ему? Но он даже не военный!

– Распоряжением Конклава старший предсказатель Клод Ренуа временно производится в чин полковника ВКС. Вы хотите оспорить это решение, генерал?

– Я хочу, чтобы со мной говорил человек, а не электронная тварь!

– Все знают, что вы не любите предсказателей, Пабло. – Иероглиф снова мигнул. – Но не заходите слишком далеко. Оскорблять представителя Конклава – это похоже на бунт.

– Что?

– Покиньте командный центр, генерал… пока вы не сказали лишнего.

Генерал встал, и с трудом выпрямился – насколько позволял черный медицинский экзоскелет, надетый поверх комбинезона.

– Будьте уверены, мой рапорт окажется у командования ВКС раньше, чем вы…

– Через сорок минут приблизительно. – Прервал его Клод. – Вам еще нужно дойти до каюты. Можете не торопиться – к этому времени факт вашего провала будет очевиден, и рассмотрение рапорта затянется…

– Да, будь уверен… там будет масса интересного, и не только обо мне!

– Вам это уже не поможет, генерал. – Клод моргнул, и алый иероглиф исчез с тактических экранов, переместившись в область голографического отображения данных, невидимых ни для кого, кроме него. – А теперь покиньте мой штаб.

– Умеете заводить врагов. – Иероглиф не говорил, и слышать его никто не мог. Обмен пакетами данных между предсказателями занял около десяти секунд, которых генералу едва хватило, чтобы покачиваясь на опорах экзоскелета, дойти до подъемника.

– Генерал Чикони не простит этого ни мне, ни вам. Но я глава Конклава, и он может захотеть на вас отыграться.

– Согласно данным его медицинской карты, он проживет еще месяца три, не более, его случай очень тяжел. Он будет думать о другом.

Внутреннее пространство Клода расширялось. Контрольные коды, переданные в центр управления, открыли каналы для передачи данных, позволяя увидеть и почувствовать намного больше того, что показывали экраны. Теперь он был в пятнадцати местах одновременно, внутри тактической симуляции – и над настоящим Хоксом, глядя на картину, реконструированную по данным со спутников: движение людей, разрушенные дома, пыль, обломки и кровь, черная в световом и белая в инфракрасном диапазонах.

Иероглиф парил где-то рядом, не отставая – командор Рихтер не зря считался величайшим из живущих предсказателей.

– Медицинской карты? У вас есть доступ к внутренним базам данных?

– Да, уже восемь дней.

– Кто его санкционировал?

– Он сам. Я объяснил ему, что мне требуются данные о населении для сравнительного анализа эффективности евгенической программы.

Белые пятна взрывов вспыхнули и ушли с реконструкции – Клод стер их, как помехи. За ними исчезли светлые брызги крови на улицах, и засветка от выстрелов – они тоже были не важны, и мешали наблюдать.

– Изобретательно. Это на них базируется расчет нашего решения о передаче вам командования операцией?

– Нет, командор. Это предсказание.

– Судя по контрольным записям, вы пришли в зал ровно за две минуты до локдауна?

– Да, сэр.

– Такая точность… впечатляет. Ваши рекомендации по сложившейся ситуации?

– Насколько велики мои полномочия?

– Опять хотите запросить термоядерный удар? Для этого их хватит.

Реконструкция сошлась с данными, переданными Клодом. На огромной карте, простирающейся внизу, проступили цветные линии – перемещения маркеров, произошедшие и вероятные, объединенные золотыми нитями взаимодействий.

– Нет, сэр, за последнее время я существенно увеличил точность расчетов… и предсказаний. Мне нужен штурмовой взвод на объекте четыре в ареале Атланта, через двенадцать часов. И доступ к закрытым историческим базам.

– Эти запросы не противоречат друг-другу?

– Нет. Я собираюсь выявить характер угрозы, и, возможно, устранить некоторые из катализаторов ситуации внизу.