И тут до меня доходит. Даже не смотря на то, что на ней длинное платье в зеленую полоску, а талия затянута в корсет, даже не смотря на то, что её волосы уложены в прическу, а на голове шляпка под цвет платья, на руке этой сучки пластиковые спортивные ярко-розовые часы.

Эта парочка отчитывается перед Альфой. Я в этом уверена. Они тоже Стражи времени.

Стража времени. Эти слова постоянно крутятся у меня в голове. Разве это может быть правдой? Разве секретная правительственная организация, которая путешествует во времени, может быть реальностью? Но ответ лежит прямо передо мной.

ДА.

Но как можно перемещаться во времени? Мой мозг даже не может осознать этого. Нужно вернуться. В свое время. Тогда я смогу получить ответы на свои вопросы.

Я отворачиваюсь от парочки и смотрю прямо на холм. Ко мне приближаются мужчина и женщина. На нем – костюм, больше подходящий для какой-нибудь претенциозной свадьбы, а на ней – светло-серое в тонкую полоску платье, подол которого уже собрал на себя около трех дюймов грязи. Я уступаю им дорогу. Уверена, я выгляжу довольно странно в порванном платье и с шелковым галстуком, повязанным вокруг талии, да еще и эти туфли, но парочка даже не моргнула глазом при виде меня.

Я опускаю веки и делаю глубокий вздох. Помню, лодочники говорили, что лодки появились где-то в восемнадцатом веке. То же можно сказать и о позолоченном куполе. Думай, думай, думай, думай, думай. Делаю еще один вздох. Пожалуйста, сосредоточься. И… вот оно! Экскурсовод рассказывал, что они хотели покрыть купол позолотой и раньше, но разразилась Гражданская война, поэтому пришлось все отложить до её окончания.

Гражданская война закончилась в тысяча восемьсот шестьдесят пятом. Огромное спасибо урокам по истории Америки. Значит, я нахожусь в промежутке между тысяча восемьсот шестьдесят пятым и тысяча восемьсот девяносто девятым годами.

И опять к вопросу о лодках. С тех пор, как я уехала в Пил, мы с мамой не катались на них. В последний раз это было в восьмом классе. Было празднование… не какая-то большая годовщина типа ста- или двухсотлетия, но определенно с нулем на конце, поэтому все проходило с претензией на значимость, но, на мой взгляд, выглядело неубедительно. Когда же это было?

Неожиданно в моей голове волшебным образом всплывает картинка и я вижу вывеску позади билетной кассы, где продаются шарики и фейерверки, объявляющую о юбилее.

Теперь вычтем, и получится, что лодки появились в тысяча восемьсот семьдесят седьмом году, а это значит, аллилуйя, что я – гений и нахожусь в промежутке между тысяча восемьсот шестьдесят пятым и тысяча восемьсот семьдесят шестым годом.

Черт, а вот теперь я в тупике.

Я опускаю голову на руки и тру глаза. Нос заложен. Так всегда бывает, если я очень сильно устала. Мне не удается ничего проанализировать. Как только голову посещает какая-нибудь мысль, она тут же исчезает. Путешествие во времени – реальность. У меня галлюцинации. Это просто плохой сон, и я проснусь в своей комнате в общежитии в Пиле. Все мысли перемешались. Мне нужно продолжать двигаться. Движение поможет мне сосредоточиться.

Покрутив головой, чтобы убедиться, что поблизости нет лошадей, я направляюсь в Бостон-Коммон. Где-то здесь должен быть мусорный бак. Может, кто-нибудь выбросит газету, а я подберу её, как Майкл Дж. Фокс в фильме «Назад в будущее». Мы с мамой много раз смотрели его. В ее лучшие дни.

Я уже прошла почти половину парка, когда меня осеняет. Запах. Я была настолько сосредоточена на других вещах, что не обратила на это внимание, но, клянусь, чем-то определенно пахнет. Чем-то затхлым и сладким одновременно. Я всю жизнь прожила в Новой Англии, поэтому этот запах мне знаком. Так пахнет опавшая листва.

Осмотревшись, я понимаю, что права. Несмотря на то, что уже темнеет, я вижу у себя под ногами упавшие желтые и оранжевые листья. Так-так. Значит, я переместилась из осени настоящего в осень прошлого. Каким-то образом это немного меня успокаивает.

Я останавливаюсь, не в силах вспомнить, что собиралась делать, и хлюпаю носом. Ага. Правильно. Мусорные баки. Неужели я и вправду составила план действий на основе сюжета фильма из восьмидесятых и считаю это хорошей идеей? Что со мной происходит? Меня учили совсем не этому. Я определенно могу придумать что-то получше.

Тем не менее, я осматриваюсь вокруг в поисках мусорных баков. Потому что никогда не знаешь, что пригодится. Но на горизонте ничего нет. Я вздыхаю и иду к зданию Законодательного Собрания. Может, кто-нибудь продает вечерние новости?

У меня нет плана. Это ужасно. Если бы это был День Испытаний, я бы провалила его.

Я останавливаюсь посреди дороги и ловлю ртом воздух. А что, если это и есть еще один День Испытаний? О Господи, почему мне это не пришло в голову раньше? По кампусу Пила ходят слухи о Дне Испытаний, который стал легендой. День Испытаний тысяча девятьсот девяносто пятого года, известный так же, как Бесконечный День Испытаний.

Сначала все было как всегда: двенадцатичасовой письменный тест, три испытания и банкет, во время которого в здание ворвались вооруженные люди, одетые во все черное, и в очках ночного видения. Они отключили электричество, схватили всех младше- и старшекурсников и высадили их вдалеке от кампуса для еще одного испытания. Один из учащихся младших курсов умер. Официальная причина смерти так никогда и не была озвучена, но если бы и была, то в отчете судмедэксперта стояла бы галочка напротив Адского Дня Испытаний.

А что, если повторяются события тысяча девятьсот девяносто пятого года? Но я еще не выпускница! Я студентка. Нужно как-то вернуться в настоящее, и тогда День Испытаний, наконец, закончится. Черт возьми, это все может быть просто элементом обучения!

Неожиданно идея о секретной правительственной организации, которая имеет возможность перемещать людей во времени, не кажется мне такой уж невероятной. Я знаю только малую толику того, на что способно правительство. И определенно буду шокирована, когда узнаю обо всем.

Я делаю глубокий вздох. Настало время быть серьезной. Какой там у меня был план? Ага, правильно, газетчики. Идиотский план и не только потому, что в районе Законодательного Собрания их просто нет.

Сконцентрируйся.

 Позади меня раздается шарканье чьих-то ног. Я поворачиваю голову и вижу двух мужчин, подошедших посмотреть на купол. Парочка, преследующая меня, – практически в квартале отсюда. Парень наклоняется к девушке и что-то шепчет ей на ухо, когда видит, что я смотрю на них. На секунду у меня возникает желание помахать им рукой, но это определенно было бы нарушением правила: «Ни с кем не вступать в контакт».

Вместо этого я вытаскиваю из-под платья цепочку с подвеской в виде совы. Нажимаю на кнопку, как это делал Альфа, и крышка часов открывается. На белом циферблате, причудливым шрифтом, который я никогда раньше не встречала, выведены черные цифры. Под стрелками отпечатано ANNUM. У часов латунный корпус, а с правой стороны находятся маленькие головки, похожие на заводные. На них что-то написано, но я не могу разобрать. Я пытаюсь повернуть нижнюю, но она не двигается, тоже самое и с головкой посередине. А вот верхняя поддается. Я поворачиваю её по часовой стрелке – двигается минутная стрелка, а потом…