— Нет, не испорчу и да, она замечательная, — уныло отвечаю я.

Лайла игнорирует мой тон.

— Но почему она называет тебя Коулом?

— Просто ей так больше нравится. Это вроде как наша фишка.

— Как мило, у вас уже есть что—то свое. У тебя еще никогда не было настоящей девушки. Ты не представляешь, как я рада.

Угу, и очень явно.

В этот момент подходит управляющий и ведет нас в кабинку.

— Я дам знать официантке, что вы поменяли столики, поэтому никаких задержек с подачей блюд не будет.

— Спасибо, — говорю я. — Простите нас за наше поведение.

— Мы уже забыли об этом, мой друг. — Он улыбается и уходит, а возле столика появляются Нэд и Джексон.

Нэд пристально смотрит на меня и опускается на соседний стул. Я мысленно исполняю победный танец, когда Джексону приходится сесть рядом с Лайлой. Он не выглядит слишком довольным и это делает меня счастливым. Я опускаю руку на талию Нэд, притягиваю ее к себе и целую в щеку.

— Привет, детка, — радостно говорю я, чувствуя, что ей хочется оттолкнуть меня, но приходится сдерживаться. Мне еще придется заплатить за это, но сейчас я собираюсь наслаждаться каждой минутой происходящего. Джексон выглядит «не в своей тарелке». Идеально.

— Уии, — умиляется Лайла, глядя на нас.

Я поднимаю взгляд на свою сестру, продолжая обнимать Нэд за талию.

— Джексон, это моя сестра Лайла. Лайла, это Джексон, бывший Нэд.

У Нэд сжимается челюсть. Мне хочется засмеяться и наброситься на нее, потому что в этот момент она выглядит такой сексуальной. Неудивительно, что зеленый — ее любимый цвет, он идеально смотрится на ней.

— Ты знаешь о нас? — спрашивает меня Джексон, а сам продолжает смотреть на Нэд.

— Конечно, мы с моей девушкой рассказываем друг другу обо всем. Правда, детка?

— Да. Он знает все о наших трехлетних отношениях, — самодовольно говорит она. И почему ее слова вызывают у меня желание сломать ему шею? Мысль о том, что он провел с ней три года ее жизни приводит меня в ярость. Она моя.

— Да, никаких секретов, такой уж у нас договор, — произношу я, пытаясь спрятать злость и иронию в своем голосе.

— Вы, ребята, такие милые. Не могу поверить, что Бреннан ничего не рассказал мне о вас. — Хорошая попытка спасти ситуацию, Лай.

— Бреннан? Я думал, что его зовут Коул? — спрашивает Джексон.

— Только Нэд зовет меня Коулом, — говорю я. Судя по его взгляду, он ненавидит меня. И это чувство взаимно.

— Нэд, у тебя такое красивое кольцо. Никогда не видела ничего подобного. Где ты его взяла? — прерывает нас Лайла.

— Я разрабатываю дизайны колец, это из моей новой коллекции, — с сияющим видом отвечает Нэд.

— Ты разрабатываешь дизайны колец? Это же замечательно. Оно такое красивое, не могу дождаться, когда увижу остальные.

— Оно и правда красивое, — соглашаюсь я и беру Нэд за руку, чтобы рассмотреть его получше. Это павлин с очень маленькой головой, опущенной к костяшкам пальцев. Перья — вот, что делает кольцо таким заметным. Они выложены зелеными сверкающими камнями и веером распушены по пальцам. — Нэд невероятно талантлива, — искренне говорю я. Нэд улыбается и мне сразу становится легче, даже несмотря на напряжение за столом.

— Спасибо, — шепчет она. Боже, как же она сегодня прекрасна. Я переплетаю наши пальцы, что оказывается не самым легким делом из—за размера ее кольца.

— А где еда, которую вы ели? — интересуюсь я у нее.

— То были закуски. Главные блюда подадут сюда.

— Джексон, а чем ты занимаешься? — спрашивает Лайла.

— Я фитнес—тренер для знаменитостей.

— Правда? А кто твои клиенты?

— Келли Минтон, Терри Сифт, Йонда Роули и прочие.

— Боже мой! Келли Минтон? Мне понравился ее последний альбом. Он был замечательный. Неудивительно, что она так быстро пришла в форму после родов.

— Да, она очень старательная, — кивает Джексон.

— Ты, должно быть, отличный тренер, — говорит Лайла. Мне приходится сдерживаться, чтобы не закатить глаза. На чьей ты стороне, сестренка?

— Я просто помогаю людям ставить цели, а все остальное — это их упорная работа, — отвечает он. Бла—бла—бла.

— Он скромничает. Джексон – один из лучших тренеров, которых я знаю. Как вы думаете мне удавалось держать форму? — спокойно произносит Нэд. Простите?

— Ты ее тренер? — спрашиваю я.

— Да, а разве Нэд тебе об этом не сказала? — интересуется он с едва различимой улыбкой на лице. Мои руки так красиво смотрелись бы сейчас на его шее.

— Был тренером, — прерывает нас Нэд. — Пока не бросил меня пять месяцев назад ради работы с проживанием и зарплаты раз в десять больше, чем ему платила я.

— Ты сама сказала мне сделать это, так что не жалуйся, — улыбаясь, отвечает Джексон. Ненавижу его улыбку.

— Да, наверное, я немного поспешила со своим решением.

— Здесь мой дом, поэтому я всегда могу вернуться… только скажи. — Он определенно говорит не о фитнесе.

— Не будь глупым, — хихикает Нэд. Боже, она флиртует с ним. Только не на моих глазах, детка.

— Ой, да не переживай, Джексон, — раздраженно усмехнувшись, встреваю я. — Со мной у Нэд хватает физической нагрузки. Она определенно больше не нуждается в твоих услугах. — Чувствую, что Нэд напрягается под моей рукой, а Лейла взрывается от смеха.

— Слишком много информации, братишка.

Нэд пристально смотрит мне в глаза, но меня спасает Мишель, которая приносит еду.

— Брускетта? — спрашивает она.

— Это мне, — отвечаю я.

Мишель ставит тарелку передо мной.

— Лазанья?

— Мне, — вежливо говорит Лайла.

— Остальное я сейчас принесу. — Она улыбается и уходит.

— Ммм, как вкусно, — восклицает Лайла, попробовав лазанью.

— В «Ла Вита» отлично кормят, — улыбаясь, произносит Джексон.

— Ты был здесь и раньше?

— Да, этих ресторанов уже несколько по стране. Но в Нью—Йорке он пока первый.

Возвращается Мишель с подносом, на котором стоят две тарелки, в одной руке и с еще одной тарелкой в другой.

— Сырная пицца?

— Спасибо, — говорит Джексон.

— А каннеллони, судя по всему, для вас двоих, — улыбаясь, интересуется она.

— Уии, они даже заказывают одинаковую еду, — умиляется Лайла.

— Вообще—то, он просто копирует мои изысканные предпочтения в еде.

Я закатываю глаза, но не отрицаю этого.

— Мой вкус в еде такой же, как и вкус в женщинах. — Нэд краснеет. Джексон хмурится, а Лайла смеется.

Я достаю из кармана телефон и начинаю печатать сообщение.

Я: Я уже говорил, какая ты сегодня красивая?

Секунду спустя слышу, как Нэд получает эсэмэс. Она искоса смотрит на меня, а потом достает из сумки телефон. Я пробую каннеллони. Вкусно, но не так, как в «Парадизо». Лайла и Джексон полностью сосредоточились на своих блюдах. Я наблюдаю за тем, как Нэд печатает ответ, а потом кладет телефон на колени.

Нэд: Это твой способ извиниться?

Я: Нет, это мой способ сказать, что ты прекрасно выглядишь. Детка, разве английский не твой родной язык?

Нэд: Я не хочу с тобой разговаривать. Не могу поверить, что ты преследовал меня. И убери руку с моей талии!

Я: Нам срочно нужно все исправить… давай сейчас уйдем и займемся примирительным сексом? Как тебе такая идея? Каннеллони в «Парадизо» все равно вкуснее. Вообще—то, я не преследовал тебя. Просто решил поужинать в том же самом месте. А рука остается на месте.

— А чем ты занимаешься, Коул? — спрашивает Джексон.

— Я актер, — пытаясь не хмуриться, отвечаю я.

— Вау! И над чем ты сейчас работаешь? — снисходительным голосом интересуется он.

— Пока что только над Нэд.

Нэд давится едой. Я хлопаю ее по спине, но она отталкивает мою руку и смотрит на меня убийственным взглядом. Джексон выглядит ошеломленным и не может произнести ни слова, а Лайла изо всех сил пытается сдержать смех.