— А Марисса? Она мучила меня. Почему ее ты не наказал? — прошипела Лив, больше не пытаясь вырываться. Он все равно был сильнее.

— Во-первых, она делала то, что готова пережить сама. Если хочешь, можешь сделать с ней тоже самое завтра, даже Лейна подключить. Во-вторых, и не спорь со мной, твое тело было в восторге. В-третьих, это был мой приказ.

— Какой же ты ублюдок, Дерек, — девушка снова дернулась, но её не отпустили.

— Я просто пытаюсь помочь принять этот мир. Ты не слишком удачно попала сюда, оказавшись в борделе. Они приучили тебя подчиняться, чтобы выжить. А ты доминантка, Лив, хоть и отрицаешь это, — Дерек говорил тихо, но четко. От столь "лестного" определения в свой адрес Оливия поморщилась.

— Ты несешь чушь.

— Да что ты говоришь? Я дам тебе пищу для размышления. Тогда, в борделе с Мариссой. Я отменил приказ после второго удара. Все остальное ты делала сама и по своей воле, потому что тебе понравилось. И ей понравилось. Я не вижу проблемы, Лив. Я не вижу проблемы во взаимном удовольствии, а ты видишь.

Лив словно обухом по голове ударили. Как так? Это невозможно, решительно невозможно. Она не могла получать удовольствие от порки Мариссы. Тогда Лив все списала на силу кристалла, на принуждение. Но сейчас Дерек разбил все её надежды. Неужели, она становится такой как они? Помешанной нимфоманкой? Извращенной? Неконтролируемой? Она не понимала этого и не хотела начинать.

— Я хочу, чтобы ты попробовала понять этот мир. Прими его, попробуй жить по его законам. Прими себя в этоми мире, Лив. И тогда сможешь получить остальное. Все, что положено тебе по праву.

— Не могу. Я не понимаю, Дерек. Как можно жить так? Вся моя жизнь сейча строится вокруг трех вещей: хозяйства, секса и периодического унижения.

— Всё потому, что ты сопротивляешься. Если бы ты приняла правила игры, твоя жизнь превратилась бы в сплошное удовольствие. Извращение? Все люди извращенцы, Лив. И в твоем, и в нашем мире одинаково. Вопрос, в какой угол они загнали своего внутреннего извращенца, насколько забили несчастное существо и как глубоко закопали.

— Ты хочешь сказать, что я угнетаю собственного извращенца? — Лив истерично дернулась. Все происходящее казалось бредом и не укладывалось в голове. Категорически не укладывалось.

— Именно. Ты, как типичный представитель своего вида, отвергаешь все, чего не понимаешь и что не укладывается в твою устоявшуюся картину мира. Уничтожаешь то, чего не понимаешь. Я мог бы дать тебе свободу и много чего еще, но ты просто не в состоянии это принять.

Лив чувствовала себя странно. Она прижималась к обнаженному амону и её не пытались насиловать, не лапали, просто успокаивали. Говорил он с ней серьезно, а не как всегда, не как с игрушкой в постели.

— И что же делать? — девушка окончательно запуталась в новой информации. Нужно было время подумать, переварить и, возможно, понять. Но для начала стереть его теплую кровь с лица.

— Не сопротивляться. Я много думал. Предлагаю вариант, ты пробуешь принять мой мир и его традиции, не сопротивляясь. И расскжаешь мне о своем, о том, чего хочешь ты. А раз уж я извращенец и ублюдок, то предлагаю добавить огонька…

Иллюзия тепла разрушилась, когда пальцы мужчины ласкающими движениями прошлись вдоль позвоночника. Снова начал, гад.

— Ты можешь попросить у меня что-либо, и я не откажу. Но в обмен ты выполнишь мое желание. Справедливый обмен?

— Честный, кристалл…

— Кристалл убирать не буду. Это моя гарантия, что ты не убьешь меня во сне и не воткнешь нож в спину. И я не могу дать тебе право опозорить мой дом, традиции придется соблюдать. Но в остальном, возможно, у тебя есть какие-то пожелания? — он отпустил её, но тут же перехватил запястья и поднес к губам. Горячее дыхание обожгло шрамы от веревок Мариссы, они исчезли. Кожа снова была ровной, чистой и ароматно пахнушей маслом.

— Хорошо. Для начала, не хочу жить в клетке. Нужна одежда и твой приказ слугам беспрекословно мне подчиняться. Что потребуешь взамен? — Лив пришлав себя и смогла, наконец, сформулировать свои первые пожелания.

— Ты принимаешь традиции моего мира, принимаешь мои подарки и, если вдруг испытываешь желание что-то сделать — удовлетворяешь его.

— Я не буду спать с подростками, детьми, животными и что вы там еще способны придумать? И не хочу, чтобы меня наказывали.

— Договорились. На это желание я придумаю ответ позже. Кстати, Лейн совершеннолетний, если тебя это успокоит. Завтра выберешь себе комнату, а сейчас — спать. — её мягко подтолкнули к кровати. Оливия замерла на месте, с ужасом глядя туда, где совсем недавно стонала от возбуждения Марисса, где она потеряла над собой контроль. — Спать, Лив, не придумывай. Марисса меня достаточно удовлетворила на сегодня. По традиции ты не должна выходить из комнаты Хозяина до утра.

— Ты можешь перенести меня в клетку при помощи магии, — ответила девушка и обернулась. Порез на щеке амона быстро затягивался и в результате остался лишь некрасивый шрам на щеке. — Почему оставил эту гадость?

— В клетку ты больше не вернешься, а шрам останется. Он мне к лицу, — пошутил амон и, подхватив вскрикнувшую девушку на руки, бросил на кровать. — Я же чудовище, в конце концов. Мне положено немного уродства.

— Я здесь не усну, — буркнула Лив и почти мгновенно провалилась в сон, несмотря на ноющее от неудовлетворения тело, гудящую голову и дрожащую в панике душу.

Лив проснулась в комнате амона. Тонкий солнечный луч проникал сквозь щель в темных плотных занавесках. Как сюда вообще проник свет? Оливия не хотела, да и не пыталась гадать. Впервые за неделю она выспалась. Здесь, в комнате хозяина, её вряд ли тронула бы Марисса или кто-то из слуг. Каким-то образом, глубоко в душе Лив это поняла и смогла, наконец, расслабиться. Девушка улыбнулась солнечному лучу и перевернулась на другой бок, встретившись с широко открытыми ястребиными глазами. Она испуганно дернулась прочь и чуть не упала с кровати. Нужно было бежать, пока амон не решил порезвиться с самого утра. Лив отчетливо это понимала, дрожа в этих руках, что спасли от падения с кровати.

— Через полчаса жду на завтрак! — ровно произнес Дерек и отпустил её. Просто встал с кровати и, накинув халат, вышел. Оставил Оливию один на один с растерянностью.

Когда Лив вошла в столовую, стол был уже накрыт. Дерек проводил свой утренний ритуал, Марисса работала старательно и громко причмокивала. По телу пробежала легкая дрожь возбуждения, она все еще не получила никакого удовлетворения, а физиология требовала своё. Дернув плечами, Оливия села на свое место. Ей тут же подали бутерброды с сыром, слуги выучили привычки хозяйки.

Она не верила своим глазам. Её не заставляли ничего делать, Дерек вообще вел себя так, как будто ее не было рядом. Размеренно пил чай, о чем-то говорил с слугами и временами опускал вниз руку, явно для того, чтобы усправлять Мариссой. И вот блондинка под столом снова разошлась, опять Лив чувствовала ритм, слышала звуки, тело вспыхнуло.

— Чего ты хочешь, Лив? — выразительный взгляд Дерека будто прожег в груди дырку.

— Помнишь договор?

— Десерт… — выдохнула девушка одними губами, но он услышал. Словно этого и ждал. Вполне вероятно, так оно и было, потому что умелые ручки Майли появились на плечах и обезоружили внезапно. Снова эти разжигающие движения. Снова Лив вспыхивает. Руки умело массируют плечи, слегка поглаживая кожу. Скользят под ворот халата и медленно их оголяют. Дерек наблюдает пристальным, тяжелым взглядом над тяжело дышащеё Оливией. На прошлой неделе она с трудом, но смогла взять себя в руки, сейчас — нет. Лив больше не считала минуты, не понимала, сколько прошло времени и что происходило вокруг. Она была похожа на глину, мягкую, податливую под прикосновениями этих сильных и нежных пальцев. Девушка склонила голову вперед, глядя куда-то в пустоту. Стоило совсем разомлеть, как её с силой схватили за волосы и дернули назад. Лив гром вскрикнула и развела ноги. Марисса закончила с хозяином и подползла к ней, как кошка потерлась о колени.