- Ну?..

- Ну, я выдвинул диполи тралом, включил силовое поле ловушек и прицелился в ближайший сгусток. И тут началось…

- Что началось? - Леонид терял остатки терпения.

- Понимаешь ли… Как на корриде. Словно ты бык, и ты нападаешь, а у тебя перед носом машут красным плащом, и все твои намерения бесполезны. Я даже перепугался.

- Не понимаю.

- Ладно, скоро поймешь. Как только сблизимся с этим… Ютавром, так и поймешь… Ну, в общем, проверил я тралы. Ни одного стержня там не было. Маккоубер несколько раз гонял меня в Рой, но эти «песочные часы» быстро перегруппировались, и мы уже не могли подойти к ним вплотную. Маккоубер приказал возвращаться на Амальтею. Он все время ворчал. Ему, в общем-то, нравилось, что сгустки держатся довольно сплоченной компанией, но не особенно нравилось то, что их девять. Ума, говорит, не приложу, почему их именно девять? Мне показалось, что он ожидал получить их в меньшем количестве.

- Он ожидал получить всего лишь один, - пояснил Леонид. - А получил целый прайд.

- Не понял, - сказал Дэн.

- Львы редко охотятся в одиночку. Обычно на время охоты несколько львиных семей объединяются в прайд.

- А… - сказал Дэн. - В самую точку. - Он выключил двигатели. - Сейчас увидим, что бывает с самонадеянными храбрецами, когда они появляются в центре львиного прайда…

Леонид не ответил. До него наконец дошло то, что было очевидным с самого начала. Ворчливая неуступчивость пилота, скафандровое одеяние, туманные намеки… Пилот относился к системе Ютавр с явным предубеждением, если не сказать - враждебно.

Нос катера был нацелен в середину Ютавра. Сгустки были видны в плане, и теперь они располагались точно так же, как и на схеме Крамера. Форма номер один. С той лишь разницей, что на схеме не было этой сети тончайших каналов. Катер шел инерционным ходом прямо в сеть. Леонид попытался припомнить свой страх, который он испытал перед прайдом электрических львов на Чантаре, и не сумел. Он честно проверил свои ощущения. Страха не было. Было тревожное любопытство.

2

События развивались стремительно.

Сеть дрогнула и разошлась, ее змеящиеся обрывки быстро уходили из центра экрана и втягивались в периферийное кольцо, которое сначала едва умещалось в экранном обзоре и слабо мерцало, а потом замерцало поярче, резко расширилось и исчезло из поля зрения вообще. В наушниках появилось гулкое жужжание, словно гудел встревоженный пчелиный рой, и это было очень занятно. Однако Леонид не успел на этом сосредоточиться, потому что экран вдруг окрасился белым, точнее плеснуло в него молоком, и белизна хлынула в рубку ярким потоком, наливаясь яркостью до опасных для зрения пределов, потом все окрасилось розовым и, стремительно накаляясь, пурпурным вихрем раздвинуло стены и вынеслось прочь, оставив перед глазами цветные круги. Леонид машинально захлопнул стекло гермошлема - в какой-то момент ему показалось, что он задыхается…

- Ну и как?.. - сдавленным голосом спросил Дэн. Он тяжело дышал. - Теперь ты понял? - Стекло его гермошлема было тоже опущено.

- Эффектно!.. - откликнулся Леонид. Он был ошарашен, но страха по-прежнему не испытывал. - Вот это да!..

Экран был темен и пуст. Лишь наверху, наискось пересекая верхний левый угол обзора, одиноко ползла зеленая запятая.

- Что это? - спросил Леонид.

- «ЮП-Следопыт». Беспилотчик. Я попросил диспетчеров отвести их подальше. В такой свистопляске недолго и врезаться. Знал, что ты обязательно сунешься в Рой. Ну как? Для первого знакомства неплохо?

- Где Рой? - полюбопытствовал Леонид.

Заработали двигатели, Дэн развернул катер, поманеврировал, и на экране появился Рой.

- Далековато… - сказал Леонид, поднимая стекло гермошлема.

- Так было и в прошлый полет, - сказал Дэн. - Проскочишь его, развернешься, а он уже еле виден.

- Давай обратно, - сказал Леонид.

Рой стремительно приближался. «Песочных часов» не было и в помине. Были кольца. Три из них почти соприкасались краями, образовав кольчатый треугольник, шесть других расположились вокруг центральной группы по углам правильного шестиугольника.

- Совещаются, - сказал Дэн. - Изобретают новую каверзу…

- Боишься?

- Нет. Поначалу было, правда, не по себе. Теперь нет. А ты не боишься?

- Нет. Я испытываю к нему родственные чувства, - пошутил Леонид. - Как-никак, а в нем содержится триста стержней с записью работы моих мозговых извилин. Все мы обязаны испытывать к нему родственные чувства.

- Я не обязан, - возразил Дэн.

- Верно… Ты не обязан.

В центре экрана быстро росли три сомкнутые треугольником тороида. Мерцающая сеть каналов была теперь, как показалось Леониду, гуще, чем во время стадии «песочных часов».

- Постарайся, - сказал Леонид, - уравнять орбитальные скорости.

- Дрейф внутри Роя? Постараюсь… Но думаю, что это безнадежно.

- Постарайся, - сказал Леонид.

На этот раз белого не было. В рубку ворвался пурпурный вихрь, просочился сквозь стены, исчез… Дэн мгновенно развернул катер обратно. Рой был едва ли не дальше, чем в прошлый разворот. Дэн выругался.

- Уму непостижимо! - возмущенно кричали наушники. - Ты что-нибудь понимаешь? Так мы его никогда не поймаем! Я говорил, что это бесполезно!

- Вот что… - сказал Леонид. Помолчал, размышляя: - Мы для него инородное тело, и он нас просто выплевывает, как ребенок сливовую косточку. Попробуем стать для него полноценной сливой. То есть, источником информации. Тогда, возможно, он выплюнет нас не сразу… Включай передатчик.

- Ты думаешь?.. - с сомнением спросил Дэн, но передатчик включил. - Можно поймать музыкальный маяк и пропустить это в наш излучатель. Ютавр послушает, и мы заодно…

- Не надо, - сказал Леонид, наблюдая, как индикатор на передатчике пульсирует в такт словам. - Ютавр прекрасно чувствует все маяки и без помощи нашего излучателя.

- Да, но тогда какую же информацию ты собираешься ему поставлять?

- Мы уже поставляем. Нашу с тобой болтовню. Правда, я не уверен, что он от нее в восторге, но в том, что это новая для него информация, я убежден.

Леонид смотрел на экран. Рой приближался. Теперь он принял форму трехлучевой звезды. Каждый луч состоял из трех вложенных друг в друга воронок и чем-то напоминал короткую гирлянду высоковольтных изоляторов, и все это просвечивало сквозь густую сетку замысловато переплетенных усов.

- Что же ты замолчал? - спросил. Леонид. - Перед входом в Рой необходимо болтать беспрерывно.

- А когда понимаешь, что это необходимо, так вроде и не о чем говорить.

- Верно… Есть такая зависимость.

- Может, что-нибудь ему споем? - предложил Дэн.

Они посмеялись.

- Ничего из этого не выйдет, - сказал Дэн. - Он снова нас выплюнет, вот увидишь.

- Посмотрим.

- Тут и смотреть нечего. Выплюнет.

- Увидим.

- Неуловимый он, понимаешь?

- Да?

- Неуловимый прайд.

- Хорошо. Давай дальше… Нужно все время что-нибудь говорить.

- Мы уже входим в него…

- Самое главное не прекращать разговора. Особенно когда войдем.

- Когда войдем, полыхнет красным, и все. Вот видишь, уже начинается…

- Это пчелиное жужжание и прошлый раз было?

- С Маккоубером? Нет, прошлый раз его не было. Смотри, какая воронка!..

- Да, вижу. Километров десять в диаметре.

- Двенадцать. Ну и махина!.. Смотри, мы идем прямо в раструб.

- Вижу, конечно. Осторожненько притормози.

- Не стоит. Мы сближаемся очень медленно. Гляди-ка, что творится в воронке! Будто водоворот! Слушай, Лео, а ведь сливы иногда глотают прямо с косточками…

- Страшно?

- Нет… Удивительное дело! Мы уже почти в воронке, а красное не появляется. Это, наверное, работают твои извилины, Лео.

- И твои тоже. Молодец. Продолжай говорить.

- Все, - сказал Дэн. - Уже розовеет…

- Да, - сказал Леонид. - Сейчас полыхнет… Жаль. А я уж подумал, что нам удалось.