«Вот так», — подумал Марин.

Он ощущал некоторую усталость. Но главные силы были приведены в движение. Оставалось только ждать.

Ожидая начала заседания в своем офисе, он в последний раз, как ему казалось, воспользовался огромной властью, которой обладал как член Внутреннего совета и правительственный лидер. На все ключевые теле— и радиовещательные станции он разослал уведомление о том, что в 11: 00 следует объявить о его отставке с должности Руководителя Групп.

Он приказал запечатать в конверт свое кольцо — знак своей должности — и, лично адресовав его «Моей возлюбленной Делинди», отправил его на адрес ее места отдыха на Среднем Западе. Свою официальную печать он упаковал сам и направил ее в курьерский отдел с инструкциями доставить ее в Коттедж Великого Судьи и отдать Сэлис в четверть двенадцатого. В офис каждого из Руководителей Групп были направлены письма с оповещением о его отказе от всех официальных статусов.

Свои военные награды он сложил в предназначенную для них шкатулку, украшенную драгоценными камнями, и послал с курьером хранителю наград при военном кладбище. Он не мог уволиться из своей группы, и поэтому не стал с ними контактировать.

Без двадцати десять его личный громкоговоритель взревел голосами командиров подразделений, переговаривающихся по радио друг с другом.

Затем наступила пауза. Ее нарушало лишь шипение передвижной газорежущей установки, эхом раздающееся в динамике.

Марин уменьшил громкость. Звук не прекращался, и он выключил устройство.

Зазвенел телефон.

Его секретарь звонил из внешнего офиса.

— Полковник Грегсон звонит с полевого телефона, сэр.

— Дэвид, — проговорил полковник, — мы, похоже, сражаемся с двумя противниками сразу. Когда мы заходим с одного направления, мы натыкаемся на приппов. На всех других направлениях — на механическое чудище, защищенное массивными металлическими стенами. Наши инструменты показывают толщину металла восемь футов. И приппы, и машина используют против нас газовое оружие, и продвигаться весьма нелегко. — Вы разворошили осиное гнездо, — удовлетворенно ответил Марин. — Продолжайте огонь.

Он оборвал связь и потребовал привести к нему Скаддера.

Припп держался вызывающе.

— Я невиновен, — заявил он с порога. — Но я знаю, что происходит. Внизу, в Убежищах, мы можем удерживать вас в течение недели. Но мы можем договориться.

Неожиданное заявление!

— Договориться?! — повторил Марин. — Бога ради, но с кем?

— С настоящими правителями мира! — высокомерно произнес Скаддер. — И вам, — добавил он с усмешкой, — лучше ни с кем не делиться этой информацией, не спросив разрешения у своего господина и руководителя — Великого Судьи.

Марин уже сжег за собой все мосты. Ему было интересно, что этот секрет теперь раскрывается из еще одного источника. Он сосредоточился и мягко спросил:

— Вы не изложите мне детали?

— На самом деле все просто, — ответил Скаддер. — Некоторое время назад мне сообщили, что меня скоро попросят подобрать приппов, которым предстоит стать телохранителями Великого Судьи. Это навело меня на некоторые подозрения. Тогда у нас, приппов, было два босса — Великий Судья и агенты тайной группы.

И знаете, кто мне больше платил? Группа. Это было нашим первым большим прозрением. Примерно в это же время к нам начал ходить Траск. Он тогда носился с теорией, что приппы появились в результате трагической случайности, а не последствий атомной войны. Я сразу понял, что если бы это удалось доказать, мы смогли бы добиться для себя отмены ограничений на передвижения. Поэтому я согласился играть в его игры.., и начал рыться в его старых отчетах. Я узнал достаточно, чтобы убедиться, что на ранних стадиях по этой теории ставили эксперименты, и проводила их именно тайная группа. Насчет этого мы и будем торговаться, — закончил он мрачно. — Нам нужны данные по этим экспериментам.

Скаддер замолчал. В этой маленькой карикатуре на человека Марин чувствовал всю решимость человеческого существа, борющегося за свою жизнь. Он представил себе последствия недельной задержки в разрушении Мозга, и от этой мысли его передернуло.

И он понял, что тоже должен торговаться, используя все, что у него есть.

На данный момент ему не приходилось думать о сострадании.

Потому что вскоре после одиннадцати часов у него уже не будет полномочий действовать на правительственном уровне.

— По большому счету, вы зря со мной торгуетесь, — начал он. — Хотя я — тот человек, с которым вы сможете иметь дело, потому что.., выслушайте!

Он ровным голосом описал аресты, проведенные в Джорджии, и рассказал о результатах допросов.

— Откровенно говоря, — сказал он, — если вы не свяжетесь с вашими людьми, которыми командуете внизу, в Убежищах, я распоряжусь, чтобы вас казнили в течение часа. Если они не сложат оружие к десяти тридцати, каждый захваченный припп будет казнен. И не пытайтесь со мной препираться. Просто скажите: да или нет?

Лицо крысоподобного коротышки посерело, но присутствия духа он не терял.

— А как насчет данных об экспериментах с приппами? — повторил он.

— Если вы сложите оружие, — пообещал Марин, — приппам будет передана вся информация о результатах допросов по этой теме.

Скаддер молчал. Он сидел, уставясь в пол, опустив плечи.

Затем он выпрямился и издал негромкий звук, похожий на приглушенное рычание.

— Ладно, — угрюмо согласился он, — мы сдаемся.

В этой победе слышались отголоски трагедии, и Марин решил про себя, что в будущем постарается уделять внимание этим несчастным существам. Если в этом плане можно было сделать хоть что-то, это стоило сделать.

Но его мысли уже обратились к новому вопросу. Как получилось, что его тело оказалось перенесено из секретной лаборатории Траска в укрытие Скаддера? Он спросил об этом у пленника.

— Мои люди действительно забрали ваше тело из лаборатории, — ответил Скаддер. — Примерно за час до взрыва это было, — он невесело рассмеялся. — Забавно: Траск был в это время у меня в офисе, и я задерживал его, чтобы дать моим людям время обыскать квартиру.