Вот и сегодня принес свежие капли с опозданием.

Зазвонил телефон. Юный Шаров вздрогнул. Морщась, как от боли, нехотя побрел к телефону. Трубка показалась ему непривычно тяжелой.

- Я слушаю.

- Клавдию Ивановну можно?

Этот голос, бодрый и веселый, донесся из другого мира, где никто не умер, где все в порядке. У мальчика не хватило сил сказать то, что есть. Он мучительно думал, как избежать налитого болью слова «умерла».

- Что ты молчишь? - послышалось в трубке.

- Ее нет, - выдавил из себя юный Шаров.

- А когда будет?

- Никогда…

- Ты невежа, - послышалось в трубке, и сразу - би-би-би…

Веселый, благополучный мир отключился, умчался вдаль, весело бибикая.

«Она умрет, когда ее забудут, но пока хоть одно сердце помнит ее, она жива», - неожиданно подумал мальчик. Эти слова сами всплыли в памяти. Память бросила их ему, как спасательный круг. Она жива!

Ее жизнь зависит от него, от его сердца.

Он должен жить не только для того, чтобы ходить в школу, гонять на коньках, смотреть по «телеку» хоккей. Он должен жить, чтобы не пропустить самого главного - заводить часы в бабушкиной комнате и хранить лоскуток полкового знамени. Он должен жить, чтобы нести людям то, чему его незаметно научила Баваклава.

Жить для людей.