Во время своей большой поездки летом 1861 года Холл посетил остров «Кодлунарн», то есть остров белых людей.²⁷ Здесь он обнаружил развалины каменного дома и остатки входа в шахту, откуда Фробишер добывал мнимое золото. Холл узнал также, что где-то неподалеку находится очень тяжелый железный предмет, привезенный, как говорит предание, тоже белыми людьми. Не имея возможности сам осмотреть его, Холл стал расспрашивать, как этот предмет выглядит, и в конце концов добился того, что три эскимоса вырезали ему из дерева модели виденного ими раньше предмета. Все три модели были сходны между собой, и нетрудно было в них угадать железную наковальню.

Большая часть экскурсий Холла была посвящена поискам именно следов Фробишеровской экспедиции, а не Франклина. Конечно, выяснение истории арктического предприятия многовековой давности очень интересно, но поневоле встает вопрос, почему Холл не занимался решением своей прямой задачи? Лучший ответ на этот вопрос дает сам Холл в предисловии к своей книге.

Он говорит: «Читатель, возможно, удивится, почему было придано так много значения поискам следов Фробишера. Я отвечаю: отчасти потому, что я сам находил большой интерес в реликвиях людей, так давно живших в этой пустынной стране, отчасти же потому, что поиски этих остатков и прослеживание среди эскимосов их истории удивительным образом укрепили мое убеждение, что этот народ хранит с большой точностью память о важных и необыкновенных происшествиях. А так как предание о Фробишере сохранилось с такой ясностью, то я уверен, что у них можно разузнать и печальную историю о людях сэра Джона Франклина.

Холл с замечательной легкостью приобщился к образу жизни туземцев, удивлявшей как его самого, так и его хозяев-эскимосов. Он рассказывает, что в тот момент, когда он впервые взял в руки чашку с тюленьей кровью, чтобы выпить ее, глаза всех сидящих были устремлены на него в ожидании, по-видимому, совсем не того, что случилось. Холл выпил всю кровь до конца медленными глотками и отдал пустую чашку хозяевам. Сам он признается, что нашел этот напиток не только вкусным, но буквально превосходным.

Любопытно сравнить с таким отношением к эскимосской пище то отвращение, с которым подходило к ней большинство путешественников и полярных исследователей. Когда зимой 1862 года экипаж «Джорджа Генри» испытывал сильный недостаток в пище, часть матросов переселилась на берег к иннуитам. Но они не выдержали эскимосского образа жизни и вернулись очень скоро обратно на корабль, предпочитая голодовку пище эскимосов.

Иначе смотрел на дело Холл, если он мог сказать, что, разделяя с иннуитами их стол, он получал от еды не меньше удовольствия, чем они сами. При этом необходимо учесть, что Холл ничем другим больше не питался. Еда эскимосов состояла в периоды благоденствия из разнообразных блюд. Сюда входило сырое моржевое мясо, свежая тюленина, сырые мозги, кровь и кишки. Особенным лакомством считалась тюленья печень, которая подавалась сырой и еще теплой. К этому полагался ломтик тюленьего сала.

Любопытнее всего, что когда к Холлу пришли однажды на корабль в гости эскимосы из одного из далеких поселков, чрезвычайно редко посещающихся европейцами, то они не были в состоянии есть предложенной им судовой пищи. Их угостили всего лишь кофеем и сухарями. Несчастные настойчиво пытались проглотить сухарь, но никак не могли и выплевывали его обратно. Наконец они заявили, что «эта варварская пища вообще не съедобна».

Еще в мае 1861 года Холл рассчитывал осенью предпринять, согласно своему плану, путешествие на лодках прямо в направлении Земли короля Уильяма. В конце июня Холл совершил еще одну маленькую экскурсию и остался затем на корабле в ожидании наступления арктического лета. Это время он хотел использовать для подготовки своей лодочной экспедиции.

Холл обратился к капитану Беддингтону с просьбой дать обещанную лодку. На это опытный капитан ответил ему, что одну из китоловных шлюпок он готов уступить, но что он считает задуманное Холлом предприятие очень опасным. Специально изготовленная для этого путешествия лодка, погибшая, как известно, во время шторма, по мнению Беддингтона, прекрасно подходила для этой задачи, чего никак нельзя, однако, сказать про китоловные шлюпки. При этом он обратил внимание Холла, что даже, если рискнуть отправиться в шлюпке по бурному морю, то далеко уехать все равно не удастся, так как придется вернуться обратно из-за недостатка продовольствия и снаряжения, которые целиком не поместятся в лодке.

Эти рассуждения убедили Холла отказаться от его первоначального намерения и отложить свое путешествие к Земле короля Уильяма еще на год. Он решил вернуться на «Джордже Генри» в Соединенные Штаты и заняться здесь подготовкой к новой экспедиции.

В июле месяце судно освободилось от окружавших его льдов, но выйти из бухты не могло, так как она еще была закрыта державшимся снаружи ледяным полем. Холл сильно нервничал, потому что время пропадало зря. Наконец, в конце этого месяца открылся выход из бухты, и судно могло легко из нее выбраться. Капитан Беддингтон взял курс в сторону, где водятся киты, а Холл на шлюпке, с гребцами-эскимосами отправился в далекий поход, в места, им еще не посещенные. Он надеялся получить там новые сведения относительно Фробишера и расширить круг своих познаний в области арктической географии и быта туземцев.

Вследствие непогоды отправление шлюпки Холла задержалось. Лишь 9 августа удалось ему начать свое плавание. Это путешествие закончилось 27 сентября. Оно изобиловало различными приключениями и дало наибольшее количество относящихся к Фробишеру находок. Кроме того, благодаря ему Холл значительно углубил свои познания эскимосского языка.

Капитан Беддингтон наметил день возвращения на родину на 20 октября. Бухта была свободна от льда, и можно было надеяться на легкий путь. Никто не ожидал, что выход из бухты загорожен тяжелым паковым льдом, забившим весь Дэвисов пролив. В течение ряда дней матросы наблюдали с высоты соседних гор за льдом, надеясь на какую-нибудь подвижку. Но лед остался стоять сплошной стеной, и скоро грянули морозы. Как ни обидно было экипажу «Джорджа Генри» и, прежде всего, самому Холлу, но выход был только один — вторичная зимовка у берегов Баффиновой земли.

Зима 1861/62 года дала сравнительно мало интересного. Команда «Джорджа Генри» сильно страдала из-за нехватки продуктов, и только Холл легко обходился тем, что давала ему и эскимосам арктическая природа. Не считая нескольких совсем незначительных поездок, он совершил этой зимой только одну большую экскурсию, длившуюся с 1 апреля по 21 мая. Впрочем, и в этот зимний период ему удалось сделать несколько любопытных находок. Между прочим, он нашел кусок древней веревки и стеклянные осколки.

В начале августа судно освободилось от льдов и приготовилось к отплытию. На этот раз решили спешить, и 9-го того же месяца «Джордж Генри» поднял якорь. 13 сентября 1862 года Холл прибыл в Новый Лондон.

Холл вернулся на родину с твердым намерением продолжить свои поиски и непременно добиться осмотра самой Земли короля Уильяма. Все его дальнейшие планы и действия исходили из твердого убеждения, что «среди иннуитов, обитающих в окрестности Земли короля Уильяма и Бутии Феликс, хорошо известна история экспедиции сэра Джона Франклина, начинал со времени, когда «Эребус» и «Террор» застряли во льдах до момента ее окончательного распада».

Еще раньше Холл писал: «будь я на Земле короля Уильяма и в Бутии и проживи я там года два — я собрал бы у эскимосов такие факты относительно экспедиции Франклина, что они изумили бы весь цивилизованный мир».

Надо признать, что до сих пор Холл ни на шаг не продвинул дела розысков. Единственное, что ему в течение минувших двух лет удалось узнать от местных жителей, состояло в факте, которому Холл сразу придал большое значение, но впоследствии вынужден был изменить свое отношение к нему.