Далее Франклин высказывает ряд соображений о доступности открытого им побережья со стороны моря. Он считает возможным, что друг его, энергичный Парри, добившийся уже сейчас такого большого успеха, разрешит эту проблему в ближайшем будущем. Участок моря между устьями Меднорудной реки и реки Худа, по мнению Франклина, доступен для судов любого типа. Плавание здесь не представляет большой опасности по причине легкого льда, наличия спокойных бухт и цепи островов, защищающих от бурь. Достать здесь пропитание не должно составлять большого труда, так как в определенное время года на суше много всякой дичи, в реках водится рыба, а в море много тюленей. Наконец, на берегу везде лежит разбросанный плавник, могущий служить топливом. Кроме того, не трудно завязать отношения с эскимосами, прибывающими на побережье весной ради охоты на тюленя, и получить от них необходимое продовольствие. Таковы положительные выводы Франклина.
На родине Франклина встретили с большими почестями. Б 1823 году он был избран членом Британской Академии наук.
III. НА ОПЫТЕ ПРЕЖНИХ НЕУДАЧ
Почти одновременно с Франклином вернулся из своего третьего путешествия к северным берегам Америки Эдвард Парри.
В 1821 году Парри было поручено в поисках Северо-западного прохода проследовать вдоль северного материкового побережья Америки. На этот раз он направился в арктические воды со стороны Гудзонова залива. С трудом добравшись до залива Репульс, он убедился в том, что это — залив, а не пролив, и направился по каналу Фокса на север, в обход полуострова Мельвиля. Обойти полуостров кораблям Парри не удалось из-за тяжелого состояния льдов, но все восточное и северное побережье полуострова было нанесено на карту. Этим ограничились открытия Парри 1821–1822 годов.
Оба друга снова встретились, и в обоих по-прежнему горел огонь исследователя-открывателя новых земель. И вот созрел новый план экспедиции в поисках Северо-западного прохода, по которому предполагалось атаковать его одновременно с трех сторон: с запада — через Берингов пролив, с востока — через пролив Ланкастера и с юга — со стороны американского материка. Парри предложил этот план адмиралтейству. План был принят, и исполнение его поручено самому Парри (восточный отряд), Бичи, участнику арктических экспедиций 1818 и 1819–1820 годов (западный отряд) и Франклину (южный отряд). Все три экспедиции должны были встретиться где-либо у ледовитого побережья Америки, разрешив тем самым проблему Северо-западного прохода. Каждая из них обязалась помогать одна другой всеми своими средствами. Опыт прежних экспедиций показал, что к предприятию такого масштаба следует серьезно подготовиться.
Первым снарядился Парри. В 1824 году он покинул берега Англии. План его состоял в исследовании открытого им же ранее пролива Принца Регента, причем он исходил из справедливого предположения, что этим путем можно будет проникнуть на юг и, возможно, в юго-западном направлении. Однако осуществить этот план Парри не удалось. Добравшись до своей ближайшей цели уже в начале осени, Парри застрял в непроходимых льдах и вынужден был стать на зимовку. Корабли простояли десять месяцев во льду, в течение которых Парри обследовал по-суху большую часть восточного побережья пролива Принца Регента и часть западного. Весной следующего года оказалось, что «Фьюри» — один из экспедиционных кораблей — пришел в совершенную ветхость, и его пришлось бросить. Перед возвращением на родину на другом корабле Парри построил на берегу острова Соммер сет базу, получившую впоследствии прозвище «склада Фьюри», и поместил здесь большое количество продовольствия и запасной одежды для нужд будущих экспедиций. Впоследствии этот склад сослужил неоценимую службу многим экспедициям, посетившим эти места. Из изложенного ясно, что Парри, застряв на такой высокой широте, не мог думать встретиться с экспедициями Франклина и Бичи. Его предприятие потерпело, таким образом, полную неудачу, и Парри вернулся на родину уже 12 октября 1825 года. Неуспех Парри был, впрочем, меньше, чем могло бы показаться на первый взгляд. Дело в том, что хотя он и не добился встречи с Бичи и Франклином, и даже его географические открытия были незначительны, но проложенный им путь через пролив Принца Регента был впоследствии использован многими крупными экспедициями.
Одновременно с Парри выступила с востока еще одна экспедиция под начальством капитана Лайона. Это предприятие закончилось полной неудачей. Задача Лайона состояла в обследовании берегов полуострова Мельвиля и северного побережья Америки вплоть до мыса Поворотного, открытого Франклином в 1821 году. Однако «Грайпер» на своем пути к Гудзонову заливу дважды попадал в жестокий шторм, причем во второй раз пострадал так сильно, что пришлось отказаться от всякой мысли продолжать плавание. Вернувшийся в 1827 году из своей экспедиции Франклин высказал по поводу плавания Лайона взгляд, что «если бы «Грайпер» не пострадал так от бури, то плавание его привело бы, несомненно, к очень интересным открытиям», и что, «если когда-нибудь признают необходимым обследование всего материкового побережья Америки, то необходимо будет попытаться связать мыс Поворотный с важными открытиями капитана Парри путем повторения экспедиции капитана Лайона».8
Плавание Бичи, отправившегося из Англии годом позднее Парри, дало интересные географические результаты, но мало способствовало решению вопроса о существовании Северо-западного прохода. Переход из Англии до Петропавловска па Камчатке — тогдашней базы всех кораблей, следовавших в Берингов пролив — корабль Бичи совершил в течение года с лишним. Для тех времен, когда успешность плавания кораблей целиком зависела от силы и направления ветра, такой срок не представлял ничего удивительного. Во сколько раз короче был путь, который так настойчиво искало английское адмиралтейство на севере Америки! В Петропавловске Бичи узнал от русского полярного исследователя Врангеля, что Парри успел уже возвратиться домой. Не рассчитывая более встретиться с ним, Бичи отправился в залив Коцебу, расположенный к северу от Берингова пролива, где была назначена встреча с Франклином. Однако Франклин долго не являлся, и тогда Бичи послал на лодке навстречу ему одного из своих сотрудников «корабельного мастера» Эльсона, добравшегося до мыса Западного Бэрроу.
Краткая история этого похода описана самим Бичи в его официальном отчете об экспедиции. Приводим соответствующую выдержку из отчета: «Покинув 18 августа около мыса Ледяного корабль «Блоссом», Эльсон в течение четырех дней непрерывно продвигался вперед вдоль побережья. 22-го того же месяца он достиг очень низкого, песчаного мыса, позади которого имелась бухта, а береговая линия поворачивала к востоку. Однако берег был настолько низменный, что нельзя было проследить его на далекое расстояние и он исчезал, смешиваясь со льдом по эту сторону горизонта. Обогнуть этот мыс не было никакой возможности из-за массы обмелевших около него льдин. Море было по всем направлениям, исключая того, по которому пришел бот, покрыто тесно сплоченным льдом. Эта наиболее северная из известных до сих пор точка американского материка (мыс Бэрроу. — Ред.) находился в 120 английских милях9 от мыса Ледяного. Между этими двумя пунктами, а также к югу от последнего, берег чрезвычайно низменный, богатый реками и озерами, настолько мелководными, что проезжать по ним можно только на байдарках. Большая часть побережья густо населена эскимосами, строящими свои зимние хижины около самого берега.
«Пока бот стоял около этого мыса и производились все необходимые наблюдения, западный ветер пригнал лед к берегу и закрыл путь к отступлению. Одновременно с этим возникло вдоль берега течение, со скоростью в 3–4 мили в час. Более значительные ледяные массы садились на мель на глубине 6–7 саженей. Пространство между ними и берегом наполнялось более мелкими льдинами, несущимися с большой быстротой и напиравшими на бот. Усилиями сидевшей в лодке команды ее удалось в конце концов вывести из этого опасного положения без серьезных повреждений корпуса. Предстояло вытащить лодку на берег, но на этом пути встретились огромные трудности, так как благодаря морозной погоде вода между льдинами быстро замерзла. Тогда мы решили бросить лодку и спешно отправиться пешком к заливу Коцебу, пока погода не стала еще холоднее. Мы приняли к этому необходимые меры и решили также постараться спасти лодку, перетащив ее в одно из озер. Здесь мы намеревались затопить лодку, чтобы туземцы не разрушили ее и чтобы сохранить возможность вытащить лодку в случае, если бы корабль пришел сюда снова в будущем году. Туземцы все это время деятельно помогали нам, таща лодку за фалинь. За эту работу мы давали им немного табаку. В начале их поведение вызывало недоверие, но как раз в момент наибольшей нужды они проявили хорошее отношение к нам: они приносили нам дичь, тюленину, сало и молились, чтобы благоприятный ветер отогнал лед от берега и помог лодке освободиться из ее опасного положения. Не успели мы еще принять всех предварительных мер к переброске лодки, как положение ее действительно улучшилось. Лед отошел от берега, и вскоре лодка оказалась на чистой воде, и мы получили возможность начать наш обратный путь».