К его великому изумлению, он встретил здесь Вигбольда с его инструментами.

— Ты здесь? — изумленно крикнул Штертебекер. — Удивительно, что нам пришлось встретиться здесь в такой поздний час.

— На земле много удивительного; по крайней мере нам много непонятно, и мы называем это удивительным.

Ученый сделал при этом такую сериозную, даже печальную мину, что Штертебекер испугался.

— Что ты, Вигбольд? — спросил он, обеспокоенный. — Разве случилось что-нибудь плохое?

Ученый пожал плечами.

— Что я могу знать? — ответил он дипломатически.

— Ты один из тех мудрецов, которые знают многое недоступное обыкновенным смертным. Угадай будущее.

— В данном случае дело идет скорее о настоящем, чем о будущем.

— Ах, ты знаешь что-то определенное. Так говори! Не мучь меня больше.

— Да, я видел неприятный сон…

— Годеке Михаил? — крикнул Клаус, схватив учителя за руку.

— …в плену, — глухо закончил ученый.

— Это тебе снилось, это только сон! — громко крикнул Штертебекер. — Это еще не действительность.

— Это правда, — твердо сказал магистр. — Я поставил гороскоп. Этой ночью Годеке Михаил попал в руки гамбургцев.

— А наш флот?

— Не думаю, чтобы он потерял корабль. Но все-таки ты хорошо сделаешь, если ты сейчас же вернешься, ибо Годеке Михаил самый способный руководитель виталийцев, помимо тебя. Что же будет с флотом, если вас обоих там нет?

Штертебекер схватился за голову. Противоположные чувства боролись в его душе. Он направился в северные пустыни, чтобы спасти невинного, а дома тем временем изнывает в тюрьме его лучший друг и руководитель виталийцев. Что ему делать? Он беспомощно посмотрел на магистра.

— Отдать приказ к возвращению? — спросил магистр.

— Так недалеко от цели? — стонал капитан.

— Кто знает, действительно ли мы близко к цели. Может быть, это еще очень, очень далеко. Мы гонимся за человеком, который, может быть, уже давно погиб. Если мы найдем Рейнмара, то, вне сомнения, в том же виде, что тех несчастных с корабля «Быстрый».

— Обождем еще до завтра. Если мы до завтра не достигнем берега Гренладии, мы вернемся.

— Дай руку в знак того, что так будет, Клаус.

— Вот она.

Друзья пожали друг другу руки и попрощались, чтобы отдохнуть еще остаток ночи.

На рассвете второго дня показался берег Гренландии. Хотя весь берег был покрыт льдом и снегом, но по особенным формам гор видно было, что это действительно земля, а не плавающий остров.

Штертебекер сильно обрадовался, увидев, что он наконец достиг цели своего путешествия. Теперь он уже найдет несчастную жертву людской жадности, если не живого, то хоть трупа. Он скоро выискал удобное место для корабля, ибо здесь придется стоять продолжительное время на якоре, и все занялись снаряжением экспедиции. Считаясь с возможностью долгого пребывания на материке, они взяли с собой богатые запасы провианта, дров, оружия, шуб и прочее.

Так как они пристали немного южнее того места, которое было указано в корабельной книге, то Штертебекер решил двигаться по берегу к северу, ибо нельзя было полагать, что Рейнмар пустился в глубь страны. Во-первых, он у моря скорее может добыть себе пропитание, занявшись рыбной ловлей, и во-вторых, у берега все же есть надежда увидеть еще когда-нибудь корабль.

На долю смелых путешественников выпало тяжелое испытание. Восемь дней экспедиция уже находилась в дороге, не добившись никаких результатов.

Местами попадались обглоданные кости или целые скелеты зверей, но эти могли быть жертвами более сильных хищных зверей. Погода значительно ухудшилась все время свирепствовали снежные бури, так что моряки подвергались опасности быть засыпанными снегом.

По ночам приходилось ставить стражей, чтобы предупредить об угрожающей опасности от снежных заносов или пожара.

Сегодняшняя ночь была особенно бурная. Ветер и вихры разгулялись во всю, так что на пять шагов от себя ничего не видно было.

Штертебекер установил правильную ночную стражу часовых. Ежечасно проверяли и осведомлялись о виденном. Сам Клаус тоже не спал в эту ночь. В последнее время попадалось слишком много костей и приходилось полагать, что вблизи находятся много хищных зверей, которых нужно было теперь остерегаться.

На этот раз Вигбольд тоже бодрствовал. Оба они совещались, вернуться ли им или нет, и глубокие складки на лбах указывали, как тяжело им решить этот вопрос.

Вигбольд опять, настаивал на возвращении, но Штертебекер не мог решиться на это.

— Неужели вся поездка будет напрасна? — мрачно сказал он. — Дай мне еще один день, Вигбольд. Пусть Бог рассудит. Если мы завтра не найдем несчастного или его следы, то я воз… Слышишь? Кажется кто-то кричит?

Клаус выбежал с гарпуном в руке и заметил промелькнувшую тень. Это человек или зверь? Он опасался бросить гарпун, чтобы не попасть в часового. Тень быстро исчезла в снежной метели.

— Стеффан! Стеф-фан! — закричал Штертебекер громовым голос.

— Здесь! — ответил слабый голос с другой стороны. Промелькнувшая тень, значит, не была часового.

— Стеффен, где ты? — крикнул Клаус и направился по ответному голосу.

Он нашел матроса лежащим на земле.

— Что случилось? На тебя напали?

— Да, капитан. Он хотел задавить меня. Его пальцы проникли глубоко в шею.

— Он? о ком ты говоришь? Тебе снилось. Ты уснул на посту.

— Нет, капитан, я слишком ясно чувствовал его пальцы на моей шее! Смотрите, вот кровь, он исцарапал меня ногтями.

— Идем в юрту. Ты можешь ходить?

— Я уже дойду, капитан.

Стеффен с трудом поднялся с земли и, поддерживаемый Клаусом, направился в палатку. Клаус сейчас же поставил смену, на этот раз из двух часовых. Затем он отогрел Стеффена вином и заставил его рассказать, что случилось.

— Я простоял около получаса на посту и начал ходить взад и вперед, чтобы не замерзнуть, как вдруг я увидел что-то на снегу. Я принял это за зверя, ибо я ясно видел шерсть шкуры. Для медведя это было слишком мало, для лисицы слишком большое. Я взял копье и хотел приблизиться к этому. Но это неожиданно сделало дикий прыжок мне на грудь, я упал, а он повалился на меня. Это сейчас же схватило меня за горло, и когда я посмотрел в лицо, я с ужасом убедился, что это человек.

— Ты говоришь, что это был человек? Это было бы ужасно. Уверен ли ты в этом?

— Я уверен, капитан. Это был человек, я думаю, сумашедший. Зверь не сумел бы сделать такой прыжок. Лицо у него было такое истощенное, похожее на лицо мертвеца, но глаза дико сверкали. Он скалил зубы, как зверь, и изо рта у него текла пена.

— Ужасно! — тихо пробормотал Штертебекер про себя. — Мы нашли его, но сумасшедшим.

— Ты уверен, что это он, Клаус? — спросил магистр.

— Так уверен, как я уверен в том, что ты Вигбольд фон Росток. Но осмотри раны Стеффена, нужно сделать ему перевязку.

Магистр крикнул Генриха, который часто помогал ему при перевязках, подавая все, что требуется. Вигбольд несколько раз звал его, но Генрих не являлся.

— Гром и молния! что это значит? — загремел Штертебекер. — Генрих, где ты? — Нет ответа.

Встревоженные матросы обыскали все уголки, но Генриха нигде не было.

— Генрих Нисен! — крикнул Штертебекер выйдя из юрты. Горное эхо повторило его крик.

Как? Больше ничего? Не слышится ли в снежной буре сатанинский смех? Дьявольский хохот адского торжества, смех безумного?

— Вы не видели мальчика? — спросил Штертебекер у обоих часовых, после бесполезных поисков.

— Мне казалось, что Генрих вышел с вами, капитан, — ответил один из них. — После я его больше не видел.

— Он вышел со мной? Неужели он решился на глупость. Ах! еще ясны следы его ног, через четверть часа все покроется снегом.

— Вот здесь следы Генриха, а здесь сумасшедшего. Можно их скорее принять за следы медведя, чем человека. А здесь сумасшедший поднял Генриха, чтобы унести его. Это ясно видно, славный парнюга хорошо защищался, а дальше идут следы сумасшедшего, а следов Генриха нет больше. Эй; вооружитесь, берите с собой факелы и спустите собаку! Мы не должны терять ни минуты.