Сааведра поехал в Севилью, нанял себе на службу двух доверенных лиц, из коих один должен был служить ему секретарем, а другой домоправителем, купил носилки, серебряную посуду и решил надеть костюм римского кардинала. Потом он послал своих доверенных лиц в Кордову и Гранаду для найма слуг и поручил им собраться, захватив его вещи, в Бадахозе, где они должны были выдать себя за слуг кардинала, следующего из Рима и долженствующего проехать через названный город по пути в Португалию для учреждения там инквизиции; они должны были также сообщить, что кардинал скоро прибудет, так как путешествует в почтовой карете.
В назначенное время Сааведра действительно появился в Бадахозе, где и секретарь, и домоправитель, и слуги подошли под его благословение и целовали ему руку, как кардинал-легату. Он покинул Бадахозу и приехал в Севилью, где был принят во дворце кардинала-архиепископа Лоаиза, находившегося в то время в Мадриде, в качестве главного апостолического комиссара святого крестового похода. От всех Сааведра получал выражения глубочайшего уважения и преданности.
Сааведра остался в Севилье восемнадцать дней и воспользовался этим временем, чтобы получить по фальшивым ордерам сумму в тысячу сто тридцать дукатов от наследников маркиза де Тарифа.
Засим он послал вперед в Лиссабон своего секретаря со всеми буллами и бумагами, чтобы предупредить двор и дать возможность подготовиться к его встрече. Неожиданная посылка легата в Лиссабон до крайности взволновала двор, совершенно не ожидавшего ничего подобного; тем не менее король послал на границу одного из вельмож своего двора, чтобы встретить и проводить кардинала-легата; последний торжественно въехал в Лиссабон и прожил там три месяца среди всеобщего почета.
Потом он предпринял путешествие по Португалии и посетил различные части королевства, обследуя епархии и требуя обо всем самых подробных отчетов.
Неизвестно, чем бы кончилось его апостолическое рвение, если бы некоторые непредвиденные обстоятельства на заставили заподозрить его проделок. Великий инквизитор Испании Табера открыл личность обманщика, и последний был арестован во время ревизии одного прихода; у него нашли крупные суммы в золоте, добытые им путем подделки королевских ордеров».
Сааведра был приговорен инквизицией к десяти годам каторги, но был возвращен ко двору по приказу Филиппа II в 1562 году.
Такова история этого лжеапостолического нунция, которому Португалия обязана, если не учреждением, то подготовкой к учреждению Сант-Оффицио, так как почти все назначения Сааведры были утверждены под предлогом, что Сант-Оффицио так же необходим Португалии, как и Испании.
Сааведра, мошенник и подделыватель, которым в ту эпоху всегда отрубали голову, отделался десятью годами каторги; а между тем, в это самое время, инквизиция приговаривала чуть не каждый день к сожжению на костре новых христиан, — порядочных и честных людей за то, что они отказывались признать себя виновными в преступлениях, часто вымышленных, по оговорам весьма подозрительных доносчиков.
Тем не менее ничего не может быть более естественно, логично и справедливо. Ведь Сааведра преступил только гражданские, человеческие законы, а, в сущности, он работал на славу бога, ратуя за учреждение святого трибунала веры.
Результаты его деятельности оказались прекрасными, и кроме того, господь, пути которого неисповедимы, пользуется иногда самыми низменными средствами.
Таковы были, несомненно, соображения набожных душ того времени, раз Филипп II вернул его позже к своему двору.
Кардинал Табера, шестой великий инквизитор, умер 1 августа 1545 года, пробыв семь лет во главе инквизиции.
За это время инквизицией было осуждено в Испании семь тысяч семьсот двадцать человек, из них было лично сожжено на костре восемьсот сорок, а изображений отсутствовавших было сожжено четыреста двадцать.
Остальные понесли различные наказания с конфискацией имущества.
В этот счет не входят жертвы в Сицилии, в Америке и в Индии.
Известно только, что число этих несчастных было так велико, что сам Карл V счел себя обязанным рекомендовать умеренность.
Кардинал Дон Гарсиа де Лоаиза, седьмой великий инквизитор, сменивший Таберу, умер через десять месяцев, 22 апреля 1546 года.
За его короткое правление было семьсот восемьдесят осужденных, из коих сто восемьдесят сожжено на костре.
В год смерти Лоаизы, Карл V попытался вновь учредить инквизицию в Неаполитанском королевстве, несмотря на неудачу Фердинанда V, который, как уже было указано, должен был отказаться от своего намерения.
Но и Карл V не оказался счастливее.
Неаполитанцы вторично восстали, избили часть войск, а остальных заставили покориться.
Ввиду этого возмущения, грозившего принять самые серьезные размеры, король отказался от своего намерения.
ГЛАВА XIII
Великий инквизитор Вальдес. Смерть Карла V. Вступление на престол Филиппа II
При последних инквизиторах, о коих только что шла речь, преследования Сант-Оффицио, хотя и про-должали носить по-прежнему характер подлости и гнусности, тем не менее стали принимать менее кровавый характер, так что можно было заметить некоторое уменьшение числа казней.
Это зависело частью от случайных условий, частью же от личных свойств преемников Торквемады и Дезы.
В действительности в систему инквизиции не было внесено никаких изменений, и все ходатайства и требования народов, подвластных скипетру королей Испании не достигли цели, — т. е. снятия тайны, окружавшей судопроизводство святого трибунала. Эта тайна создала положение, при котором жизнь обвиняемых отдавалась в руки нескольких невежественных монахов-фанатиков, а самое существование, свобода и имущество всех граждан зависели от кучки доносчиков, руководимых самыми низменными страстями и самой постыдной жадностью.
Пусть новый Торквемада явился бы в Испании, и вновь весь мир пришел бы в ужас от количества жертв, приносимых этому новому Молоху.
Этим вторым Торквемадой был семидесятилетний желчный старик, снедаемый гордостью, варвар от природы, с жестоким сердцем, по имени Фердинанд Вальдес.
Его правление длилось двадцать лет.
В течение двадцати лет этот кровожадный фанатик покрывал всю Испанию кострами и истреблял в Европе и в Новом Свете народы, согбенные под железным игом Карла V и Филиппа II.
Инквизиция так долго вербовала себе жертв из числа крещеных евреев, — новых христиан, — что этот источник начал иссякать.
При последних инквизиторах уже с трудом извлекали оттуда какую-нибудь тысячу несчастных в год для участия, живыми или мертвыми, в периодических ауто-да-фе.
Вальдес не мог удовлетвориться этим относительным сокращением числа еретиков, он чувствовал себя призванным к более широкой деятельности, и вот сама судьба устроила ему почти еще не тронутый источник жертв в лютеранстве.
Едва получив власть, Вальдес испросил у папы Павла III позволения приговаривать лютеран к казни огнем даже в тех случаях, когда они не будут упорствовать в ереси и будут просить о возвращении в лоно церкви.
Позволение, само собою разумеется, было дано, т. к. папы никогда не отказывались поощрять рвение верных слуг религии и давать им в руки все средства для быстрого торжества истины.
Это нововведение заставило вновь течь потоки крови и воскресило самые блестящие дни инквизиции.
Ученые также пользовались особо заботливым вниманием нового великого инквизитора, и многие ученые богословы, присутствовавшие на Тридентском соборе, подверглись преследованию Сант-Оффицио.
В это время достаточно было знать восточные языки, чтобы быть заподозренным в лютеранстве.
Запрещение книг также занимало Вальдеса, кипучая деятельность которого не знала устали и распространялась сразу на целый ряд различных предметов.
Варфоломей Карранза, архиепископ толедский, св. Иоанн, божий человек, основатель ордена братьев милосердия, посвященного уходу за неимущими больными, доктор Егидий, о котором у нас уже шла речь, Родригес де Валера, — все испытали жестокие преследования и познакомились с тюрьмами инквизиции.