Изменить стиль страницы

- Поверь Лана я не хотел тебя обидеть или унизить. Но… мне показалось я получил идеальный шанс быть с тобой вместе. – и тогда Антон рассказал мне все что произошло до того, как мы стали встречаться и потом.

- Господи! За что мне все это? – по моим щекам потекли слезы, которые я сдерживала несколько часов. – Я не понимаю, как я попала в весь этот бред. – я вскочила и собиралась убежать, но Антон среагировал быстрее меня. Он схватил меня и прижал к своей груди.

Слезы сначала просто текли, но потом мои всхлипы превратились в рыдания.

Не знаю сколько мы так простояли, но футболка у парня вымокла.

- Извини. – всхлипнула я.

- Ничего страшного. Это мне надо просить прощение. – он печально вздохнул. – Я мудак как все парни. В тот момент я думал только о своих чувствах и не думал о твоих. Ты простишь меня?

- Я не знаю. Мне надо обдумать все. Ты и Алиса в каком-то смысле предали меня. Единственное я не понимаю: почему вы так поступили? У вас одна общая фраза на двоих: я не думал или не думала… – я горько усмехнулась.

- Лан…

Я встала и посмотрела на партнера по танцам как я считала друга.

- Спасибо, что дал выплакаться, но мне надо побыть одной.

Взяв рюкзак, я пошла на выход из парка.

- Лана, я позвоню тебе. – крикнул Антон. В ответ я не поворачиваясь помахала рукой.

***

Было девять часов вечера, когда я открыла своими ключами дверь. В квартире стояла тишина. Раздевшись я зашла ванную, чтобы помыть руки и умыться.

Приведя себя в порядок, я направилась в свою комнату. Свет включать не стала и кинув телефон на тумбочку я упала на кровать. Наблюдая на потолке за бликами света с улицы, я пыталась расставить в своей голове все по полочкам, но у меня ничего не получалось.

Я слышала, как мой телефон завибрировал. Это либо Ян, либо Алиса, либо еще кто-то. Мне не хотелось ни с кем говорить. У меня не было на это душевных и моральных сил. Может быть позже напишу.

Почему люди предают? Почему не могут говорить открыто? Разве это трудно прийти и сказать правду?

Я не могла найти ответы на эти вопросы на протяжении всего дня. Еще в начале него я была счастлива, а сейчас мне хотелось заползти в нору, и чтобы все оставили меня в покое.

Спустя час дверной замок щелкнул, и я поняла, что вернулись мои родственники. Мне не хотелось их видеть, и я решила, что посижу пока в комнате.

Прошло еще примерно полчаса, когда дверь в мою комнату с грохотом открылась. Чувствую, что пожалею о том, что забыла запереться, я резко села на постели и посмотрела на отчима.

- Нагулялась? – его злой голос звучал грубо.

- Мне кажется, что принято стучать, когда входите в чужую комнату. – я старалась говорить спокойно, хотя внутри меня все сжалось от неприятного предчувствия.

Проходя по моей комнате, он скользил взглядом по ней, трогая то одни вещи то другие.

Подойдя к кровати, на которой я сидела он посмотрел на меня.

- Значит так. С сегодняшнего дня ты будешь жить так как скажу я. Сейчас же отдашь все карточки, куда ты получаешь деньги и если тебе что-то надо или куда-то соберешься, то разрешение будешь получать у меня. Если откажешься, то пожалеешь, что родилась.

- Извините, но я не буду выполнять то что вы говорите. – Ему меня не запугать. – Во-первых, вы мне никто. Во-вторых, у меня есть мама, а в-третьих, я уже как день явлюсь дееспособной по закону. Я сейчас могу вызвать полицию и вас отсюда попросят. – я понимала, что могу его разозлить, но у меня сегодня нет настроения быть милой. – так что прошу вас покинуть мою комнату. – но при этом я старалась быть вежливой.

Он стоял рядом со злым прищуром. Уголок его губ дергался, а на челюсти ходили желваки.

- Смелая слишком?

- Нет. Просто я не привыкла, чтобы посторонние люди указывали мне как жить. – я сползла с кровати, наблюдая за мужчиной. – Я еще раз прошу вас выйти из комнаты.

- А если я не выйду? – я поняла, что он специально идет на конфликт. Но зачем?

- Тогда выйду я. – мне надо было постараться обезопасить себя. Уже пару раз было, когда она поднимал на меня руку, но сегодня он слишком агрессивен. Мне было страшно и нет.

Я сделала шаг в сторону двери, когда он одним рывком оказался рядом и прижал меня к стене за плечи. Я задела вещи на прикроватной тумбочке, и они посыпались на пол.

- Думаешь самая умная. Думаешь, что я не вижу кто ты. – он слегка стукнул меня о стену. – Запомни, девочка, мне не будет указывать такая сопля как ты. Ты думаешь мне нужна твоя мать. Да таких как она толпа.

Его глаза светились злобой. Я испугалась. Я сильно испугалась. Но старалась не показывать это. Он сжимал мои плечи все сильнее и сильнее. Он был выше и больше меня. Я пыталась придумать хоть что-то чтобы выбраться отсюда.

- Если я терпел тебя месяц, то это не значит, что я буду делать это дальше.

Я теперь понимаю, что конфликт ему был нужен именно для этого. Если он меня сейчас сломает, то он победит. Но я должна бороться. Дотянувшись до первой вещи, которая еще осталась на тумбочке, ею оказались маникюрные ножницы, что было сил я ткнула ему в руку.

Отчим отпустил меня и чертыхаясь выдернул ножницы из руки. Как только это произошло я воспользовалась его замешательством и бросилась в коридор.

- Ах ты маленькая сука! – взревел он и ринулся за мной.

Я почти добежала до двери, когда он схватил меня за волосы и резко дернул назад. Я не удержалась и упала на пол.

Отчим со всей силы ударил мне по животу. От боли я резко выдохнула и свернулась в колачек прикрыв голову руками. Удары сыпались и сыпались. Боль разлилась по всему телу.

- Отец! – Вадим был напуган.

- Отвали сын! Надо учить сук уважению. – и он продолжил наносить удары.

Мне кажется я стала слышать треск моих костей, которые не выдерживают напора отчима, но он не собирался останавливаться. Очередной удар травмировал мне руку, и я, не желая того взвыла от боли, что привело его в озверелое удовлетворение.

Боль от его ударов стала притупляться или мне стало так казаться. А то что я в какой-то момент прекратила сопротивляться и просто принимала удары стало злить его еще больше.

Из комнаты вышла мама. Беззвучна шевеля губами, я попросила о помощи. Но ее безразличный взгляд говорил о многом. А когда он крикнул ей уйти обратно, она подчинилась. По моим щекам потекли слез от осознания ненужности для нее. Эта боль была сильнее и острее от той, которая появилась во время избиения отчимом.

Сколько времени прошло с момента начала расправы я не знаю, но в памяти до сих пор стояло безучастное лицо матери, которая видела, что делает ее муж и не вступилась за меня.

Прошло еще немного времени прежде чем отчим притих. Я уже собралась попытаться доползти до своей комнаты, когда он поднял меня и прижал к стене сжимая мое горло одной рукой, как раз той, которую я ранила. Я попыталась сфокусировать взгляд на его лице, когда он меня ударил о стену.

- Маленькая тварь! Ты думала, что можешь делать что хочешь? Не родился еще тот, кто будет перечить мне! Если бы твоя мать сказала бы раньше что хата не ее, я бы подумал стоит ли с ней связываться. Она, как раздвигать свои ноги, больше ни на что не способна, - он опять ударил меня о стену, - ну ничего, потраченное время я уже компенсировал, сдавая ее мужикам. А с хатой мы решим сейчас.

Я попыталась что-то сказать, но выходил только хрип.

- Ты что-то хочешь сказать? Бедненькая. – он через плечо обратился к сыну, - Смотри, сын, вот так надо поступать с бабами. Они рождены для нашего удовлетворения. Поди с тем богачом хорошо покувыркалась!

В глазах промелькнуло удивление, что он упомянул о Яне. Я попыталась освободиться, но тело меня не слушало. Отчим сдавил мне шею и продолжил:

- Ты че думала я не узнаю кто он? Не хило ты замахнулась. Кому ты нужна? Он покувыркается с тобой и кинет тебя. Но это уже не важно, правда? – он ухмыльнулся. - Как там говорят: москвичей испортил квартирный вопрос? Сейчас мы решим проблему с жильем. – он сделал вид, что прикидывает, как это будет. - Что у нас есть? Твоя мама единственная родственница, и, если с тобой что-то случится, она получит все что тебе принадлежит. Так что думаю нам пора прощаться.

Я конечно догадывалась, но сейчас я полностью осознала, что сегодня я умру.

- Пап, может не надо? – проскулил его сын.

- Ты чего испугался?

- Может ее куда-нибудь вывезти? А? – предложи Вадим.

Отчим задумался, а потом произнес:

- А ты прав.

В этот момент я сконцентрировала все остатки силы в здоровой руке и надавила на рану от маникюрных ножниц, что было сил. Вдавливая палец глубже и глубже, я зашипела от боли, которая отдавалась во всем теле.

Отчим отпустил меня и чертыхаясь посмотрел на свою руку. Я медленно сползла по стене. У меня уже не было сил.

- Сука! Она мне дыру до кости продавила.

Последнее что я увидела прежде чем новые удары посыпались звериный оскал отчима, смешанный с ненавистью.

- Сука! Сука! Сука!

Чтобы заглушить боль от новых ударов я перенеслась в прошлое, концентрируясь на моментах где я была счастлива, и мой папа был жив.

Осталась ли боль? Наверное, осталась. Но увидев безучастное выражение лица матери и то что она не встала на мою защиту, а после того как отчим приказал ей скрыться, и она ушла моя боль исчезла. Я отпустила ее. Свернувшись внутри себя в клубок, я отгородилась от всех чувств и эмоций. Подавила свой страх смерти и стала просто ждать, когда это все закончится.

Когда избиение ногами прекратилось, и отчим в очередной раз приподнял и ударил меня о стену как куклу, я почувствовала, как понемногу холод и тьма стали поглощать меня.

Смерть - это начало. Когда мы рождаемся, мы живем, чтобы умереть. У каждого живого существа свой срок, и видимо мой настал.

После разговора с отцом в городской квартире я поехал искать Лану.

Когда я решил рассказать все отцу то боялся, что он меня убьет, но нет.

Лана была права.

Первое что услышал отец - это то что был мой четырнадцатый день рождения и то что я был пьян настолько, что не помню, как все получилось. Потом что она шантажом заставила стать ее любовником, я конечно не стал снимать с себя вины, но отец сказал, что Юля была старше и обязана была понимать и понимала, что делает. В этой истории я был более слабой стороной.