Дело о пропавшей без вести Кристине ее беспокоило куда больше, чем заказное убийство бывшего лагерного «отрицалы», который, скорее всего, сам напросился на пулю и, по большому счету, туда ему и дорога, считала она. Но независимо от того, как она лично относилась к потерпевшему, свою работу она привыкла выполнять на совесть, и каждое дело ей казалось захватывающей жизненной драмой, которую только она могла распутать. Поэтому о том, чтобы расследовать это убийство спустя рукава, не могло быть и речи, и Зоя с нетерпением ожидала результатов баллистической экспертизы, ведь малокалиберная пулька, разворотившая мозги Бесу и застрявшая в задней стенке его бритого черепа, была пока единственной уликой, которую оставил следствию киллер.

В конце рабочего дня, когда Зоя собиралась уже уходить, ей позвонила мама Кристины и радостным голосом сообщила, что ее дочь нашлась и с ней все порядке – она жива и здорова.

На вопрос Зои: «Ваша дочь рассказала, где она пропадала почти три недели?» – Ирина Григорьевна ответила, что Кристина вообще отказалась говорить на эту тему, только заявила, что в жизни больше ни в какие игры играть не будет.

Это была, конечно, очень хорошая новость, что Кристина нашлась, и производство по делу об ее исчезновении можно было с чистой совестью прекратить, но выяснить, что же с ней произошло на самом деле, нужно было хотя бы для того, чтобы знать на будущее, где ее искать, если она вдруг снова исчезнет. И что означают ее слова, что она больше ни в какие игры играть не будет? Какие именно игры она имела в виду? Если хотела этим сказать, что избавилась от игровой зависимости, с которой до этого безуспешно боролись ее родители, то это можно было только приветствовать.

Получить ответы на свои вопросы лучше было бы от самой Кристины, а не строить сейчас догадки, где и с кем она провела целых три недели и почему не удосужилась позвонить хотя бы своим родителям, ведь должна же она была понимать, как они за нее волновались. Разговорить девочку, которая даже своей маме не захотела ничего рассказать, будет непросто, но попробовать найти к ней свой подход можно и нужно, только не сегодня, конечно, на ночь-то глядя. Собрав со стола все уголовные дела, которыми она сегодня занималась, Зоя с чувством выполненного долга положила их в сейф.

Новость, что Кристина вернулась домой, Максим узнал от нее самой по скайпу. На видеосвязь она вышла ближе к полуночи и говорила полушепотом, чтобы не разбудить спящих в соседней комнате родителей. При общении по скайпу можно не опасаться, что тебя прослушивают, как телефонные линии, и Кристина рассказала Максиму все, что ей было известно о «профсоюзе», а известно ей было не так-то уж и много, потому, наверное, ее и отпустили с миром.

Она узнала лишь то, что ей позволено было узнать, – что спалились они на сумке для автомобильной аптечки, в которой предусмотрительный заказчик оставил за подкладкой маяк слежения в форме визитной карты. Эта «визитка» предназначена для определения местоположения объекта, так что заказчику не было никакой нужды устраивать за ними погоню. Их отследили с помощью GPS-маяка с точностью до подъезда.

Когда Максим закрыл свой псевдокиллерский сайт и удалил указанный на нем почтовый ящик, обеспокоенному заказчику ничего не оставалось делать, как обратиться со своими претензиями к «профсоюзу киллеров», от имени которого они взялись исполнить его заказ. В «профсоюзе» пообещали решить его проблему, если он сдаст им лжекиллеров, и заказчик охотно согласился поделиться с ними всей информацией, которую ему удалось собрать о Кристине.

Напуганная до смерти зловещим появлением в ее квартире посланца «профсоюза», Кристина рассказала ему все и про их «Клуб киллеров», и про то, как она предложила на этом заработать, и как забирала деньги из камеры хранения, и как они их между собой поделили. После этого признания ее с завязанными глазами отвезли на какую-то тренировочную базу, где она и провела взаперти все эти три недели, а потом таким же образом доставили обратно домой. Во что на самом деле она вляпалась, Кристина поняла только после того, как ей сказали, что она стала соучастницей заказного убийства криминального авторитета, которого застрелили сегодня утром. Пять тысяч долларов, которые у нее отобрал в свой первый визит незваный гость, он же ей потом и вернул со словами, что теперь эти деньги она честно заработала.

Вот и вся, собственно, история ее загадочного исчезновения, которая после ее благополучного возвращения не стала для Максима менее загадочной. Со слов Кристины, кроме ночного визитера, никто с ней за все время ее заточения не общался, а чтобы она не скучала, ей предоставили компьютер без выхода в Интернет и кучу игровых дисков. За эти три недели она настолько пресытилась всеми этими «стрелялками», что о компьютерных играх больше и слышать не хочет, и сказала Максиму, чтобы он всем передал, что она выходит из их команды геймеров.

Выходит так выходит. Максиму тоже сейчас было не до игр. Но если для Кристины их киллерская история на этом, может быть, уже и закончилась, то для ее невольных спасителей все только начиналось. Они играли в «охотников на людей», а теперь на них самих охотится вся городская милиция плюс бандиты, которые тоже наверняка их разыскивают, ведь завалили они не самого последнего в криминальном мире человека. Когда им захотелось побывать в шкуре киллеров поначалу чисто ради адреналина, ставшего для них психологическим наркотиком, они потешались над своими жертвами, принимавшими игровое покушение за настоящее. После реального же убийства никому из них, включая и Кристину, не принимавшую в нем непосредственного участия, было не до смеха, и оставалось только надеяться на то, что они нигде не наследили. На позиции Илона с Эдиком были в кроссовках на пару размеров больше. Эту обувь они специально приобрели в секонд-хенде и выбросили ее потом в мусорный бак. А чтобы собаки не взяли их след, Эдик по всему пути отхода до скутера, который он оставил за квартал от новостройки, рассыпал табак, смешанный с красным перцем (как противодействовать служебно-розыскным собакам, он вычитал в Интернете).

Чтобы невозможно было вычислить их по биллингу[4], на операцию мобильные телефоны они не брали, а для связи использовали детские рации с радиусом действия сто пятьдесят метров, что для них было вполне достаточно. Этими рациями Максим с Эдиком обзавелись еще в школьные годы, и сейчас они им очень даже пригодились, и лучшего способа вовремя предупредить Илону о выходе Беса из гостиницы, чем по детской рации, сигнал от которой будет слышен только им, не придумать.

А вот со спортивной винтовкой они не смогли придумать ничего более умного, как тупо отобрать ее у владельца, брызнув ему в лицо из газового баллончика. Продать свою винтовку тот мог только официально и никак иначе, поэтому им пришлось пойти на банальный грабеж. Эдик, представившийся по телефону как Николай Петрович Сидоров, договорился с продавцом винтовки БИ-6, что они вместе подъедут в разрешительную систему, мол, разрешение на покупку у него имеется, а сам поджидал его в это время на лестничной площадке, где тот проживал. Дождавшись, когда продавец вынесет винтовку из квартиры, Эдик, загримированный под бомжа, пшикнул ему прямо в глаза из перцового баллончика, и тот выронил футляр с винтовкой. Для экспертов установить ее бывшего хозяина по пуле теперь лишь дело времени, но Максим был уверен, что ментам это ровным счетом ничего не даст. Владелец, у которого Эдик эту винтовку отобрал, опознать его вряд ли сможет.

Сейчас эта винтовка на дне слобожанского водохранилища – Эдик с Илоной выбросили ее с моста в чехле из-под спиннинга. Проще было, конечно, оставить оружие на позиции, как обычно делают киллеры, чтобы как можно скорее избавиться от такой убойной улики, но Эдик, прикрывавший Илону во время стрельбы, не захотел упрощать ментам задачу и забрал винтовку с собой, чтобы утопить ее в ближайшей речке. По мнению Максима, покидать место стрельбы с винтовкой в руках – неоправданный риск, но раз им удалось уйти незамеченными, то победителей не судят.