Сочинение Савари содержит прежде всего подробное изложение торгового права, крайне любопытный курс экономической географии, товароведения, бухгалтерии, сведения о мерах и весах и тому подобную профессиональную информацию; и лишь попутно, в разбросанных здесь и там замечаниях — образ примерного купца, рассуждения о том, что способствует и что мешает его карьере, о воспитании его детей, о правилах, коими должен руководствоваться мастер в отношениях с подмастерьями и купец — со своими приказчиками. Тематика этих общих замечаний в принципе сходна с тематикой книги Дефо, но соотношение различных тем у обоих авторов неодинаково.
Савари был родом из обедневшей дворянской семьи, которая уже с середины XVI века начала заниматься торговлей. С детства его прочили в купцы; жену он тоже выбрал из купеческого сословия. В 1658 г., тридцати шести лет от роду, Савари имел уже изрядное состояние. Тогда он оставил купеческие занятия, имея в виду достичь более высокого положения в обществе. Какое-то время он управлял торговлей кожей и королевскими имуществами, однако лишился должности, попав в немилость у королевского суперинтенданта. Это подорвало его состояние. В 1667 г. король издал указ, в силу которого отцы, воспитывающие 12 детей, имеют право на постоянный пенсион и иные привилегии. Известно, что Савари, успевший за какие-нибудь 17 лет обзавестись 15 детьми, протянул руку к королевской казне одним из первых. Ему повезло, ибо в скором времени прошений поступило столько, что двор отказался от своих обязательств по отношению к опоздавшим просителям. После временных немилостей и неудач Савари прочно укрепился на высоком посту, на котором оставался до самой смерти, составив себе репутацию лучшего знатока торгового права[420].
Торговлю, считает автор, создал господь — по всей вероятности, для того, чтобы меж людьми воцарились любовь и согласие. Всевышний неравномерно распределил по земле различные блага, дабы побудить людей к постоянному обмену, тем самым сделав их нужными друг другу. Этот обмен ведет к постоянному общению, а оно позволяет завязывать дружеские отношения. Торговле обязаны мы всеми наслаждениями жизни, поскольку благодаря ей везде и всего в достатке. Там, где всего в достатке, люди легко могли бы погрязнуть в лени; этому, однако, препятствует приманка, каковой является прибыль и стремление к продвижению в обществе. Вот что склоняет людей к купеческим занятиям. Большая часть людей живет торговлей. Повсюду мы видим купцов богатеющих и дающих возможность своим детям занять высшие должности, к которым Савари питает почтение, характерное для французского мещанства. От торговли зависит богатство страны, торговля пополняет королевскую казну, финансирует крупные предприятия, покрывает расходы на войны, позволяет содержать за границей разведывательную службу, оплачивая чеками ее издержки (т. 2, ч. 1, кн. I, гл. I).
Стоит отметить, что, восхваляя торговлю, Савари сохраняет все предрассудки относительно ручного труда. Купцов, выполняющих какую-либо работу руками (например, кондитеров), он ставит ниже тех, кто торгует готовыми изделиями, не прибегая к ручному труду и, самое большее, украшая уже произведенный товар. Те, кому их статус не позволяет работать руками, составляют corps dela mercerie[421], и их общественное положение выше (там же, гл. V).
Для успеха купцу необходимо знание своего дела и большой опыт, порядок в ведении торговых книг (тема, широко развиваемая автором), предусмотрительность и осторожность, побуждающие его избегать накопления слишком больших запасов товара и не покупать в кредит не по средствам. Необходимо также неукоснительно требовать платы от своих должников, соблюдать порядок и бережливость, пользоваться репутацией обязательного человека, держать свое слово, даже если для этого приходится идти на убытки, мужественно сносить превратности судьбы. Кроме того, для купца желательно крепкое здоровье, необходимое в утомительных путешествиях, приятная внешность и воображение, столь важное в различных искусствах и промыслах, в частности для изобретения новых видов изделий.
Купец, наделенный такими качествами, может надеяться на успех, хотя в этом вопросе Савари далек от уверенности Франклина: в погоне за счастьем, полагает он, играет роль также везение или невезение. Пусть купец остерегается выбрасывать деньги на роскошную жизнь, на карты или на женщин, теряя к тому же столь драгоценное для негоцианта время. Пусть он также не одалживает легкомысленно денег аристократам, которые платят, когда им вздумается (там же, гл. III). Добродетель если и не гарантирует богатства, то, во всяком случае, способствует его приобретению. Так же как у Дефо и у Франклина, деньги в свою очередь являются у Савари условием добродетельности. «Когда нужда входит в дверь, честность выходит через окно».
Жениться купец должен с умом, помня, что, «беря в жены дочь, мы женимся на хорошем или плохом состоянии дел ее дома, а тут нужно хорошенько подумать». Заставлять детей заниматься торговлей не следует, ибо хорошо делается лишь то дело, которое по душе. Следует только мягко склонять их к этому, указывая на людей, которые начали с ничего, а после разбогатели и своим детям проложили дорогу к высшим должностям. Нельзя им говорить о своем богатстве, поскольку тогда они «начинают презирать купеческое занятие и вообще не желают о нем слышать». Учить их следует лишь тому, что может пригодиться купцу: новым языкам, арифметике, истории, географии. Прочие сведения не только излишни, но попросту вредны. Юноши, отданные в среднюю школу (коллеж), где их до 17-18 лет обучают латыни, грамматике, риторике и философии, не годятся потом для торговли — из каждых тридцати ремесло купца выберут разве что четверо. А все потому, что в школе они водятся с дворянскими сыновьями, которые презирают торговлю и их тоже заражают этим презрением. И даже те что займутся торговлей, немногого в ней добьются, полагая свое занятие низким. Они свысока относятся к хозяевам и коллегам. Они несносны. Никуда не годятся в торговле и те ученики, которые в школе набрались взглядов своих товарищей, пошедших на военную службу. Это люди без всяких правил, они залезают в долги, а то и в хозяйскую кассу, рассчитывая, что удачная женитьба покроет все. Аристократия, сожалеет наш автор, не следует примеру генуэзской, венецианской или флорентийской аристократии: ведь та не стыдится торговать на Средиземном море, как не стыдятся торговли младшие сыновья английских дворян. Жалуясь на предубеждения французской аристократии, Савари говорит о ней обычно с нижайшим поклоном. В этом отношении сравнение его трактата с сочинениями Дефо ясно показывает, что перед нами две разные стадии развития буржуазии. Савари пишет до ее триумфа, Дефо сознает силу победившего класса, к которому принадлежит.
Ученик в хозяйском доме должен быть набожным и ежедневно ходить к заутрене, вставая для этого, если надо, на полчаса раньше. Тем, кто этого не делает, нужно давать расчет. К сожалению, забывается хороший обычай посещения воскресной службы мастером вместе с подмастерьями или купцом вместе с учениками, ибо хозяева в своем большинстве столь же нетверды в вере, как и работники. Работник должен быть безусловно послушен и предан хозяину, остерегать его перед чьим-либо злым умыслом, никогда не обсуждать его дел с посторонними. Хозяина он должен слушаться беспрекословно, не задаваясь вопросом, почему хозяину хочется того, а не этого. Но если приказ неразумен, выполнять его надо не сразу, а подождав; если же приказ противоречит интересам хозяина, надо сделать вид, будто не слышал. Ученики и подмастерья должны жить скромно и скромно одеваться, чтобы и в одежде была видна разница между ними и хозяином.
Мы не рассматриваем здесь детально сочинение Савари, которое, как уже отмечалось, содержит больше материала для историка экономической жизни, чем для того, кто интересуется историей этической мысли и эволюцией личностных образцов. Важно подчеркнуть, что с «Образцовым английским купцом» эту книгу сближает ее профессиональное назначение. Дефо, как мы помним, вышел за профессиональные рамки в «Робинзоне», герой которого обладал чертами практичного купца, не будучи им. Выход купеческого образца на широкую арену ясно виден у Франклина, наставления которого, формально адресованные молодому купцу, в сущности, обращены ко всем обитателям Нового Света, и не только к ним. Убеждение Франклина, что добродетель измеряется полезностью, относится не только к купцу, но и к кому угодно, а купеческая профессиональная этика становится у него этикой человека вообще.