И томящей суеты
Часто вижу пред собою
Вдруг я мертвые черты…
Очи впалые закрыты,
Плотно сомкнуты уста,
Но еще не отлетела
От почившей красота…
Пламя свеч, вокруг горящих,
На лице у ней дрожит,
Словно всё еще румянец
Не сошел с ее ланит.
Я отвесть не в силах взгляда
От спокойного лица,
И тоске, гнетущей сердце,
Меры нет и нет конца…
Помню я, когда сокрыли
Навсегда ее от глаз…
О! как мне взглянуть хотелось
На нее еще хоть раз!
Помню я, как промелькнула
Быстро в памяти моей
Вереница безмятежно
Прожитых счастливых дней…
И понятней с каждым годом
Становилось мне потом
Слово, сказанное миру
"Ада" сумрачным певцом:
Что тяжеле мук для сердца,
Что ужасней пытки нет,
Как о днях былого счастья
Вспоминать в годины бед!..
<1875>
ЗАВТРА
Сценка из вседневной жизни
(Посвящается Ивану Петровичу Ларионову)
Под окошком смуглый мальчик
Пригорюнившись сидит;
Перед ним раскрыта книжка,
Но в нее он не глядит.
Тихо в комнате… лишь слышен
Ровный маятника стук
Да мурлычит разжиревший.
Кот, взобравшись на сундук.
Мать пошла к соседке в гости
Посидеть часок-другой;
Прикорнула няня, к печке
Прислонившись головой,
И упал с колен старушки
Недовязанный чулок.
Вот закрыл букварь малютка -
Знать, нейдет на ум урок.
Что мудреного! В окошко
Смотрит солнышко с небес;
Манит в даль, в поля и рощи,
Их лазуревый навес!
Славно в поле! Там бумажный
Вьется змей под небеса
И товарищей веселых
Раздаются голоса!
Уж какое тут ученье!
Разве тут до букварей:
В голове одна забота -
Как бы в поле поскорей!
И не выдержало сердце
Грамотея моего:
Он вскочил… Блестят глазенки
Нетерпеньем у него.
Подойдя с боязнью к няне,
Заглянул он ей в лицо.
"Спит!" — сказал и осторожно,
Тихо вышел на крыльцо.
На дворе собаку Жучку
От конурки отвязав,
За ворота шалунишка
С нею бросился стремглав.
Миновал он огороды
И соседние сады…
Вот и поле! Мальчик думал:
"Завтра выучу склады!"
Няня старая проснулась;
Из гостей вернулась мать:
"Где же Васяe Ах ленивец!
Уж опять успел удрать!
Погоди же, на орехи
Я задам тебе потом;
С утра до ночи ты завтра
Просидишь за букварем!"
Няня старая вступилась
За любимца своего,
Хоть и знала, что не будет
Мальчугану ничего,
Что тогда лишь, как ребенка
Нету здесь, сурова мать:
"Посмотри-ка — на дворе-то
Нынче что за благодать!
Пусть побегает по воле:
Мал, глупенек паренек;
Подрастет, тогда не станет
Докучать ему урок;
В толк возьмет небось, что нынче
Людям грамота нужна;
А теперь пока милее
Букварей ему весна!"
Поздно вечером вернулись
Вася с Жучкой. На крыльце
Мать сидела, сокрушаясь
О пропавшем беглеце.
Вот вбежал он запыхавшись,
На колени к ней вскочил.
"Посмотри, — вскричал он, — мама,
Что жуков я наловил!"
Глазки радостью светились,
И, пунцовый как пион,
Хохоча, жуков на волю
Выпускал из шапки он,
Разноцветный на головке
У него венок пестрел;
Тот венок схватил он быстро
И на мать свою надел.
Замер выговор невольно
На устах ее. Она
Говорит себе: "Уж завтра
Распеку я шалуна!
А сегодня расцелую…"
И целует без конца,
И свести не может взора
С загорелого лица…
А старушка няня смотрит
В дверь с сияющим лицом
И грозит, смеясь лукаво,
Мальчугану букварем!
<1875>
НА ДАЧЕ
Красивый домик, озаренный
Заката розовым лучом…
Кусты сирени и жасмина
Благоуханье льют кругом;
Балкон уставлен весь цветами,
Обвился плющ вокруг столбов;
И птичка звонко распевает
В зеленой клетке меж цветов.
Шарманка где-то заиграла;
Всё ближе звуки, всё слышней,
И вот из дома выбегает
Толпа нарядная детей.
Друг друга с криком обгоняя,
Они к калитке все спешат,
И как их лица раскраснелись!
Как глазки радостно блестят!
Уж им знакомы эти звуки,
Шарманщик смуглый им знаком:
У деток дружба завязалась
С веселым, добрым стариком.
Он каждый вечер к ним приходит,
Хоть им и нечем заплатить,
-
Что за беда! — готов он даром
Друзей своих повеселить.
Порой, забывшись, долго-долго
Один мотив играет он;
В раздумье тихое о чем-то
Он в те минуты погружен.
С лица его улыбка сходит,
Слезой мутится добрый взгляд;
И смотрит с грустью затаенной
Он на детей, на дом и сад.
Унылой песни этой звуки
Воспоминанья будят в нем
О днях далеких и счастливых,
О многом, сердцу дорогом.
Давно покинутой отчизны
Пред ним сияют небеса;
Катятся волны голубые,
Шумят лавровые леса…
Он видит домик, потонувший
В листве зеленой и цветах,
И образ женщины прекрасной
С малюткой смуглым на руках.
И, как мадонна на картине,
Так у открытого окна
Стоит, прижав к груди ребенка,
С улыбкой ясною она.
А на крыльце кудрявый мальчик
Поет, плетя себе венок;
И дышит счастьем и отрадой
Цветущий мирный уголок.
Старик один теперь… Скосила
Смерть всю семью его; потом
Другая, незваная гостья -
Нужда — к нему прокралась в дом;
И вот побрел он на чужбину,
Побрел с шарманкою своей;
И каждый раз, когда встречает
Он ласку кроткую детей,
На них с глубокою любовью
Глядит старик… В чужом краю
Чужие дети заменяют
Ему погибшую семью.
Болтает, шутит и смеется
Он с ними, словно молодой,
Для них без устали шарманку
Вертя морщинистой рукой!
<1875>
СТАРИК
У лесной опушки домик небольшой
Посещал я часто прошлого весной.
В том домишке бедном жил седой лесник.
Памятен мне долго будешь ты, старик.
Как приходу гостя радовался ты!
Вижу, как теперь я, добрые черты…
Вижу я улыбку на лице твоем -
И морщинкам мелким нет числа на нем!
Вижу армячишко рваный на плечах,
Шапку на затылке, трубочку в зубах;
Помню смех твой тихий, взгляд потухших глаз
О житье минувшем сбивчивый рассказ.
По лесу бродили часто мы вдвоем;
Старику там каждый кустик был знаком.
Знал он, где какая птичка гнезда вьет,
Просеки, тропинки знал наперечет.
А какой охотник был до соловьев!
Всю-то ночь, казалось, слушать он готов,
Как в зеленой чаще песни их звучат;
И еще любил он маленьких ребят.
На своем крылечке сидя каждый день,
Ждет, бывало, деток он из деревень.
Много их сбегалось к деду вечерком;
Щебетали, словно птички перед сном:
"Дедушка, голубчик, сделай мне свисток".
— "Дедушка, найди мне беленький грибок".
— "Ты хотел мне нынче сказку рассказать".
— "Посулил ты белку, дедушка, поймать".
— "Ладно, ладно, детки, дайте только срок,
Будет вам и белка, будет и свисток!"
И смеясь, рукою дряхлой гладил он
Детские головки, белые как лен.
Ждал поры весенней с нетерпеньем я:
Думал, вот приеду снова в те края