Пете пожал плечами.

- У меня двадцать ратников удрало по дороге. Ну пусть они только попадутся мне на глаза!…

- А ты никогда таких солдат не жалей, - сказал Добо, махнув рукой. - Ворота у нас открыты. Кто дрожит за свою шкуру - пусть убирается на все четыре стороны. Мне для защиты этих стен ящерицы не нужны.

Только тогда заметил Гергей отца Балинта, которого уже с год не видел. Он обнял и поцеловал старика.

- Вы что же, ваше преподобие, не уехали с попами?

- Надо же кому-то и здесь остаться, - ворчливо ответил отец Балинт. - А что поделывает Цецеи?

- К вам едет! - чуть не крикнул в ответ Гергей. - Молодые удирают, а старики за сабли берутся. Вот увидите, как отец будет рубиться, хоть рука у него и деревянная.

Из церкви вышел коренастый человек с короткой шеей, одетый в темно-синий доломан и вишневого цвета штаны. О голенище его желтого сапога билась сабля шириною с ладонь. Он шел с едва поспевавшим за ним стариком в больших очках и уже издали, смеясь, махал рукой Гергею.

Это был Мекчеи.

С тех пор как Гергей расстался с ним, Мекчеи оброс бородой и стал еще больше похож на быка. Шел он грузным шагом - земля гудела у него под ногами.

- Так ты женился? - радостно спросил Гергей, после того как трижды обнял его.

- Ну конечно, женился! - ответил Мекчеи. - У меня уже и Шарика родилась.

- Кого же ты в жены взял?

- Голубоглазого ангела.

- Но кого же?

- Эстер Суньог.

- Ура! А где же твоя прекрасная сабля со змеиной рукояткой?

- Цела. Да только я берегу ее, по будням не надеваю.

- А где твоя семья?

- Отправил их в Будетинскую крепость. Пусть поживут там, пока мы с турками управимся. - И продолжал, бросив взгляд на Добо: - Я, правда, говорил старику, что ни к чему нам жен отправлять отсюда, но он так боится за свою Шару. Всего лишь год, как женился.

Пришедший вместе с Мекчеи очкастый старик с окладистой бородой встал перед Добо, развернул лист серой бумаги и, далеко отставив его от себя, начал громко читать:

- Так вот, имеется у нас в наличии: овец восемь тысяч пятьдесят, четыреста восемьдесят шесть волов, коров, телят. Пшеницы, ржи и муки - всего одиннадцать тысяч шестьсот семьдесят одна мера. Ячменя и овса тысяча пятьсот сорок мер.

Добо покачал головой.

- Этого мало, дядя Шукан.

- Я и сам так думаю, господин капитан.

- Чем будем кормить лошадей, если турки не уберутся от нас к зиме?

Старик пожал плечами.

- Выходит, ваша милость, господин капитан, что придется кормить лошадей хлебом, как и солдат.

- А сколько у нас вина?

- Две тысячи двести пятнадцать ведер.

- Тоже мало.

- Зато вино старое - нынешний-то сбор весь к черту полетел. Есть еще несколько бочек пива.

- А свиней?

- Живых сто тридцать девять. Свиных туш сто семнадцать.

Борнемиссе только теперь удалось осмотреться как следует. С северной стороны площади стояли в ряд дворцы; с восточной - обширное здание, похожее на монастырь, - теперь, должно быть, казарма. Возле него - постройка, напоминавшая церковь. Но кровля на его низкой четырехугольной колокольне была плоская, и на ней стояли темные плетеные туры для защиты пушек. Повсюду сновали, суетились каменщики, плотники, землекопы и другой рабочий люд; везде стоял стук и грохот.

Гергею интересно было бы выслушать до конца доклад старика казначея, но он вспомнил о своем отряде, сел на коня и выехал из ворот, чтобы привести солдат.

Ввел солдат, построил. Добо подал руку знаменосцу и поручил Мекчеи привести их к присяге, разместить и накормить завтраком.

- А ты, Гергей, ступай в мой дом. Вон в тот - желтый, двухэтажный. Перекуси что-нибудь.

После того как солдаты принесли присягу, Гергей направился было в дом коменданта, но его больше интересовала крепость, и он всю ее объехал верхом.

- Чудесная крепость! - радостно сказал он по возвращении. - Если меня когда-нибудь назначат гарнизонным офицером, то дай мне бог в Эгере служить.

Добо удовлетворенно улыбнулся.

- Ты еще ничего не видел. Пойдем, я сам покажу тебе нашу крепость.

Борнемисса слез с коня. Добо кивнул белокурому оруженосцу:

- Криштоф, веди коня за нами.

Он взял Гергея под руку и повел к южным воротам. От них влево и вправо на некотором расстоянии от стены тянулся крепкий частокол, образуя нечто вроде улицы. Ясно, что Добо построил этот частокол для защиты людей, проходящих возле стены, от пуль, которые прилетят с северной стороны.

- Вот видишь, - сказал он, остановившись. - Для того чтобы тебе быстрее понять, как устроена крепость, представь себе большую черепаху, которая смотрит на юг, на Фюзеш-Абонь. Здесь, где мы находимся сейчас, ее голова. Четыре ноги и хвост - это башни. По бокам - воротца… - И он крикнул, поглядев на вышку башни: - Эй, караульный, хорошо смотрите?

Караульный выглянул из башенного оконца и отодвинул назад трубу, висевшую у него на цепи у пояса.

- Мы даже по двое смотрим, господин капитан.

- Поднимемся на башню, - кивнул Добо Гергею. - С этой стороны не сегодня завтра подойдет турок. Посмотри вокруг хорошенько.

И он движением руки предложил Гергею пройти первым. Но Гергей попятился.

- Господин капитан, я уже принял присягу.

Это означало: «Я уже не гость».

И Добо пошел впереди него.

На вышке башни сидели четверо дозорных. Они отдали честь.

- Познакомьтесь со старшим лейтенантом Гергеем Борнемиссой, - сказал Добо.

Дозорные снова отдали честь. Гергей тоже поднес руку к шапке.

С вышки виднелись две деревеньки и мельница; первая деревня - на расстоянии полета стрелы, вторая - на таком же расстоянии от первой. А за этими селениями между двумя разветвленными цепями холмов раскинулась низменность, пестря красноватыми и зелеными тонами.

- Там начинается Альфельд[5], - объяснил Добо.

- А эти две деревушки под нами?

- Та, что поближе, в пять домов, - Алмадьяр. Дальняя, домов на тридцать - тридцать пять, - Тихамер.

- А речушка?

- Это Эгер.

- А то озерко?

- Его называют Мелегвиз[6].

- Справа от озера ворота, каменная стена и деревья - это что?

- Заповедник. Архиепископский заповедник.

- А вот около этих ворот, кажется, новые стены?

- Новые. Я их сам построил.

- Ох и высокие! Сюда турок вряд ли сунется.

- Для того и построены. Слева, как видишь, ворота защищены пушкой, а сверху бойницы понаделаны.

- В каждой крепости ворота защищены слева; у ратника, идущего в бой, щит тоже на левой руке.

- Здесь справа и нельзя было бы. Речушка-то протекает, как видишь, мимо западной стены крепости. В мельничной плотине я велел закрыть шлюзы, чтобы у нас была вода. Мы там и русло подняли, насыпав землю.

Спустившись, они прошли в западную часть крепости, которая выходила в город.

- Ну и высока стена! Голова может закружиться! - дивился Гергей. - Саженей десять будет?

- Может, и того больше. С этой стороны турки и вправду не подступятся. Снаружи каменная стена, изнутри земляной вал. А теперь сядем на коней. Здесь мы вряд ли схватимся с турками.

Они сели на коней и поехали дальше.

Город внизу был тих и безлюден. Над домами возвышались собор и дворец епископа. В западном конце на горе стояла церковь святого Миклоша, принадлежавшая монастырю августинцев. С запада город окружен был цепью ровных высоких холмов; за ними поднимались синие кручи Матры.

На этой стороне были построены две башни, а между ними - низенькие крепкие ворота. Как раз в это время солдаты вели коней к речке.

За речкой, на городском рынке, виднелось стадо свиней, около них околачивались несколько человек.

- Здесь еще народ есть? - спросил Гергей с удивлением.

- Есть, - ответил Добо. - Я каждый день предлагаю им уйти отсюда, но все норовят сначала продать своих свиней и прочую живность.