Выбежав из баньки, Павка лицом к лицу столкнулся с часовым. Мальчишка так и присел от страха. Но немец добродушно засмеялся.

- Ду зингст гут, ви айне нахтигаль,- весело проговорил он.

Павка юркнул мимо солдата, и только его и видели.

Отыскав Борьку у мельницы, Павка подал ему щепку.

- На, смотри! - воскликнул он, ликующе улыбаясь.

- Что это?

- Щепка!

- Сам вижу, что не пулемет,- рассердился Борька.- Зачем она мне?

- Посмотри, что на ней написано,- нетерпеливо потребовал Павка.

- «Спасибо за песню…» - прочитал старший брат вслух и взглянул на Павку, недоуменно пожимая плечами.

- Это он написал! - Павке очень хотелось, чтобы Борька похвалил его.

- Кто он? - все еще не понимал Борька.

- Летчик! Я ему песню пел, а он услышал и вот - написал…

Борька крепко обнял братишку и чмокнул в щеку. Таких нежностей Павка от старшего брата не видывал.

- Молодец! - сказал Борька.

Павка ликовал. Он готов был день и ночь напролет петь все песни, которые знал: и «Конницу Буденного», и «Юного барабанщика», и пионерскую «Картошку», только бы летчику легче было переносить мучения плена.

На следующий день на реке собралась целая ватага мальчишек. Они спускались на лыжах с береговой кручи, карабкались на гору и снова стремглав неслись вниз. Потом как бы невзначай, подобравшись ближе к баньке, хором затягивали:

Кончался один куплет, ребята громко и смело начинали другой:

Часового, который был так приветлив с Павкой, не было. У баньки расхаживал здоровенный детина. Он хмуро посматривал на мальчишек, но ребячий маневр так и не разгадал.

А между тем кто-то предложил:

- Давайте авиационную, а?

Борька начал:

И все дружно подхватили:

Только поздно вечером ребята разъехались по домам.

Назавтра они вновь отправились на лыжах к реке. Впереди шел Борька, за ним лихо скользил на маленьких, сделанных из бочечной клепки лыжах Павка, а за ними вся ватага мальчишек. Но возле баньки часового уже не было. Дверь распахнута настежь. Смутная тревога охватила мальчишек.

На пороге баньки показалась бабка Аксинья. Она веником выметала сор. Ребята подбежали к ней.

- Где летчик? - сорвавшимся голосом спросил Борька.

Бабка Аксинья строго посмотрела на мальчишек. Тихо проговорила:

- Расстреляли сегодня ночью… Отмаялся, сердешный… Всю стену исписал…

Борька осторожно вошел в баньку. За ним потянулись товарищи. На прокопченной стене они прочли нацарапанные чем-то острым слова: «Спасибо, мальчишки, за песни. Живите в мире и дружбе. Да здравствует Родина!»

Ночь необыкновенно черна. Лэ, пожалуй, и не мог бы вспомнить, когда ему приходилось идти по джунглям в такой непроглядной темени. А сейчас он идет. Идет осторожно, бесшумно раздвигая кусты, не обращая внимания на горячие укусы ядовитых колючек, чутко улавливая шорохи, напряженно всматриваясь в густую стену мрака.

В ушах все еще звучали слова дедушки Юнь Миня:

- Лэ, тебя не напрасно зовут Тхеп Хонг - Красная раскаленная сталь. Это славное имя. Его носят только самые храбрые. Ты пойдешь к товарищу Лоат и передашь ему это письмо. И скажешь, что в селе свирепствуют злые тигры-людоеды.

…Дедушка Минь был слеп. Это случилось в канун праздника Тэт - Нового года. Небо над родным селом было высоким, праздничным. А под вечер оно взорвалось. Сверху понеслась на хижины огненная лава - напалм, сброшенный проклятыми май-бай-ми - американскими самолетами. И померкло все вокруг для старого учителя, померкло навсегда…

Лэ вышел к реке. Он знал это тихое место. На той стороне - товарищ Лоат, которому нужно передать письмо дедушки Миня.

Мальчик приладил на груди два высушенных коко-совых ореха и сполз с берега в воду. Переплыв реку, Тхеп Хонг ухватился за лиану и вскарабкался на берег. Прошел шагов двести и замер. Из глубины джунглей донесся слабый стон. Кто это? Впился глазами во мглу. Прислушался. Нет, это не хищник, это человек.

- Кто здесь?

- А ты кто? - раздался в ответ мальчишеский голос.

- Лэ…

- Какой Лэ?

- Тхеп Хонг…

- Это ты Тхеп Хонг!.. Иди сюда скорее!

- Что случилось? Ты кто?

- Я Суо, сын Ханг.

- А кто еще с тобой, Суо? Кто там стонет?

- Сестренка Кук… Каратели сожгли нашу деревню. Забрали людей… И мать увели.

Лэ решительно шагнул в кусты и тут же наткнулся на ребят.

- Пошли скорее,- он посадил маленькую Кук себе на плечи, и все втроем двинулись по узкой прогалине туда, где сквозь поредевшие деревья виднелось зарево пожара.

- Я слышал про тебя, Лэ,- сказал Суо.

- Помолчи, надо торопиться.

Но Суо трудно было остановиться.

- Это ты притащил партизанам американский пулемет. Я знаю. Ты помогал тушить пожар на пароме. Об этом писали газеты…

Лэ молчал. Он почти не слушал Суо. Ему нужно как можно скорее выполнить задание дедушки Юнь Миня. А Суо не умолкал.

- А помнишь, как тебя поймали каратели? Кормили головами соленой рыбы, а потом не давали тебе пить. Помнишь? И ты выдержал, Лэ…

- Выдержал, Суо.

- Как тебе все это удается, Тхеп Хонг? Вот бы мне быть таким храбрым, как ты!..

Лэ повидал немало пожаров за последнее время, но когда перед ним вместо деревни оказалась голая дымящаяся земля, он невольно остановился и сжал кулаки. Кое-где еще тлел догоравший бамбук. Выла собака. Жалобно мычал буйволенок. За обуглившимися стволами банановых деревьев тревожно гоготали гуси.

- Где был ваш дом? - спросил Лэ.

- Вот там… Все сгорело,- заплакал Суо.- Дядюшка Лоат помогал тушить, но…

- Товарищ Лоат здесь? - встрепенулся Лэ.

- Он был в деревне, когда налетели каратели. Я схватил сестренку и убежал в джунгли…

Люди рылись на пожарищах. Никто на ребят не обращал внимания. У каждого свое горе. Тхеп Хонг подошел с детьми к женщинам. Те сразу же узнали Суо и Кук, обступили их, стали утешать.

Лэ шагал вдоль бывшей улицы, всматривался в лица людей, пытаясь найти товарища Лоат. Увидел группу мужчин. Среди них и был Лоат. Он внимательно слушал крестьян.

Увидев Лэ, удивленно спросил:

- Что ты тут делаешь, Тхеп Хонг?

- Меня послал учитель Юнь Минь…- Лэ протянул отсыревший листок бумаги.

Прочтя послание дедушки Миня, дядюшка Лоат сказал:

- Слушай, Тхеп Хонг. Если ты не устал, тебе нужно добраться к полудню до Красного озера…

- Я не устал, товарищ Лоат,- ответил Лэ, хотя и чувствовал, что ноги уже не держат.

- Тогда - в путь. У озера тебя встретят наши. Передашь вот это,- Лоат передал Лэ три небольших камешка.

- А сказать ничего не надо? - спросил Лэ.

- Ничего.

- Хорошо, товарищ Лоат! - и Лэ тут же скрылся среди банановых деревьев.

Лэ добрался до реки. Снова приладил на груди высушенные кокосовые орехи, предусмотрительно спрятанные в кустах, камешки положил в рот, вошел в воду.

Совсем рассвело. Вот-вот взойдет солнце. Река играла розоватыми бликами. Лэ радовался: все идет хорошо. Он быстро доплыл до середины реки. До берега оставалось каких-нибудь метров тридцать, как над водой пронесся шум мотора. Прямо на Лэ стремительно шел катер. На нем - солдаты. Лэ быстрее заработал руками.